²¹⁰ Жирондисты -- партия либерально-торговой буржуазии. Свое название эта партия получила от департамента Жиронды (промышленной и торговой области в Южной Франции), подавляющее большинство представителей которой в Национальном собрании объединилось в либерально-буржуазную группу. Одно время эта партия колебалась между контр-революцией и якобинцами, но в конечном счете сдвинулась вправо, результатом чего и явился террор по отношению к ней со стороны якобинцев. Роль Жиронды в нашей революции скорее выполняли эсеры и меньшевики, чем кадеты.

²¹¹ Люксембург -- начала свою деятельность в Польше. В 90-х г.г. вместе с Тышко, Мархлевским, Варским и др. она основывает польскую с.-д. партию и в тот же период ведет ожесточенную борьбу с П. П. С. (Польской Социалистической Партией), несмотря на то, что Плеханов и Энгельс далеко не одобрительно относились к этой борьбе. В конце 90-х г.г. Люксембург переезжает в Германию и с тех пор почти непрерывно работает в рядах немецкой с.-д. Выдающееся положение в последней и во II Интернационале Люксембург завоевывает после двух блестящих политических кампаний: против Бернштейна и против Жореса-Мильерана. В 1905 году Люксембург уезжает в Польшу на нелегальную работу, арестовывается там и, после побега, приезжает обратно в Германию. 1905 год для Люксембург, как и для всего левого крыла немецкой с.-д., имел огромное значение. Он помог Люксембург теоретически обосновать борьбу против пассивности официального большинства партии. Ее знаменитая работа "Всеобщая стачка и немецкая с.-д.", хотя и не свободная от ошибок, по справедливости может считаться первым произведением европейского большевизма. В годы перед войной Люксембург окончательно рвет не только с официальным центром, но и с Каутским. В течение ряда лет она возглавляет лево-радикальную оппозицию в партии. С самого начала войны Люксембург начинает свою революционную агитацию против войны, возглавляя группу "Интернационал". В 1917 -- 1918 г.г. Люксембург почти все время в тюрьме. Оторванностью от внешнего мира и объясняется в значительной мере то критическое настроение, которое она проявила летом 1918 года по отношению к некоторым сторонам деятельности Советской власти. Но уже первые дни ее деятельности после начала немецкой революции показали, что Люксембург совершенно порвала с этими настроениями. Вместе с Либкнехтом она руководит в декабре 1918 года учредительным съездом компартии. Вдохновлявшийся ею центральный орган партии и до сих пор является образцом для эпохи бурного темпа политической борьбы. Будучи (как и Либкнехт) против свержения шейдемановского правительства, ввиду слабости компартии, Люксембург, тем не менее, приветствует начавшееся выступление берлинских рабочих в начале января 1919 г. В эти именно дни она падает от пуль шейдемановского офицерства. Первоклассный писатель, превосходный оратор, глубоко образованный человек, Люксембург навсегда войдет в историю рабочего движения, как пионер современного европейского коммунизма и организатор крупнейшей партии европейского рабочего класса.

²¹² Меринг -- знаменитый историк немецкой с.-д. и теоретик марксизма. Свою литературную деятельность он начал в качестве буржуазного демократа, ученика Якоби. Преследования Бисмарком с.-демократии толкнули Меринга, как и ряд других честных демократов, в ряды соц. партии. Вместе с Каутским Меринг в течение ряда десятилетий издавал знаменитый журнал "Neue Zeit". В тактических вопросах Меринг, за небольшими исключениями, всегда поддерживал левое крыло. В дни расцвета бернштейнианства, он вел против него ожесточенную борьбу в "Лейпцигер Фольксцейтунг", которую он редактировал вместе с Люксембург и др. В начале дискуссии между левыми радикалами и Каутским Меринг занимал скорее выжидательную позицию, но вскоре твердо и окончательно перешел на сторону первых, резко порвав с Каутским. В годы войны Меринг, несмотря на свою старость, принимал активное участие в агитационной (печатной) деятельности левой группы ("Интернационал"). После того, как Цеткин, Люксембург, Либкнехт были посажены в тюрьму, на плечи Меринга легла главная часть литературной работы группы "Спартак". После февральской революции Меринг сразу стал поддерживать большевиков, а в дни Бреста оказал нашей партии моральную поддержку рядом статей, оправдывавших Брестский мир. В дни чехо-словацкого мятежа и нашествия Колчака, когда Каутский занимался сплетнями о национализации женщин в Советской России и писал о животном характере большевистской натуры, Меринг имел мужество открыто приветствовать массовый террор против бело-эсеров. После образования германской компартии Меринг, естественно, встал в ее ряды и работал в ней вплоть до своей смерти (1919 г.). Меринг был одним из образованнейших марксистов. Его перу принадлежит ряд ценнейших трудов по истории, ряд этюдов по философии, не говоря уже о политических брошюрах и памфлетах.

²¹³ После закрытия "Правды" до Октября выходили и закрывались несколько газет: "Рабочий и Солдат" -- с 23 июля по 9 августа (15 номеров), "Пролетарий" -- с 13 августа по 23 (9 номеров), "Рабочий" -- с 25 августа по 2 сентября (12 номеров), "Рабочий Путь" -- с 3 сентября по 26 октября (46 номеров). "Правда" же стала снова выходить лишь после октябрьской победы.

²¹⁴ Эта брошюра печаталась отдельными статьями в газете "Рабочий", NN 10 -- 12 (1 -- 2 сентября). Эта газета стала выходить вместо "Пролетария", который был прихлопнут правительством под радостный вой буржуазной печати. Правда, для объективности правительство закрыло в тот же день и суворинскую "желтую" газету.

²¹⁵ Рига -- была оставлена нашими войсками 21 августа. 22 августа появилось следующее сообщение ставки главковерха:

Утром 21 августа наши войска оставили гор. Ригу и в настоящее время продолжают отход в восточном направлении. Дезорганизованные массы солдат неудержимым потоком устремляются по псковскому шоссе.

Оставление Риги дало повод буржуазии поднять кампанию по поводу разложения армии и добиться введения Керенским смертной казни даже в тылу. Одновременно буржуазная печать начала столь же яростную, сколь и безнадежную агитацию за введение железной дисциплины на фронте.

²¹⁶ Корнилов -- видный царский генерал, командовавший в эпоху империалистической войны одной из армий на австрийском фронте. В июле 1917 г. Корнилов был назначен верховным главнокомандующим. С этого момента начинается непосредственная работа буржуазии и генералитета в деле подготовки контр-революционного переворота. В конце августа 1917 г. Корнилов, с согласия политических союзников Керенского -- кадетов, и при полной осведомленности правой руки Керенского, Савинкова, предпринимает поход против Петрограда, сняв части с фронта под видом направления их для подавления большевистского бунта. Заключенный позже в городе Быхове, Корнилов бежал после Октябрьской революции и организовал в начале 1918 года юнкерско-казацкие части на Дону. Во время одного из военных переходов Корнилов погиб. На его место встал ген. Алексеев, предшественник Корнилова по верховному командованию.

²¹⁷ Выборы в городскую думу, происходившие в конце августа 1917 года, показали огромное влияние нашей партии. В то время как эсеры потерпели основательное поражение по сравнению с майскими выборами, а меньшевики еле-еле собрали 20 тысяч голосов, наша партия собрала в одиннадцать раз больше последних, получив одну треть всех голосов:

Большевики, столь недавно втоптанные в грязь, обвиненные в измене и продажности, разгромленные морально и реально, наполнявшие столичные тюрьмы по сей день... вот кто был главный и единственный победитель, отвоевавший избирателей у всех остальных партий. Ведь, казалось, они уничтожены навеки и больше не встанут. Ведь их уже почти перестали замечать... Откуда же они взялись снова? Что это за странное дьявольское навождение? -- так передает общее впечатление от результатов этих выборов Суханов (кн. V, стр. 193 -- 194).

²¹⁸ "Утро России" -- желтая буржуазная газета, выходившая в 1917 г.

²¹⁹ Корниловский заговор, о котором было сказано выше (см. прим. 216), сыграл огромную роль в ходе революции. Он оказался роковым не только для буржуазии, но и для мелкобуржуазного советского большинства. Эта контр-революционная попытка неслыханно усилила влияние нашей партии в рабоче-солдатских массах. Недаром при известии о заговоре Церетели бросил фразу "Да, что ж, теперь на вашей большевистской улице праздник, теперь вы подниметесь опять". Восстание Корнилова было ликвидировано не благодаря, а помимо Временного Правительства. Последнее не только не предпринимало энергичных мер против Корнилова, но часть его тут же подала в отставку, в знак протеста против чисто словесных "мер" Керенского. Все дело организации обороны перешло к "Комитету для борьбы с контр-революцией", в который вошло по 3 представителя от эсеров, меньшевиков и большевиков, по 5 -- от ЦИК'а и Исполкома Крестьянских Советов, по 2 -- от Петросовета и Центрального Бюро Профсоюзов. Председателем этого Комитета был избран эсер Филипповский, будущий министр Самарской Учредилки, но фактическая гегемония в Комитете находилась в значительной мере в руках большевиков. Военно-Революционный Комитет (позднейшее название Комитета для борьбы с контр-революцией) проделал очень значительную работу по вооружению рабочих, на что весьма косо поглядывал ЦИК. В процессе этой деятельности организационно окрепла связь партии с массами и была подготовлена почва для Октября. Корниловщина на момент создала видимость единого фронта "всей демократии". Этот краткий момент нашел свое отражение в известном письме Ленина и в его статье о компромиссах:

В чем же изменение нашей тактики после восстания Корнилова?

В том, что мы видоизменяем форму нашей борьбы с Керенским. Ни на иоту не ослабляя вражды к нему, не беря назад ни слова, сказанного против него, не отказываясь от задачи свержения Керенского, мы говорим: надо учесть момент, сейчас свергать Керенского мы не станем, мы иначе теперь подойдем к задаче борьбы с ним, именно: разъяснять народу (борющемуся против Корнилова) слабость и шатания Керенского. Это делалось и раньше. Но теперь это стало главным: -- в этом видоизменение.

... Неверно было бы думать, что мы дальше отошли от задачи завоевания власти пролетариатом. Нет. Мы чрезвычайно приблизились к ней, но не прямо, а со стороны. И агитировать надо сию минуту не столько прямо против Керенского, сколько косвенно против него же, но косвенно, именно: требуя активной и активнейшей войны с Корниловым.

... С фразами об обороне страны, об едином революционном фронте революционной демократии, о поддержке Временного Правительства и проч. и проч. надо бороться беспощадно, именно как с фразами. Теперь де время дела: вы, г.г. эсеры и меньшевики давно эти фразы истрепали.

... Теперь наступил такой крутой и такой оригинальный поворот русской революции, что мы можем, как партия, предложить добровольный компромисс -- правда, не буржуазии, нашему прямому и главному классовому врагу, а нашим ближайшим противникам "главенствующим" мелкобуржуазно-демократическим партиям, эсерам и меньшевикам.

Лишь как исключение, лишь в силу особого положения, которое, очевидно, продержится лишь самое короткое время, мы можем предложить компромисс этим партиям, и мы должны, мне кажется, сделать это.

Компромиссом является, с нашей стороны, наш возврат к доиюльскому требованию: вся власть Советам, ответственное перед Советами правительство из эсеров и меньшевиков.

Теперь и только теперь, может быть, всего в течение нескольких дней или на 1 -- 2 недели такое правительство могло бы создаться и упрочиться вполне мирно. Оно могло бы обеспечить, с гигантской вероятностью, мирное движение вперед всей российской революции и чрезвычайно большие шансы больших шагов вперед всемирного движения к миру и к победе социализма.

Только во имя этого мирного развития революции -- возможности крайне редкой в истории и крайне ценной, возможности исключительно редкой, -- только во имя ее большевики, сторонники всемирной революции, сторонники революционных методов, могут и должны, по моему мнению, итти на такой компромисс.

Компромисс состоял бы в том, что большевики, не претендуя на участие в правительстве (невозможное для интернационалиста без фактического осуществления условий диктатуры пролетариата и беднейшего крестьянства), отказались бы от выставления немедленно требования перехода власти к пролетариату и беднейшим крестьянам, от революционных методов борьбы за это требование.

Меньшевики и эсеры, как правительственный блок, согласились бы (предполагая компромисс осуществленным) составить правительство, целиком и исключительно ответственное перед Советами, при передаче в руки Советов всей власти и на местах. В этом бы состояло "новое" условие. Никаких других условий большевики, я думаю, не поставили бы, полагаясь на то, что действительно полная свобода агитации и немедленное осуществление нового демократизма в составлении Советов (перевыборы их) и в функционировании их сами собою обеспечили бы мирное движение революции вперед, мирное изживание партийной борьбы внутри Советов.

Предыдущие строки писаны в пятницу, 1 сентября, и по случайным условиям (при Керенском, скажет история, не все большевики пользовались свободой выбора местожительства) не попали в редакцию в этот же день. А по прочтении субботних и сегодняшних, воскресных газет, я говорю себе: пожалуй, предложение компромисса уже запоздало. Пожалуй, те несколько дней, в течение которых мирное развитие было еще возможно, тоже прошли. Да, по всему видно, что они уже прошли. Керенский уйдет так или иначе и из партии эсеров и от эсеров и укрепится при помощи буржуа без эсеров, благодаря их бездействию... Да, по всему видно, что дни, когда случайно стала возможной дорога мирного развития, уже миновали. Остается послать эти заметки в редакцию с просьбой озаглавить их: "Запоздалые мысли"... иногда, может быть, и с запоздалыми мыслями ознакомиться не безынтересно... ("О компромиссах", 3 сентября 1917 г. Н. Ленин, Собр. соч., т. XIV, ч. 2, стр. 98, 99, 102).