Изложение должно быть всегда, конечно, как можно более общедоступным. Но это опять-таки очень и очень сложный вопрос. Степень доступности зависит не только от изложения, но прежде всего от существа излагаемого вопроса. Чтобы подойти ближе к этой теме, я познакомлю вас с одним открытым письмом ко мне, которое было прислано в "Рабочую Газету", а редакцией газеты переслано мне. Вот главные места этого письма:
"Прошу редакцию "Рабочей Газеты" напечатать в газете это открытое письмо к т. Троцкому. Я, как рабочий корреспондент нашей пролетарской рабочей газеты, не могу обойти молчанием то, что затрагивает меня как корреспондента и как культурника. Дело в том, что я очень часто встречаю в газете "Правда" (которую я тоже выписываю) статьи т. Троцкого о рабочем быте, пролетарской культуре, искусстве, партийной политике в искусстве и т. д. Статьи очень и очень важные в настоящее время и интересны по сюжету, но только не для всех; под словом всех я говорю о рабочих, т.-е. не то, что они неинтересны для рабочих, наоборот, очень интересны, но, к великому сожалению, не вполне понятны и непонятны лишь только потому, что слишком уж перегружены научными терминами и словами, как, например, в газете N 209, в статье "Партийная политика в искусстве", фигурируют: "критерий", "метафизика", "диалектика", "абстракция", "антагонизм", "индивид" и т. д. Все эти слова требуют от читателей известной подготовки и высшего образования, а для среднего читателя и в особенности для рабочего они непонятны и, конечно, через это вряд ли могут заинтересовать их; в силу этого я бы, с своей колокольни, просил тов. Троцкого чаще писать такие статьи, но воздерживаться от вышеуказанных иностранных слов и терминов, а заменить их общепонятным популярным русским языком, дабы всем такие статьи могли принести ту духовную пищу, которой так жаждут наши отсталые рабочие читатели. З. Крячко. 25 сентября".
Письмо, как видите, довольно старое, я отвечаю на него здесь с запозданием. Но это роли не играет, так как вопрос о популярности имеет не временное, не мимолетное значение. Я, конечно, не стану доказывать, что статьи, о которых говорит т. Крячко, общедоступны, или что в них нет лишних иностранных слов или выражений, которые можно было бы построить удобопонятнее. Возможно, что такие грехи и промахи в этих статьях есть, даже наверное. Тем не менее, суть вопроса о популярности все-таки не здесь. Я сказал, что стиль зависит в огромной степени от того, насколько знает человек, что он хочет сказать. В основе лежит мысль, стремление к действию, а стиль развивается и обнаруживается уже как служебное средство. То же и с популярностью. Она не самоцель, а средство к цели. Изложение должно отвечать предмету, степени его сложности или простоты. Конечно, можно наворотить совершенно лишних иностранных слов и запутать самую простую мысль. Но сплошь и рядом трудность не в словах, вообще не в изложении, а в самом вопросе. Вот, например, "Капитал" Маркса. Можно его популярно написать, устранивши иностранные слова? Нет. Почему? Потому что тема сложнейшая. Если мы все иностранные слова "Капитала" заменим словами отечественного производства, то "Капитал" вовсе не станет более понятен. Почему? Потому что тема сложная. А как подняться к "Капиталу"? Старайся прочитать ряд более простых книг. Наберись знания и дойдешь до "Капитала". Главная трудность -- в сложности вопроса. Более того. Если иностранные слова в "Капитале" заменять чисто-русскими, то изложение не только не выиграет в ясности, а, наоборот, усложнится. Научные термины (слова, обозначения) связаны с определенными точными понятиями. Если эти установившиеся термины заменять какими-либо более или менее подходящими русскими словами, то точность терминов исчезнет, изложение станет более расплывчатым. Гораздо лучше пояснить нужный термин, а затем повторить его раз и другой и ввести его таким образом в сознание читателя или слушателя. Если вопрос непосредственно вытекает из опыта рабочего, изложение всегда можно и должно дать такое, чтобы тебя понял прекрасно даже безграмотный. Но если вопрос из опыта отдельного рабочего непосредственно не вытекает, если вопрос опирается на несравненно более широкий опыт, как, например, вопросы математические, вообще научные, философские, то довести их до полной общедоступности одним изложением никак нельзя. Тут нужна подготовка, нужна тщательно подобранная библиотека, которая была бы для рабочего лестницею вверх, а каждая книжка -- ступенью.
Первой ступенью для отсталого читателя-рабочего должна быть естественно корреспонденция своего же местного рабкора. Как читает газету передовик, политически и теоретически воспитанный рабочий? Он начинает с важнейших телеграмм, ищет глазами, нет ли где в мире обострения революционной борьбы, парламентского столкновения, смены правительства, угрозы новой войны и пр. Он сразу начинает, таким образом, с большого круга вопросов. А как подходит к газете рабочий массовик? Он ищет заметки или корреспонденции, которые касаются его цеха, его завода, или соседнего завода, или ближайшего клуба, наконец, его района или его города в целом. Рабочий массовик начинает с малого круга, и чем меньше круг, тем ему интереснее, ибо тем ближе рассказанные факты касаются его самого. Все наши культурно-просветительные и политико-воспитательные задачи и противоречия и укладываются между этими двумя кругами: один -- огромный, захватывает всю нашу планету, всю ее жизнь и борьбу; а другой круг -- совсем маленький, захватывает только то, что под ногами. В первом кругу интересов живут лучшие передовики, опытные, просвещенные, начитанные борцы. Во втором, т.-е. в малом, кружке замыкаются интересы отсталых рабочих и подавляющего большинства крестьян. Между маленьким кружком и большим располагается целый ряд промежуточных концентрических кругов, которые можно рассматривать, как ступени. Задача газеты -- расширять интерес читателя и от малого круга, шаг за шагом, по ступенькам, вести к великому кругу. В этой работе воспитания читателя, расширения его кругозора, рабкору принадлежит очень важное место. Он близок к своим читателям, наблюдает их изо дня в день, следит за ростом их интересов и содействует этому росту, расширяя круг своих корреспонденций и постоянно учась из жизни и из книг, чтобы всегда оказаться впереди своего читателя.