⁸⁰ События в Финляндии -- развертывались следующим образом: Февральская революция и последовавшие за ней события дали толчок развитию революционного движения в Финляндии. Временное правительство, боровшееся против углубления революции в России, поспешило притти на помощь финляндской буржуазии и разогнало революционно настроенный финляндский сейм. Это, однако, только усилило процесс революционизирования финляндского пролетариата и разожгло классовую борьбу. Внешним толчком для превращения ее в борьбу за власть послужила Октябрьская революция. 14 ноября в Финляндии вспыхнула всеобщая забастовка, окончившаяся, однако, компромиссом. Вскоре после Октябрьской революции Советом Народных Комиссаров была признана независимость Финляндии и ее полное отделение от России. Между тем голод и общая разруха в Финляндии толкали рабочий класс на борьбу против буржуазии. Обе стороны усиленно готовились к столкновению. Как выяснилось впоследствии, финляндский сенат концентрировал весь получавшийся из России хлеб на севере страны, в намеченных заранее опорных пунктах белой армии. Одновременно финляндская буржуазия вела бешеную кампанию против советского правительства. Рост революционных настроений в среде рабочего класса заставил финляндскую социал-демократию стать на путь борьбы за захват власти. Заинтересованная в том, чтобы сохранить инициативу в своих руках, буржуазия провоцировала рабочих, разоружая отряды Красной Гвардии и одновременно обвиняя советское правительство в поддержке гражданской войны в Финляндии. Ответом на эти обвинения и явилась помещаемая здесь нота Свинхувуду (см. также речь тов. Троцкого по вопросу о Финляндии на мирной конференции, стр. 93).

Между тем борьба внутри Финляндии разгоралась, вызывая пролетариат на решительные действия. В ночь на 27 января 1918 г. над Рабочим Домом в Гельсингфорсе взвилось красное знамя, власть перешла в руки пролетариата, и белое правительство принуждено было бежать на север в Николайштадт (Вазу). Захват власти был спровоцирован буржуазией в такой момент, когда рабочий класс еще не был достаточно силен для сохранения власти в своих руках, тогда как буржуазия заблаговременно превратила север в укрепленный военный лагерь. Поэтому в разгоревшейся гражданской войне на стороне буржуазии оказался значительный перевес. Окончательный исход гражданской войны решило вмешательство немцев. 3 апреля в тылу рабочего правительства Финляндии высадилась германская "Балтийская дивизия" генерала Гольца, начавшая совместно с белофиннами военные действия против рабочего правительства. Совет Народных Уполномоченных выехал в Выборг, поддерживая связь с Россией через Карельский перешеек. На этот пункт и направили свои силы белогвардейцы, которым скоро удалось перерезать железнодорожный путь между Выборгом и Петроградом. Исход войны был решен, и в ночь на 26 апреля Совет Народных Уполномоченных принужден был уехать из Выборга. После продолжавшейся еще некоторое время борьбы буржуазное правительство Свинхувуда с помощью немецких штыков снова воцарилось в Финляндии, залив страну потоками крови.

⁸¹ Революционное правительство в Финляндии -- было создано 26/13 января 1918 г. Официальное сообщение о его создании, посланное им Сов. Нар. Комиссаров РСФСР, было передано тов. Троцкому в Брест, очевидно, 31 января или 1 февраля. Полученная тов. Троцким записка, сохранившаяся в архиве, гласила:

"В Брест. Троцкому.

Нами получено вчера ночью следующее официальное заявление из Финляндии Совету Народных Комиссаров Российской Республики.

Сим объявляем российскому правительству рабочих, солдат и крестьян, что революционное движение рабочих Финляндии низвергло свое буржуазное правительство.

Вместе с этим, согласно постановления комитета социал-демократической партии, было объявлено о переходе власти в руки рабочего класса, осуществление каковой сосредоточилось пока в Крестьянском Совете Народных Уполномоченных под контролем Главного Совета Рабочих.

О перемене правительственной власти будет также сделано сообщение правительствам всех государств, которые признали независимость Финляндской Республики.

Доводя о сем до Вашего сведения, просим Вас, товарищей Народных Комиссаров, передать российскому революционному пролетариату привет от финляндского революционного народа и выразить сердечное пожелание, чтобы в борьбе за свержение капитализма между рабочими России и Финляндии существовала прочная солидарность.

Да здравствует международная революция пролетариата!

В Финляндский Совет Народных Уполномоченных входят: К. Маннер -- председатель, Ю. Сирола -- Комиссар иностранных дел, Э. Хаапалайнен и А. Тайми -- Комиссары внутренних дел, Л. Летонмяки и А. Кивиранта -- Комиссары юстиции, О. В. Куусинен -- Комиссар народного просвещения, Я. Кохонен -- Комиссар финансов, И. Х. Лумивуокко -- Комиссар народного труда, Э. Элоранта -- Комиссар земледелия, О. Токой -- Комиссар продовольственных дел, К. Линдвист -- Комиссар путей сообщения, Э. Эло -- Комиссар почт и телеграфов, М. Туркиа -- прокурор.

Председатель
К. Маннер.

Уполномоченный по иностран. делам
Ю. Сирола".

⁸² Обвинения советской делегации в затягивании переговоров не были лишены основания. Затягивание переговоров было одной из основных директив, полученных тов. Троцким от ЦК РКП во время перерыва (см. примечание 85). В Германии военная партия организовала в печати бешеную травлю против советской делегации, обвиняя ее в затягивании переговоров. Одним из обстоятельств, придававших бодрость военной партии Германии, были шедшие в это время переговоры с Украиной, закончившиеся 9 февраля договором, отдававшим ее в руки германского империализма. Именно благодаря этим переговорам с Украиной, в этот момент -- в начале февраля -- затягивание переговоров исходило от германской делегации. В заседании 3 февраля Кюльман заявил, что "по независящим от него обстоятельствам" он "лишен возможности созвать заседание на 4, 5 и 6 февраля". Поэтому следующее заседание состоялось лишь 7 февраля. После этого произошел опять перерыв до вечера 9 февраля, в течение которого был подписан договор с Украиной. В тот же день, 9 февраля, Кюльманом и был предъявлен ультиматум, повлекший за собой декларацию тов. Троцкого о разрыве переговоров. (См. отдел "Разрыв переговоров".)

⁸³ Речь идет о перерыве 18 -- 30 января.

⁸⁴ Настоящая записка представляет собой единственный документ времен Бреста, сохранившийся в архиве тов. Троцкого из его переписки с тов. Лениным. На запрос редакции о чрезвычайно странном характере этой записки тов. Троцкий сообщил следующее:

"Эта записка требует пояснений. Переговоры по Юзу официально считались застрахованными от подслушиваний или перехватов, но мы имели все основания думать, что немцы в Бресте перехватывают нашу переписку по прямому проводу: мы питали достаточное уважение к их технике. Шифровать все не было возможности, да и на шифр мы не очень полагались. Между тем газета Хеглунда "Политикен" оказывала нам своей неуместной информацией дурную услугу. Вот почему вся эта записка написана не столько с целью предупредить Ленина о том, что секрет нашего решения (см. примечание 85. Ред.) уже разболтан за границей, сколько для того, чтобы попытаться ввести в заблуждение немцев. Невежливое слово "ослы" введено в тех же целях. В какой мере уловка обманула Кюльмана, сказать не могу".

⁸⁵ К этому моменту переговоры дошли до такой стадии, когда оставалось только два выхода: либо подписать договор, либо демонстративно оборвать переговоры. Германские условия были предъявлены еще 18 января (см. примечания 37 и 90); договор с Украиной, отдававший ее в руки германского империализма, был подписан; военная партия в Германии почувствовала себя тверже и решила действовать напрямик, предъявив 10 февраля ультиматум. После предъявления ультиматума была сделана еще попытка перенести вопрос в территориальную подкомиссию (см. примечание 90), которая, однако, как и следовало ожидать, никаких результатов не дала. Поэтому тов. Троцкий, выполняя полученную им от ЦК РКП и правительства директиву, огласил 10/II декларацию о разрыве переговоров.

Ознакомление с документами не оставляет никакого сомнения в том, что, выступив со своей декларацией, которой состояние войны объявлялось прекращенным, но в то же время провозглашался отказ от подписания мира, наша делегация поступила в точном соответствии с решением ЦК РКП.

Как видно из протоколов ЦК, изложенных тов. Овсянниковым в его статье "ЦК РКП и Брестский мир" (Н. Ленин. Собр. соч., т. XV), на решающем заседании ЦК 22 (9) января при голосовании прошла формула "войны не вести, мира не подписывать". Ни на одном последующем заседании этот вопрос не перерешался, и вопрос о подписании мира вновь стал перед ЦК лишь после возвращения тов. Троцкого из Бреста. 25 января поздно вечером состоялось соединенное заседание Центральных Комитетов большевиков и левых эсеров, на котором снова прошла та же формула. Это решение обоих Центральных Комитетов было постановлено считать, как это тогда обычно делалось, решением Совнаркома.

Следует подчеркнуть, что, выступая на заседании 22 января за подписание мира, тов. Ленин имел, однако, в виду не немедленное подписание мира, а подписание его в случае ультиматума.

"Между нами (с тов. Троцким, Ред.) -- сообщает тов. Ленин в заключительном слове на VII съезде, -- было условлено, что мы держимся до ультиматума, -- после ультиматума мы сдаем".

Единственным членом ЦК, голосовавшим в тот момент за немедленное подписание мира, был тов. Зиновьев.

"Перед последней поездкой в Брест-Литовск, -- сообщает по этому поводу тов. Троцкий в речи на VII съезде, -- мы все время обсуждали вопрос о дальнейшей нашей тактике. И только один голос в Центральном Комитете раздавался за то, чтобы немедленно подписать мир: это голос Зиновьева. Он говорил совершенно правильно с своей точки зрения... Он говорил, что оттягиванием мы будем ухудшать условия мира, подписывать его нужно сейчас".

Однако, голос тов. Зиновьева остался одиноким. Тов. Зиновьев не был поддержан никем, в том числе и тов. Лениным, который, наоборот, счел нужным отмежеваться от его аргументации. Поскольку можно судить по изложению Овсянникова, тов. Зиновьев считал, что подписание мира ослабит и замедлит революционное движение в Германии, но что даже ценой этого ослабления международного революционного движения мы должны купить мир, и чем раньше, тем на лучших условиях. Ленин же исходил из того, что в интересах международной революции мы должны сохранить власть в крайнем случае хотя бы и ценой подписания мира. Он заявил, что "с Зиновьевым он не согласен в том, что заключение мира на время ослабит движение на Западе. Если мы верим в то, что германское движение может развиться немедленно в случае перерыва мирных переговоров, то мы должны пожертвовать собою, ибо германская революция гораздо выше нашей". (Овсянников, стр. 623.)

Именно характером решения 22 января можно объяснить то обстоятельство, что в составе делегации были оставлены 2 члена ЦК, сторонники формулы "ни мир, ни война" -- тт. Троцкий и Иоффе (бывший членом делегации тов. Каменев членом ЦК тогда не был; он вышел из ЦК 12 ноября 1917 г. и вновь был избран в ЦК лишь на VIII съезде партии в марте 1919 г.).

Таким образом, нет никаких сомнений в том, что заявление о разрыве переговоров, сделанное тов. Троцким, представляло собою выполнение директивы ЦК партии и правительства и что все утверждения противоположного характера являются нарушением истины и сами себя опровергают. Ряд указаний, заключающихся в речах на VII съезде партии, дают этому дополнительное и совершенно неоспоримое подтверждение.

В одном из выступлений на съезде (стр. 153 протоколов) тов. Троцкий заявил: "ЦК голосовал за мое предложение". Никто против этого не возражал, наоборот, выступивший после него тов. Зиновьев подтвердил это, заявив: "Тов. Троцкий по-своему прав, когда сказал, что действовал по постановлению правомочного большинства ЦК. Никто не оспаривал..." и далее: съезд принял "резолюцию, которая говорит, что большинство ЦК, большинство партии сделало ошибку" (стр. 154).

Это же подтвердили и тов. Ломов (Оппоков), заявивший, что "эта линия (линия тов. Троцкого) была линией Центрального Комитета (стр. 156)", и тов. Крестинский, заявивший, что "тактика неподписания мира в Бресте 10 февраля имела за собой одобрение большинства партийной организации" (стр. 146).

Но и помимо всех приведенных выше доказательств, которые представляются неоспоримыми сами по себе, партийный смысл выступления делегации со своим заявлением станет совершенно бесспорным, если вспомнить отношение, которое она вызвала к себе со стороны партии и отдельных руководящих ее работников. Ни на какие возражения не было и намека. Наоборот, Брест-Литовское заявление неоднократно оглашалось, комментировалось и одобрялось в устных выступлениях и в печати, как решение партии и Советской власти. Достаточно, например, сказать, что выступавший в Петроградском Совете 11 февраля (т.-е. на другой день после оглашения декларации) тов. Зиновьев заявил, что "Совет должен высказаться по этому вопросу и решить, правилен ли шаг нашей делегации". С своей стороны Зиновьев отмечает, что "выход из создавшегося положения был найден нашей делегацией единственно правильный". (Цит. по отчету "Новой Жизни" 12 февраля (30 января), N 22 (236). (В заключение тов. Зиновьевым была предложена принятая большинством против одного при 23 воздержавшихся (меньшевики и эсеры, внесшие свою резолюцию) резолюция, начинавшаяся следующими словами:

"Петроградский Совет вполне одобряет заявление, сделанное русской делегацией в Бресте 28 января (10 февраля) 1918 г., и выражает уверенность, что рабочие Германии, Австрии, Болгарии и Турции в нынешний исторический момент выполнят свой долг и не позволят империалистическим правительствам войной совершить задуманное ими насилие над народами Польши, Литвы и Курляндии".

14 февраля по докладу тов. Троцкого в ВЦИК тов. Свердловым была внесена от фракции большевиков резолюция, также одобрявшая заявление делегации и начинавшаяся словами:

"Заслушав и обсудив доклад мирной делегации, ВЦИК вполне одобряет образ действий своих представителей в Бресте". (Резолюция приведена полностью в примечании 98.)

⁸⁶ См. примечание 1 и приложения NN 3 и 4.

⁸⁷ Речь идет о пограничной линии, которая от имени делегаций Четверного Союза была предложена Гофманом в утреннем заседании политической комиссии 18 января. (См. об этом примечание 37.)

⁸⁸ Военными консультантами советской делегации были: контр-адмирал В. Альтфатер, капитан В. Липский и генерал А. Самойло. Общая военно-стратегическая оценка предложенной делегацией Четверного Союза границы была дана Альтфатером и Липским в заседании территориальной комиссии 10 февраля. Подробнее см. примечание 90.

⁸⁹ Сепаратный договор Украины с державами Четверного Союза был подписан 9 февраля 1918 г. Подробнее об этом см. примечание 65.