Товарищи, я считаю вполне понятным изумление, которое вызывает соотношение между количеством непосредственно работающих и общим числом едоков в армии. Это соотношение поражает своим несоответствием.
Я думаю, что здесь чрезвычайно сильно отражается то неэкономное соотношение, которое у нас наблюдается не только в военной области. Мы проезжали мимо Челябинских копей; там числится 3.500 рабочих, но на работы выходит из них 2.000 -- несколько больше половины. Они живут с семьями, жены готовят пищу и в процессе производства не участвуют. Если вы допустите, что половина рабочих женаты, то получится еще 1.500; таким образом, уже получается участников 5.000. Если вы прибавите еще сюда обслуживающие аппараты, например, приходящуюся на их долю работу губпродкома, -- если взять всю эту надстройку, то получится колоссальное несоответствие между числом непосредственных участников работы и общим числом едоков.
Это свидетельствует вообще о нашей трудовой некультурности. А в армии, кроме того, есть еще привычка относиться к труду по-солдафонски. Если пригнать 200 мобилизованных крестьян скажем, на железную дорогу, и для них не найдется там работы, то это вызовет с их стороны недовольство и нарекания; сам же полк толчется без всякой необходимости, -- в одном месте 100 человек, в другом -- еще 100 человек, -- это кажется в порядке вещей. У нас нет привычки учета рабочей силы.
Я думаю, что у нас в армии соотношение должно получиться гораздо более благоприятное, особенно если армию поставить на определенные задачи, требующие применения массовой силы и военного аппарата.
А задачи эти следующие:
Во-первых, продовольственная кампания. Здесь нужно иметь точные сведения, диаграммы дислокации, которые должен дать заведующий этим делом -- представитель Наркомпрода. Сюда надо пустить конницу, конечно, если эта конница не грабительская; а у вас здесь конница хорошая, наполовину состоящая из рабочих. При выполнении разверстки один кавалерист заменит 10 -- 20 пехотинцев из продовольственного отряда, благодаря своей внушительности и подвижности.
Затем и мобилизация в широком масштабе без конницы обойтись не может. Конница будет являться демонстрацией государственной силы.
Относительно пехоты здесь нужно иметь такое же требование со стороны хозяйственных ведомств, такую же диаграмму, такие же сведения, чтобы мы могли наш аппарат расположить применительно к потребностям. Если нужной силы не окажется в армии, не окажется на заводах, то ее нужно извлечь из среды населения.
Мы здесь слышали скромную цифру рабочей силы в армии. Что же остается за вычетом ее? Я бы поставил вопрос штабам: На что же вы годитесь? Почему штабники не могут рубить топором? Почему из штабов дивизии, полков нельзя сделать хотя бы примерную, хорошую команду? Благодаря интеллигентности они необходимую сноровку получат очень скоро.
Затем остановимся на наших аппаратах снабжения. Совет Обороны поставил определенную задачу в районе деятельности частей 1-й трудовой армии: там, где рабочий питается недостаточно, ниже уровня красноармейского пайка, аппарат снабжения армии должен взять на себя задачу накормить его.
Конечно, если мы так возьмемся за дело, то три четверти армии должны будут работать. Санитарное ведомство, которое должно лечить больных, конечно, не сможет принять участия в такой работе. Здесь представитель санитарной части армии говорил, что есть медицинский закон, по которому число тифозных больных будет возрастать до апреля месяца. Я думаю, что нет никакого закона, чтобы число вшей, блох и подобных свинств непременно увеличивалось в феврале и в марте. Если мы снарядим экспедицию для их уничтожения, то это внесет корректив в этот самый непреложный закон. Разумеется, поскольку речь идет о трудовой армии, санитарная часть не является ненужным балластом.
Не лучше обстоит дело и с окружными военными комиссариатами. Мне не представляется, что эти округа являются более экономными учреждениями: они также очень тяжеловесны. Для некоторых функций, связанных с местностью, округа являются более приспособленными, но для проведения мобилизации на местах будут служить части 1-й армии труда. В Совет трудовой армии будет привлечен в том или другом виде и окружной комиссар, так что мы должны рассматривать округа, как составные части трудовой армии; но округ не может заменить трудовой армии.
Далее ясно, что, работая на новом фронте, армия через полгода растворилась бы в трудовом процессе. Но этого не будет. Либо мы поработаем до вскрытия Волги, и в половине апреля, если обнаружится потребность в 3-й армии как боевой единице, по первой весенней воде спустим ее на юг; либо, если этого не будет, она будет подвергаться всем тем изменениям, которые нужны для ее успешного действия как трудовой армии. Все это должно определиться в апреле. Сейчас мы проходим через переходный период, и нельзя сказать, что это невыгодное предприятие: армия все равно есть и она будет.
Переходя к конкретной работе, я предложил бы выработать, во-первых, при посредстве соответствующей комиссии определенный план заготовок на ближайшие два месяца с участием частей конницы. Во-вторых -- план лесных заготовок при соответственном участии лесных специалистов и использовании воинских частей в целом и частично в качестве аппарата для привлечения местного населения. При этом не будем предрешать, пойдет ли это путем разверстки или путем принудительной мобилизации.
Затем следует дать задания каждому из управлений в отдельности. Армейским учреждениям нужно дать возможность самим проявить инициативу, самим решить, на что они пригодны.
Я бы предложил по этому вопросу высказаться и наметить сейчас определенные комиссии для составления плана заготовки продовольствия и фуража, для обеспечения в первую голову заводов и поднятия питания рабочих на уровень красноармейских частей. То же самое относительно лесных заготовок. Это пока две основные задачи, от которых мы не можем отходить. Дальнейшие идут в плоскости агитации, воздействия и т. д. Это дело второстепенное: основными вопросами являются продовольствие и топливо.
1920 г.
Архив.