"В истории всегда бывало, -- писал Ленин в 1916 году, -- что имена популярных среди угнетенных классов революционных вождей после их смерти враги их пытались присвоить себе для обмана угнетенных классов". Ни с кем история не проделала этой операции в такой жестокой форме, как с самим Лениным. Нынешняя официальная доктрина Кремля и политика Коминтерна в вопросе об империализме и войне втаптывает в грязь все те выводы, к которым Ленин пришел и привел партию в течение 1914-1918 г.г.
Первый вопрос, который возник с момента открытия военных действий в августе 1914 года состоял в том, должны ли социалисты империалистских стран брать на себя "защиту отечества". Речь шла не о том, должен ли отдельный социалист выполнять обязанности солдата: другого выхода у него не остается, дезертирство не есть революционная политика, -- а о том, должна ли социалистическая партия поддерживать войну политически: вотировать военный бюджет, отказаться от борьбы против правительства, агитировать за "защиту отечества"? Ленин отвечал: нет, не должна, не имеет права; не потому, что это война, а потому что это реакционная война, свалка рабовладельцев за передел мира.
Формирование национальных государств на континенте Европы охватывало эпоху, которая началась, приблизительно, Великой французской революцией и завершилась франко-прусской войной (1870-1871 г.г.). В эти драматические восемь десятилетий войны имели преимущественно национальный характер. Война за создание или защиту национального государства, необходимого для развития производительных сил и культуры, имела в этот период глубоко прогрессивный исторический характер. Революционеры не только могли, но обязаны были поддерживать национальные войны политически.
С 1871 года до 1914 года европейский капитализм не только достигает расцвета на основе национальных государств, но и переживает себя, превращается в монополистский или империалистский капитализм. "Империализм -- это такое состояние капитализма, когда он, выполнив все для него возможное, поворачивает к упадку". Причина упадка в том, что производительным силам становится одинаково тесно в рамках частной собственности, как и в границах национального государства. Империализм стремится разделить и переделить мир. На смену национальным войнам приходят империалистские войны. Они имеют насквозь реакционный характер, выражая безвыходность, застой, загнивание монополистского капитализма.
Однако, мир остается все еще крайне неоднородным. Насильнический империализм передовых наций может существовать только потому, что на нашей планете имеются отсталые нации, угнетенные народы, колониальные и полуколониальные страны. Борьба угнетенных народов за национальное об'единение и национальную независимость имеет вдвойне прогрессивный характер, ибо, с одной стороны, подготовляет для них самих более благоприятные условия развития, с другой -- наносит удары империализму. Отсюда вытекает, в частности, что в борьбе между цивилизованной империалистской демократической республикой и отсталой варварской монархией колониальной страны, социалисты будут полностью на стороне угнетенной страны, несмотря на ее монархию, и против угнетательской страны, несмотря на ее "демократию".
Свойственные ему цели: захват колоний, рынков, источников сырья, сфер влияния, империализм прикрывает идеями "защиты мира от агрессоров", "защиты отечества", "защиты демократии" и пр. Эти идеи насквозь фальшивы. Обязанность социалиста не поддерживать, а разоблачать их перед народом. "Вопрос о том, какая группа нанесла первый военный удар или первая об'явила войну, -- писал Ленин в марте 1915 года, -- не имеет никакого значения при определении тактики социалистов. Фразы о защите отечества, об отпоре вражескому нашествию, об оборонительной войне и т. п. с обеих сторон являются сплошным обманом народа". "...Десятилетиями -- пояснял Ленин -- трое разбойников (буржуазия и правительства Англии, России, Франции) вооружались для ограбления Германии. Удивительно ли, что два разбойника напали раньше, чем трое успели получить заказанные ими новые ножи?". Решающее значение для пролетариата имеет об'ективно историческое значение войны: какой класс ведет ее и во имя каких целей? -- а не уловки дипломатии, которой всегда удастся представить врага перед собственным народом в качестве нападающей стороны. Столь же фальшивы ссылки империалистов на лозунги демократии и культуры. "...Немецкая буржуазия... одурачивает рабочий класс и трудящиеся массы, уверяя, что ведет войну ради... свободы и культуры, ради освобождения угнетенных царизмом народов... Английская и французская буржуазия... одурачивает рабочий класс и трудящиеся массы, уверяя, что ведет войну... против милитаризма и деспотизма Германии". Та или другая политическая надстройка не способна изменить реакционный экономический фундамент империализма. Наоборот, фундамент подчиняет себе надстройку. "В наши дни... смешно было бы и думать о прогрессивной буржуазии, о прогрессивном буржуазном движении. Старая буржуазная "демократия"... стала реакционной". Эта оценка империалистской "демократии" составляет краеугольный камень всей концепции Ленина.
Раз война ведется обоими империалистскими лагерями не ради защиты отечества и демократии, а ради передела мира и колониального порабощения, социалист не имеет права предпочитать один разбойничий лагерь другому. Совершенно тщетна была бы попытка "определить, с точки зрения международного пролетариата, поражение которой из двух групп воюющих наций было бы наименьшим злом для социализма". Уже в первых числах сентября 1914 года Ленин в следующих словах характеризует содержание войны для каждой из империалистских стран и для всех их группировок: "Борьба за рынки и грабеж чужих стран, стремление пресечь революционное движение пролетариата и демократии внутри стран, стремление одурачить, раз'единить и перебить пролетариев всех стран, натравив наемных рабов одной нации против наемных рабов другой на пользу буржуазии, -- таково единственное реальное содержание и значение войны". Как далеко это от нынешней доктрины Сталина, Димитрова и Ко!
Политика "национального единства" во время войны означает еще более, чем в мирное время, поддержку реакции и увековечение империалистского варварства. Отказ в этой поддержке, -- элементарный долг социалиста, -- есть, однако, лишь негативная или пассивная сторона интернационализма. Одного этого недостаточно. Задачей партии пролетариата является "всесторонняя, распространяющаяся и на войско и на театр военных действий, пропаганда социалистической революции и необходимости направить оружие не против своих братьев, наемных рабов других стран, а против реакционных и буржуазных правительств и партий всех стран. Безусловная необходимость организации для такой пропаганды на всех языках нелегальных ячеек и групп в войске всех наций. Беспощадная борьба с шовинизмом и "патриотизмом" мещан и буржуа всех без исключений стран".
Но революционная борьба во время войны может принести поражение собственному правительству? Ленин не пугается этого вывода. "В каждой стране борьба со своим правительством, ведущим империалистическую войну, не должна останавливаться перед возможностью революционной агитации поражения этой страны". В этом и состоит путь так называемой теории "пораженчества". Недобросовестные враги пытались истолковывать ее так, будто Ленин допускал сотрудничество с иностранным империализмом для победы над национальной реакцией. На самом деле речь шла о параллельной борьбе рабочих всех стран против собственного империализма, как непосредственного и главного врага. "Для нас, русских, с точки зрения интересов трудящихся масс и рабочего класса России, -- писал Ленин Шляпникову в октябре 1914 года, -- не может подлежать ни малейшему, абсолютно никакому сомнению, что наименьшим злом было бы теперь и тотчас -- поражение царизма в данной войне"...
Против империалистской войны нельзя бороться воздыханиями о мире, по образцу пацифистов. "Одной из форм одурачения рабочего класса является пацифизм и абстрактная проповедь мира. При капитализме, и особенно в его империалистской стадии, войны неизбежны". Мир, заключенный империалистами, будет только передышкой перед новой войной. Только революционная массовая борьба против войны и породившего ее империализма способна обеспечить действительный мир. "Без ряда революций так называемый демократический мир есть мещанская утопия".
Борьба против усыпляющих и расслабляющих иллюзий пацифизма входит важнейшим элементом в доктрину Ленина. С особой ненавистью он отбрасывает требование "разоружения", как явно утопическое при капитализме и способное лишь отвлечь мысль рабочих от необходимости их собственного вооружения. "Угнетенный класс, который не стремится к тому, чтобы научиться владеть оружием, иметь оружие, такой угнетенный класс заслуживал бы лишь того, чтобы с ним обращались, как с рабами". И далее: "Нашим лозунгом должно быть: вооружение пролетариата для того, чтобы победить, экспроприировать и обезоружить буржуазию... Лишь после того, как пролетариат обезоружил буржуазию, он может, не изменяя своей всемирно-исторической задаче, выбросить на слом всякое оружие"... Отсюда вывод, который Ленин делает в десятке статей: "Не верен лозунг "мира" -- лозунгом должно быть превращение национальной войны в гражданскую войну".
Большинство рабочих партий передовых капиталистических стран оказались в войне на стороне своей буржуазии. Ленин окрестил их направление, как социал-шовинизм: социализм на словах, шовинизм на деле. Измена интернационализму не упала с неба, а явилась неизбежным продолжением и развитием политики реформистского приспособления. "Идейно-политическое содержание оппортунизма и социал-шовинизма одно и то же: сотрудничество классов вместо борьбы их, отказ от революционных средств борьбы, помощь "своему" правительству в затруднительном его положении вместо использования его затруднений для революции".
Последний период капиталистического расцвета перед войной (1909-1913) особенно тесно привязал верхний слой пролетариата к империализму. От сверх-прибыли, которую империалистская буржуазия получала с колоний и вообще отсталых стран, жирные крохи перепадали также рабочей аристократии и рабочей бюрократии. Их патриотизм диктовался, следовательно, прямой заинтересованностью в политике империализма. Во время войны, которая обнажила все социальные отношения, "гигантскую силу оппортунистам и шовинистам дал их союз с буржуазией, правительствами и генеральными штабами".
Промежуточное и, пожалуй, самое широкое направление в социализме, так называемый центр (Каутский и пр.), колебавшийся в мирное время между реформизмом и марксизмом, почти полностью попал в плен к социал-шовинистам, прикрываясь общими пацифистскими фразами. Что касается масс, то они оказались застигнуты врасплох и обмануты собственным аппаратом, который они создавали в течение десятилетий. Дав социологическую и политическую оценку рабочей бюрократии II Интернационала, Ленин не останавливается на полдороге. "Единство с оппортунистами есть союз рабочих со "своей" национальной буржуазией и раскол интернационального революционного рабочего класса". Отсюда вывод о необходимости раскола интернационалистов с социал-шовинистами. "Нельзя выполнить задачи социализма в настоящее время, нельзя осуществить действительное интернациональное сплочение рабочих без решительного разрыва с оппортунизмом"... как и с центризмом, "этим буржуазным течением в социализме". Нужно переменить самое имя партии. "Не лучше ли отказаться от запачканного и униженного ими названия "социал-демократов" и вернуться к старому марксистскому названию коммунистов?" Пора порвать со Вторым Интернационалом и строить Третий.
Что изменилось за протекшие двадцать с лишним лет? Империализм получил еще более насильнический и угнетательский характер. Его наиболее последовательным выражением стал фашизм. Империалистские демократии спустились на несколько ступенек ниже и естественно, органически переходят в фашизм. Колониальный гнет становится тем более нестерпимым, чем острее пробуждается стремление угнетенных народов к национальной независимости. Другими словами, все те черты, которые легли в основу ленинской теории империалистской войны, получили сейчас несравненно более выпуклый и резкий характер.
Ком-шовинисты ссылаются, правда, на факт существования СССР, вносящий будто-бы полный переворот в политику международного пролетариата. На это вкратце можно ответить: до возникновения СССР существовали угнетенные нации, колонии и пр., борьба которых также заслуживала поддержки. Если-бы можно было поддерживать революционные и прогрессивные движения за пределами собственной страны посредством поддержки собственной империалистской буржуазии, тогда политика социал-патриотизма была бы в принципе правильна. Тогда незачем было основывать Третий Интернационал. Такова одна сторона дела; но есть и другая. СССР существует 22-ой год. В течение семнадцати лет оставались в силе принципы Ленина. Ком-шовинистическая политика определилась всего четыре-пять лет тому назад. Ссылка на существование СССР является, следовательно, лишь фальшивым прикрытием.
Если Ленин четверть века тому назад клеймил, как социал-шовинизм и социал-предательство, переход социалистов на сторону своего национального империализма, под предлогом защиты культуры и демократии, то тем более преступным, с точки зрения принципов Ленина, является та же политика теперь. Не трудно догадаться, как наименовал бы Ленин нынешних вождей Коминтерна, которые возродили все софизмы Второго Интернационала в условиях еще более глубокого разложения капиталистической цивилизации.
Зловещий парадокс состоит в том, что жалкие эпигоны Коминтерна, превратившие его знамя в грязную тряпку для подтирания следов кремлевской олигархии, называют "ренегатами" тех, кто остается верен доктрине основателя Коммунистического Интернационала. Ленин был прав: господствующие классы не только преследуют великих революционеров при жизни, но мстят им еще больше изощренными мерами после их смерти, пытаясь превратить их в иконы, призванные охранять "порядок". Никто не обязан, конечно, становиться на почву учения Ленина. Но издеваться над этим учением и превращать его в свою противоположность, этого мы, ученики его, не позволим никому!
Л. Троцкий.