Четыре месяца, прошедшие с октябрьской стачки владельцев грузовиков до парламентских выборов, были временем контрреволюционных приготовлений чилийской буржуазии, которая разжигала страсти вокруг дефицита продовольствия и необходимости борьбы с «черным рынком» В это время реакционеры нашли отклик в военных кругах. А лидеры Народного единства, упрямо следуя своим реформистским схемам и слепо веря в «лояльность» и «патриотизм» чилийских генералов, показали свою полную неспособность остановить наступление правых. И тем не менее на парламентских выборах в марте 1973 года Народное единство получило 44% голосов. «Поначалу казалось, что одержана решительная победа и враг опрокинут. Это был чрезвычайно удобный момент для перехода в наступление... Именно этого требовала Социалистическая партия. Но наступление не состоялось». (SOCIALISMO CHILENA)
Нет сомнения, что рабочие как из СП, так и из КП стремились к решительным действиям. Они ожидали только призыва своих лидеров, чтобы выйти на улицы и смести реакцию. Они требовали оружия. Но ответом на эти требования были со стороны правительства лишь громкие слова, обещания и призывы к порядку и спокойствию... Но, как пишет Сипульведа, уже к марту 1973 г. пролетариат «не желал больше терпеть никаких проволочек и стремился к завоеванию власти».
«Правительство Народного единства, оказавшееся перед фактом буржуазного мятежа, из-за своей реформистской позиции было неспособно разрешить эту ситуацию в пользу революции, организовав массовые выступления протеста, и с помощью уступок и соглашательства пыталось оттянуть развязку ситуации, которая была на пике своего развития.» (45 годовщина СПЧ)
Сторонники Социалистической партии из рабочего класса были категорически против вхождения военных в правительство, показав тем самым, что они гораздо лучше, чем их руководство понимают ситуацию в стране. Ноябрьское отступление лидеров Народного единства, согласившихся на введение в правительство военных, только разожгло аппетиты реакционных сил. Мартовские выборы стали лишь отсрочкой неизбежной катастрофической развязки. Если бы развитие событий зависело только от руководства рабочего движения, контрреволюция в Чили праздновала бы свою победу еще годом раньше. К счастью, огромные силы рабочего движения и готовность пролетариев к борьбе заставили реакционеров заколебаться. Как справедливо отмечал английский журналист Лорене Вайтхед в своей статье в «Экономист»(30.07.73), «если чилийская армия до сих пор колеблется, то объяснение этому следует искать не в особенностях национальных устоев, а в громадной силе, которой обладает теперь рабочее движение».
Очередным доказательством этой силы стал провал «танкового мятежа», организованного реакционно настроенными офицерами. В течении нескольких часов тысячи рабочих организовали забастовки, заняли фабрики и заводы и, оставив на предприятиях отряды охраны, вышли на площадь Конституции перед президентским дворцом Ла Монеда, где состоялся многотысячный митинг в поддержку правительства. Сепульведа охарактеризовал эти события как «еще один замечательный шанс перейти в наступление и разгромить силы реакции. Крестьянство внимательно следило за развитием событий. Рабочий класс находился в состоянии боевой готовности. Правые парламентарии были перепуганы».
Каковы же были действия руководства страны? -- Альенде призвал трудящихся возобновить работу. Полиции были даны указания разогнать скопления людей, не имеющих руководства и бесцельно шатающихся по улицам столицы. Такие действия правительства способствовали новому наступлению реакционных сил, которые снова организовали забастовку владельцев грузовиков. На это 9 августа рабочие ответили 24-часовой забастовкой и массовыми митингами в поддержку правительства. «Милитант» так прокомментировала эти события: «Недостатка решимости и стремления сражаться не было. Но резко ощущался недостаток руководства». Спустя почти три года к такому же выводу пришел один из лидеров СПЧ Адонис Сепульведа: «Руководство, в том числе руководство КУТ, не дало массам никакого ориентира».