³⁰ Маклаков -- в эпоху Керенщины был назначен послом в Париж. В годы царизма Маклаков был известен, как либеральный адвокат. Маклаков играл видную роль в Государственной Думе в качестве одного из руководителей кадетской фракции. В этой последней он ближе всего отражал интересы московских купцов и домовладельцев. После установления Советской власти Маклаков продолжал оставаться в русском посольстве в Париже и играл крупную роль в контр-революционных махинациях, направленных против Советской России. В 1924 г. в связи с установлением во Франции режима "левого блока" Маклаков вынужден был освободить здание русского посольства.

³¹ Генерал Рузский -- перед войной был помощником командующего Киевским военным округом. В начале войны командовал 3-й армией, позже -- Северо-Западным фронтом. Принимал участие в уговорах бывшего царя отречься от престола. В эпоху Керенщины одно время был верховным главнокомандующим. В октябрьские дни был убит на Кавказе.

³² Буасси д'Англа (Франсуа-Антуан, граф) -- род. в 1756 г. Французский политический деятель и публицист. Играл крупную роль во время французской революции. В национальном собрании был депутатом от третьего сословия. Был генерал-прокурором в Арденнском департаменте. Избранный в конвент, он голосовал против казни короля. Во время террора не выделялся, но способствовал падению Робеспьера. После этого сделался членом комитета общественной безопасности и заведывал продовольствием Парижа. Считая Буасси д'Англа одним из виновников голода, народ чуть не убил его. Был президентом пятисот, но обвиненный в сообщничестве с монархистами был приговорен к ссылке и бежал в Англию. После переворота Наполеон призвал его во Францию и назначил членом Трибунала, а потом сенатором с титулом графа. После падения Наполеона, Людовик XVIII сделал его пэром Франции. Буасси и при Бурбонах оставался защитником суда присяжных, свободы печати и был противником придворной партии. Умер в 1826 г. в Париже членом академии.

³³ В последние дни перед восстанием вся анти-большевистская пресса всячески раздувала вопрос о выступлении большевиков. Наша же партия старалась успокоить бдительность врага ссылками на вздорность подобных утверждений. Заявление, сделанное Л. Д. Троцким на этом заседании, сыграло свою роль в процессе общего "военно-политического обмана" буржуазии и соглашателей (о тактике военного обмана в эти дни см. в главе "Вооруженное восстание и советская "легальность" в введении Л. Д. Троцкого к настоящему тому).

Интересно отметить, что на заявление Л. Д. Троцкого на настоящем заседании ссылались и другие представители нашей партии. Так, например, в "Рабочем Пути" от 20 октября появилось следующее письмо т. Луначарского:

"В редакцию "Рабочего Пути".

В последних двух номерах "Биржевых Ведомостей" упорно передается слух, будто бы ко мне обращались официальные представители городской милиции с запросом о готовящемся якобы выступлении. Передается также мой ответ им, сопровождаемый всякими злостными комментариями редакции.

Заявляю, что все это известие от первого до последнего слова -- вымысел. Если кто-нибудь обращался бы с такого рода вопросом, то я ответил бы слово в слово то же, что т. Троцкий заявил на заседании Петроградского Совета Р. и С. Д. 17 октября (не точно: 18 октября. Ред.). А. Луначарский".

Об отношении Ленина к этому выступлению т. Троцкого мы узнаем из книги последнего "О Ленине" следующее:

"За время, отделяющее описанное выше заседание ЦК от 25 октября, я помню только одно свидание с Владимиром Ильичем, но и то смутно. Когда это было? Должно быть, около 15 -- 20 октября. Помню, что меня очень интересовало, как отнесся Ленин к "оборонительному характеру" моей речи на заседании Петроградского Совета: я объявил ложными слухами о том, будто мы готовим на 22 октября ("День Петроградского Совета") вооруженное восстание, и предупредил, что на всякое нападение ответим решительным контр-ударом и доведем дело до конца. Помню, что настроение Владимира Ильича в это свидание было более спокойным и уверенным, я бы сказал, менее подозрительным. Он не только не возражал против внешне-оборонительного тона моей речи, но признал этот тон вполне пригодным для усыпления бдительности врага. Тем не менее он покачивал время от времени головой и спрашивал: "а не предупредят ли они нас? не захватят ли врасплох?". Я доказывал, что дальше все пойдет почти автоматически" (73 -- 74 стр.).

³⁴ К сожалению, найти номер "Дня", в котором помещен этот "план", не удалось.

³⁵ Эта декларация-речь была произнесена Терещенко на заседании 16 октября. Достойная отповедь его старым разглагольствованиям об единении с союзниками и необходимости уничтожения немецкого империализма была дана в газете Петроградского Совета "Рабочий и Солдат", в статье под названием "Ответ Правительства окопам":

"Министр иностранных дел г. Терещенко выступил в Предпарламенте с большой речью по поводу войны и мира. Что же поведал армии и народу самый молчаливый из наших министров?

Во-первых, мы тесно связаны с нашими союзниками (не народами, а их правительствами).

Во-вторых, не следует демократии рассуждать о возможности или невозможности ведения зимней кампании; решать должны союзные правительства.

В-третьих, наступление 18 июня было благодетельным и счастливым делом (о последствиях наступления Терещенко умолчал).

В-четвертых, неверно-де, будто союзные правительства о нас не заботятся. "У нас имеются определенные заявления наших союзников"... Заявления. А дела? А поведение английского флота? А переговоры английского короля с высланным контр-революционером Гурко? Об этом министр умолчал.

В-пятых, наказ Скобелева плох, этим наказом недовольны союзники и русские дипломаты, а "на союзной конференции мы должны говорить единым языком".

И это все? Все. Где же пути выхода? Вера в союзников и в Терещенко. Когда же наступит мир? Тогда, когда позволят союзники. Таков ответ Временного Правительства окопам на вопрос о мире".

³⁶ В последние дни перед восстанием шла ожесточенная борьба за гарнизон. Старый ЦИК и штаб округа прилагали все меры к тому, чтобы изолировать большевиков и, с другой стороны, убрать наиболее опасные части из Питера. Вопрос крайне обострился 18 октября, когда Военный Отдел Петроградского Совета, в ответ на саботаж штаба округа, разослал телеграмму-приказ по гарнизону, которая предлагала не выполнять приказов штаба округа, если они не скреплены подписью Военного Отдела. В этот же день состоялось в Смольном собрание представителей гарнизона. ЦИК пытался сорвать это собрание, заявив, что оно неправомочное, но успеха эта попытка не имела. Из докладов с мест выяснилось, что подавляющее большинство частей будет участвовать в перевороте.

19 октября ЦИК, в свою очередь, собрал представителей гарнизона. Дан и ряд других лидеров пытались доказать собранию всю гибельность выступления. В своих ответах делегаты с мест, как один, заявили ЦИК'у, что они пойдут туда, куда их поведет Петроградский Совет. В заключение собрание объявило себя неправомочным выносить те или иные резолюции.

Настоящее собрание полковых делегатов было созвано, таким образом, после ряда подготовительных. Резолюции, предложенные т. Троцким, были приняты всеми при 57 воздержавшихся. Своим голосованием за эти резолюции собрание показало, что Петроградский гарнизон уже окончательно вступил на путь переворота.

³⁷ Решение о "дне Петроградского Совета" было вызвано тем, что белогвардейская реакция, в лице казачьих атаманов, назначила на воскресенье 22 октября, в день Казанской Богоматери, крестный ход. В противовес этому революционный гарнизон решил произвести смотр революционных сил. Представители некоторых казачьих полков, уже на этом собрании, заявляют, что они никакого участия в крестном ходе не примут. Все эти моменты заставили контр-революцию отменить казацкий крестный ход.

³⁸ Воззвание к казакам было вызвано тем, что контр-революцией они предназначались, как сказано выше, в качестве главной боевой силы во время крестного хода 22 октября. Воззвание было написано Л. Д. Троцким. См. обращение "Братья-казаки!" в тексте настоящей книги.

³⁹ Конфликт между штабом округа и Военно-Революционным Комитетом назревал уже в течение нескольких дней. Апогея он достиг 21 октября, когда гарнизонное собрание полковых представителей отдало гарнизон в распоряжение ВРК. Штаб округа оказался, таким образом, штабом без армии. В своей агонии он сделал театральный жест -- отказался признать за Комитетом право контроля распоряжений штаба по гарнизону. В ответ на такой поступок штаба, Военно-Революционный Комитет разослал данную телефонограмму по частям петроградского гарнизона.

С другой стороны, отказ командующего войсками округа Полковникова признать фактическую власть Военно-Революционного Комитета послужил поводом для выхода представителя солдатской секции Петроградского Совета из состава так называемого особого совещания при штабе. Так как это особое совещание, состоявшее из представителей военного отдела соглашательского ЦИК'а и солдатской секции Петросовета, при таком положении вещей теряло всякий авторитет, то Полковников пошел на компромисс. 23 октября он созвал совещание с участием представителей ЦИК'а и комиссара при штабе округа. На это же совещание были вызваны из Смольного представители гарнизона. В штаб округа явилась делегация, во главе с подпоручиком Дашкевичем, большевиком. Последний заявил, что гарнизонное собрание уполномочило его заявить лишь о том, что отныне все приказания штаба должны быть контр-ассигнированы (скреплены) Военно-Революционным Комитетом при Петроградском Совете. После этого заявления делегация гарнизона удалилась.

Оставшаяся соглашательская часть собрания в своей растерянности додумалась до курьезного решения: выжидать разрешения конфликта между ЦИК'ом и Петроградским Советом.

Если этот конфликт лишь увеличил пропасть между штабом и гарнизоном, то, с другой стороны, он побудил правительство снова начать кампанию за вывод частей гарнизона на фронт. Именно в связи с этим конфликтом Керенский в свое время вызвал в Петроград командующего Северным фронтом ген. Черемисова для совещания о принятии мер к выводу войск.