VI.
Китай, географический сосед Японии, со своими 435 миллионами жителей, разбросанными на обширнейшей территории богатой минералами и другим необходимым сырьем, является естественной ареной империалистической экспансии Японии. Японским империалистам Китай казался "фундаментальным" разрешением всех его насущнейших экономических затруднений; вторжение в Китай открывало перспективу мощи и величия империи. Китай вскоре уже стал рассматриваться не только, как выход из экономических затруднений, но и как отправной пункт для экспедиций, которые должны были водрузить Знамя Восходящего Солнца в Сибири, по меньшей мере, до Байкальского озера, в Индии, на Малайском архипелаге, в Индонезии, на Гавайских островах, на Филиппинских островах, не говоря уже о Латинской Америке и западных частях Соединенных Штатов.
Страхом Японии перед ее всемогущественными соперниками на Западе, с интересами которых она неизбежно должна была столкнуться, об'ясняется тот факт, что Япония уже раньше не вторглась в Китай, чтоб подчинить его своему контролю. Китайская революция 1925-1927 г.г. заставила Японию придерживаться выжидательной политики, тем более, что анти-империалистическая волна в Китае была в то время направлена исключительно против Англии. Захвативший капиталистические страны мировой экономический кризис, сменивший период послевоенной реконструкции, явился как нельзя более кстати для Японии и дал ей толчок к действию. Воспользовавшись затруднительным положением, в которое западные страны попали из-за своих внутренних осложнений, японские империалисты захватили в 1931 году Манчжурию и уже в следующем году установили свой "протекторат" над Манчжуко. В 1933 году они захватили провинцию Ехоль, присоединили ее к Манчжуко и взялись за организацию базы на севере Китая. Все ужасы военного нашествия Японии, которым сейчас подвергается Китай, являются лишь дальнейшим этапом плана японского колониального завоевания.
VII.
Китай, страна отсталая, вот уже свыше ста лет является жертвой капиталистических хищников. Империалистические штыки уже в начале XIX века положили конец ее древней замкнутости и изолированности и ввели современную промышленность и капиталистические формы эксплоатации в стране. Сначала империалисты проникли в Китай в качестве купцов. Но, с быстрым развитием промышленности на Западе, с увеличивающимся накоплением прибавочной стоимости, в результате все большей эксплоатации труда, Китай стал очень скоро рассматриваться не только, как удобный рынок, но и как выгодное место для вложения капиталов. Этот неизсякаемый источник дешевого рабочего труда, стал местом магнетического притяжения для иностранного капитала.
Целой серией войн, в которых вырождающаяся манчжурская династия обнаружила свою полную беспомощность, империалистические державы поработили Китай, подчинили его своему произволу, учредили "концессии" в главных китайских городах и вырвали у Китая ряд "привилегий" для охраны их торговли и капиталовложений. Ограничением права китайского ввоза до 5% "ad valorem" они добились конкурентоспособности своих товаров на китайском рынке. Контролем поступления и распределения пошлин китайских таможен они обеспечили уплату все ростущих иностранных долгов Китая. Установлением принципа "экстерриториальности" (капитуляций), они добились освобождения их предприятий от китайских налогов и их граждан от обязанности подчиняться китайским законам. Заключением неравных договоров, закрепляющих все эти привилегии, было оформлено сведение Китая на положение полуколониальной страны.
VIII.
Экономическое вторжение империалистов до основания потрясло полуфеодальную экономику Китая, базирующуюся на земледелии и ремесле. Дешевые продукты, производимые иностранными предприятиями в Китае и на Западе, проникали в страну по железным дорогам, построенным империалистами. Наиболее влиятельная часть старого правящего класса, в частности манчжурские чиновники, превратились в маклеров иностранного капитала ("compradores").
Особые "привилегии", вырванные империалистами у Китая, были направлены против общего развития независимого китайского капиталистического хозяйства и одели на экономические силы страны политическую "смирительную рубашку". Как бы то ни было китайская, как и японская промышленность во время войны все же продвинулись вперед.
Чрезмерная занятость большинства западных империалистов хотя и увеличила колониальные притязания Японии, но все же несколько облегчила положение Китая, освободив его от тотального империалистического гнета. Китайская промышленность стала быстро развиваться.
IX.
Именно в это время и выступила на сцену, так называемая, "национальная" буржуазия и попыталась в соперничестве с империалистами создать свой собственный экономический базис. Китайский пролетариат, вышедший из пауперизированных слоев деревни, сильно вырос, возросли и его классовое самосознание и его боевой дух, вследствие пребывания на больших фабриках и заводах. Когда английский империализм, оправившись от послевоенного кризиса, начал снова укрепляться в Китае, он вынужден был направить свои штыки против бастующих китайских рабочих. Кровавая бойня, организованная в 1925-1927 г.г. войсками и полицией британского империализма, главной жертвой которой пали китайские рабочие и идущие вместе с ними студенты, вызвала волну анти-империалистического движения, грозившую смести господство империалистов в Китае. Национальная китайская буржуазия, раздраженная издевательствами империалистов и почуяв возможность ударить по торговле своих главных иностранных конкурентов, поддержала антиимпериалистическое движение, оказав серьезную финансовую помощь бастующим рабочим империалистических предприятий. Но как только стачечное движение перебросилось или грозило переброситься на китайскую промышленность, и разрослось до таких размеров, что могло принять характер социальной революции, национальные эксплоататоры обнаружили свою подлинную классовую сущность и солидаризировались с империалистами против рабочих.
X.
Позднее появление и порабощение Китая империалистами лишили национальную буржуазию той прогрессивной роли, которую ее европейские предшественники играли в буржуазных революциях на Западе. Она не смогла ни пустить корней, как независимый класс в китайском обществе, ни утвердиться, как правящий и господствующий класс.
"Compradores", прямые агенты империализма, завербованные из среды дворянства, торговцев и манчжурской бюрократии, явились первыми представителями китайского капитализма. Из их среды вышла "национальная" буржуазия. Тысячами нитей взаимной зависимости национальная буржуазия связана с "compradores". Они об'единились в эксплоатации не только рабочих, но и крестьянских масс; их интересы тесно переплелись с интересами эксплоататоров деревни, с которыми их связывала широкая банковская система, охватывающая всю страну.
В этом комплексе отношений кроется об'яснение полной неспособности китайской буржуазии к последовательной борьбе против империализма, созданию единого современного государства и разрешению аграрного вопроса.