⁷⁰ Речь идет о ЦИК Украины и украинском Народном Секретариате (см. примечание 65).

⁷¹ Делая свое заявление, Кюльман имел, очевидно, в виду следующее место из речи тов. Троцкого в заседании политической комиссии 14 января: "Я должен указать, что г. генерал (Гофман. Ред.) был вполне прав, когда говорил, что наше правительство опирается на силу. В истории мы до сих пор не знаем других правительств. До тех пор, пока общество будет состоять из борющихся классов, государство останется по необходимости орудием силы и будет применять аппарат насилия" (стр. 34 наст. тома).

⁷² О содержании телеграммы см. в тексте ниже.

⁷³ Принадлежность этой декларации перу тов. Троцкого была установлена благодаря обнаружению в архиве рукописи декларации, написанной рукой тов. Троцкого (см. снимок с нее между стр. 78 и 79).

⁷⁴ Рассмотрение вопроса о судьбах украинцев, населяющих Галицию и Буковину -- естественно, не могло входить в интересы Австро-Венгрии, под властью которой находились эти области.

Даже делегация центральной Рады в своих сепаратных переговорах с австро-германской делегацией попыталась было заикнуться о восточной Галиции, но прикусила язык. "Сначала они (украинские делегаты. Ред.), -- пишет Чернин в своих мемуарах, в записи от 20 января, -- заявили о претензиях новой "Украины" на восточную Галицию. Об этом мы не стали и говорить. Тогда они стали скромнее..." По договору, впоследствии (9 февраля) заключенному между Украиной и Четверным Союзом, сохранялась прежняя граница между Австро-Венгрией и Украиной. Правда, при этом Украина получила обещание от Австро-Венгрии о создании автономной Украинской области в восточной Галиции.

⁷⁵ Грубое и резкое выступление Любинского, преисполненное брани и клеветы по отношению к большевикам, было инспирировано Черниным. Об этом, а также о том впечатлении, -- может быть, несколько преувеличенном, -- какое это выступление произвело на советскую делегацию, мы находим в мемуарах Чернина, в записи от 2 февраля, следующее:

"Я просил украинцев, -- пишет он, -- переговорить, наконец, с петербуржцами напрямик; успех был, пожалуй, слишком велик. Представители Украины просто осыпали петербуржцев дикой бранью, ясно показывавшей, какая пропасть лежит между этими двумя правительствами, и что мы не виноваты, что они никак не могут примириться. Троцкий был в таком расстроенном состоянии, что на него было жалко смотреть. Он был страшно бледен, лицо его вздрагивало, он уставился прямо перед собой и что-то нервно чертил на промокательной бумажке. Большие капли пота струились у него со лба. Он, очевидно, тяжело переживал оскорбления, наносимые ему перед иностранцами его же собственными соотечественниками".

⁷⁶ Положение Польши и ее взаимоотношения с окружающим миром -- были в период Брестских переговоров чрезвычайно неопределенны.

К концу 1915 года Польша была оккупирована австро-германскими войсками. Хотя аннексия Польши была при этом предрешена, однако, вследствие возникших на этот счет разногласий между Германией и Австрией, форма этой аннексии не была установлена. До заключения перемирия с Антантой Берлин и Вена не в состоянии были столковаться по польскому вопросу. Германская политика, -- сообщает Чернин, -- "всегда колебалась между двумя альтернативами: или Польша должна быть присоединена к Германии -- таково было германско-польское решение проблемы, или же Польше придется под видом выравнивания своих границ отказаться в пользу Германии от большей части территории, удовлетворившись при этом для себя или для Австрии незначительным ее остатком". "И та и другая альтернативы были для нас неприемлемы", -- продолжает Чернин, у которого было свое, так наз. австро-польское решение вопроса. Разногласия нашли себе внешнее выражение в том, что Польша была разделена на 2 зоны оккупации: военное губернаторство -- Варшава, с германской властью, и военное губернаторство -- Люблин, с австрийской властью. При этом, как сообщает далее Чернин:

"Германия придерживалась той точки зрения, что она имеет главные права на Польшу, и что самый простой выход из создавшегося положения заключался бы в очищении оккупированных нами (австро-венгерцами. Ред.) областей".

Ни один из проектов относительно будущего устройства Польши, выдвигавшихся каждой из сторон, не встречал сочувствия у другой. При этом каждая из сторон пыталась привлечь к себе руководящие польские круги и партии неопределенными обещаниями и некоторыми уступками. В самой Польше в это время усилилось движение в пользу национальной независимости, руководимое интеллигентами и представителями мелкой буржуазии. Между тем внутри центральных держав положение стало обостряться, все больше нарастал протест против войны. Одновременно ухудшилось и военное положение. Под влиянием этих обстоятельств германский и австрийский императоры объявили 5 ноября 1916 г. Польшу независимым государством в пределах так наз. Конгрессовой Польши.

Прокламация обещала "образовать самостоятельное государство с наследственной монархией и конституционным устройством в единении с обеими союзными державами". Ни границы, ни основы государственного устройства установлены не были. Объявляя независимость Польши, центральные державы рассчитывали: 1) упрочить свою позицию в Польше, 2) поправить свою репутацию среди широких масс своих стран и, что самое главное, 3) использовать польское население для пополнения своей армии. Позже Людендорф заявил, что он никогда не согласился бы на этот политический шаг, если бы его не заверили, что можно будет получить таким путем по крайней мере 350.000 солдат. Однако, именно эта надежда и не оправдалась. Мелко-буржуазные партии ответили на призыв оккупационных властей об объявлении записи волонтеров, что армия может быть создана только польским национальным правительством, и требовали создания такового. В результате начавшихся трений оккупационные власти принуждены были согласиться на создание Государственного Совета, который приступил к формированию министерства. Насильническая политика оккупационных властей заставила этот, состоявший главным образом из представителей средней и мелкой буржуазии, кабинет стать к ним в оппозицию. Февральская революция еще усилила оппозиционные настроения в Польше. Оккупационные власти отвечали насилиями. Политические партии, недовольные нерешительностью Государственного Совета, отозвали из него своих представителей. Чем шире развивалось брожение в Польше, тем наглее становились насилия оккупационных властей. После закрытия польского университета, ареста организатора польских войск И. Пилсудского и отправки польских войск на русский фронт без ведома Государственного Совета, последний сложил с себя полномочия. В связи с развитием революции в России центральные державы поставили себе задачей использовать Польшу для борьбы с революцией, отдав в ней власть в руки помещиков. В сентябре 1917 г. был образован так наз. Регентский Совет из 3 лиц: 2 крупных помещиков и одного архиепископа. В ноябре был организован новый кабинет и было приступлено к образованию нового Государственного Совета. Страх перед русской революцией заставил и бывшую ранее в оппозиции буржуазию сплотиться вокруг нового правительства, взявшего курс на объединение Польши с Австро-Венгрией. Во главе правительства стал буржуазный демократ, австрофил Кухаржевский, которому, однако, буржуазные партии обещали свое содействие лишь в том случае, если он будет поддерживать требование об удалении оккупационных войск и создании польской армии.

С другой стороны, рабочий класс Польши под влиянием русской революции начал борьбу за прекращение войны и против всякого рода сделок с германским империализмом. Январское движение в Германии и Австрии нашло отклик и в Польше. Лучшим доказательством настроения широких польских масс был тот восторженный прием, который был оказан в Варшаве тов. Троцкому при его приезде туда, во время январского перерыва, вместе с тт. Караханом и Карелиным.

⁷⁷ Кухаржевский -- польский буржуазный демократ, австрофил, ставший во главе кабинета, организованного Регентским Советом в ноябре 1917 года. Кабинет Кухаржевского, организованный назначенным германским правительством Регентским Советом, состоявшим из двух помещиков и одного архиепископа, конечно, ни в какой мере не отражал настроений широких масс и пользовался лишь условной поддержкой даже со стороны польской буржуазии (см. примечание 76).

⁷⁸ В состав советской делегации входили представители соц.-демократии Литвы и Польши К. Радек и С. Бобинский.

⁷⁹ Бобинский, С. -- старый польский социал-демократ. Ныне член ВКП (б).