Бывшего президента обвинили в привычном для россиян «теневом лоббировании»
«Глава государства не может знать все, что происходит в низших эшелонах власти». Так бывший президент Аргентины Фернандо де ла Руа (Fernando de la Rua) отреагировал на факт возбуждения против него уголовного дела по обвинению в подкупе сенаторов. Бывшему главе государства (как и 12 членам сената) запрещено покидать территорию страны без специального разрешения Верховного суда. Расследование по этому делу вряд ли бы могло привлечь серьезное внимание зарубежной общественности, в том числе и российской: тема погрязшей в долгах и политических склоках далекой латиноамериканской страны всем поднадоела. Да и попытка уголовного преследования де ла Руа далеко не первая. Его, в частности, обвиняли в организации расправы над манифестантами в конце 2001 г., в результате которой погибли десятки людей. Все это так, но нынешние претензии Генпрокуратуры к экс-президенту Аргентины имеют особый аспект, который может быть любопытен не только согражданам де ла Руа, но и в не меньшей степени гражданам России.
По сути говоря, экс-глава аргентинского государства обвиняется в том, что у нас называется вполне приличным словом «лоббирование». Весной 2000 г., когда профсоюзы яростно протестовали против нового варианта Трудового кодекса, включавшего, по их мнению, «антирабочие» и «антисиндикалистские» поправки, сенат страны был вынужден «притормозить» принятие этого документа, уже благополучно миновавшего нижнюю палату. Однако в итоге кодекс был «продавлен» администрацией президента, ориентировавшейся на настроения в предпринимательских кругах и необходимость «затягивания поясов» в экономике ввиду подступающего кризиса. Только на прошлой неделе (спустя три с половиной года) один из бывших сотрудников сената приоткрыл завесу над тайной этого успеха: оказывается, что лидерам сенатских группировок от правительства — якобы с ведома президента — были выплачены 5 млн долл.
Обвинение выглядит серьезно, тем более что Генпрокуратура немедленно ухватилась за эти признания, а де ла Руа даже счел бессмысленным оправдывать действия сформированного при его участии правительства. Он прямо заявил по телевидению, что сенаторов в том случае действительно могли «подмаслить», но только он сам, мол, не имел к этому никакого отношения. Налицо редкий случай, когда оказался приоткрыт один из самых скрытых механизмов государственной политической системы, и не только в Аргентине.
Россиянам, собственно, о лоббировании (или «политическом манипулировании») кое-что известно. Правда, в основном в историческом ключе. В 1867 г. российское Министерство финансов списало по графе «особые расходы» российскому посланнику в США барону Стеклю сумму в эквиваленте свыше 100 тыс. тогдашних долларов: деньги пошли как на газетный пиар, так и «политическое лоббирование» идеи покупки Америкой Аляски. Ключевые фигуры конгресса США (которые вообще возражали против «покупки за мешок денег мешка льда» или соглашались дать в крайнем случае 5 млн долл.) были «умаслены» бароном-послом и проголосовали за выделение на это приобретение 7 млн 200 тыс. долл. — суммы по тем временам немалой.
О развитии такой системы «теневого лоббирования» в нынешней России недавно напомнило телевидение (корреспондент НТВ Владимир Чернышев вспоминал о том, как в решающий момент подготовки импичмента Борису Ельцину в коридорах Государственной думы появились «серьезные люди с чемоданами». При этом, судя по контрасту между раскладом сил в парламенте и благоприятным для президента итогам голосования, в чемоданах было «то самое»).
Чем такие возможные действия американских и российских законодателей (мы говорим о возможных действиях, так как понятно, что никаких расписок о подобных деликатных действиях не сохранилось, а расследования не велось) отличаются от действия коррумпированных чиновников — одному Богу известно. Вся разница, что чиновники представляют первую ветвь власти, а законодатели — вторую. Но по сути лоббирование законопроектов и иных решений за скромное вознаграждение — копия действий бюрократов, принимающих решения в пользу того или иного заинтересованного лица. Кстати, вознаграждение не такое уж скромное. В СМИ не раз приводились расценки за прохождение через обе палаты нашего парламента того или иного документа. Например, за предоставление режима СРП она якобы может доходить до многих сотен тысяч долларов. Недешево, мол, стоит и «продавливание» отдельных статей бюджета: в данном случае лоббистами выступают уже не компании, а ведомства. Согласно исследованиям фонда «ИНДЕМ», доход от лоббистской деятельности члена ключевого комитета Госдумы может раз в 20 превышать его официальную зарплату.
Между тем нельзя определиться, где лоббизм, а где коррупция, так как понятие лоббизма в нашем законодательстве вообще не разработано. И это несмотря на то, что впервые проект соответствующего закона обсуждался еще в начале 90-х гг. в Верховном Совете, а очередную — уже примерно десятую по счету — подобную попытку предприняла фракция СПС перед нынешними выборами. Видимо, многие наши законодатели не слишком заинтересованы в принятии такого документа, так как намерены держать свой теневой бизнес и дальше в тени. Хотя подобные законы, например, уже десятилетия назад были приняты в США, многих других развитых странах и позволили выстроить там прозрачную систему «легального лоббирования». Конечно, это не спасло цивилизованный мир от многих коррупционных скандалов (в том числе с участием законодателей), но все же там «продать Аляску», предварительно купив парламентариев, ныне очень непросто. У нас это, видимо, как в Аргентине -вопрос скорее количества денег. Единственное, что радует в этой связи, — это то, что далеко не все крупные, но сомнительные с точки зрения государственной выгоды проекты проходят через стены Думы и Совета Федерации. Стало быть, либо у лоббистов не на все хватает денег, либо депутаты и сенаторы не «лоббируются» слишком дешево.