[Под рубрикой: "Московский пpоцесс 21-го"]

[Под рубрикой: "Московский пpоцесс 21-го"]

НОВАЯ РАСПРАВА

В феврале прошлого года, во время второго московского процесса (Пятакова-Радека), который должен был исправить плохое впечатление первого процесса (Зиновьева-Каменева), я говорил в печати: "Сталин похож на человека, который пытается утолить жажду соленой водой. Он вынужден будет инсценировать дальнейшие судебные подлоги, один за другим".

Третий московский процесс подготовлялся более длительно и, надо думать, более тщательно, чем предшествующие. Международная подготовка происходила в течение последних недель на глазах всего мира. Пресловутая статья Сталина о международной революции (14 февраля), поразившая многих своей неожиданностью, имела задачей создать в рядах рабочего класса более благоприятную атмосферу для будущего процесса. Сталин хотел сказать рабочим, что если он истребляет все революционное поколение, то исключительно в интересах международной революции. Никакого другого назначения его статья не имеет. Смерть моего сына Льва Седова, которая продолжает оставаться окутана тайной, должна, до доказательства обратного, рассматриваться, как второй акт подготовки процесса: надо было во что бы то ни стало заставить замолчать осведомленного и мужественного обличителя. Третьим актом подготовки была попытка г.г. Ломбардо Толедано, Лаборде и других мексиканских агентов Сталина заставить меня замолчать накануне третьего процесса, как норвежское правительство заставило меня замолчать после первого процесса (август 1936 года). Таковы главные элементы подготовки!

Обвинение против 21 подсудимого опять публикуется всего за четыре дня до суда, чтоб застигнуть общественное мнение врасплох и помешать своевременной доставке опровержений из-за границы.

По значению обвиняемых нынешний процесс далеко превосходит процесс Радека-Пятакова и приближается к процессу Зиновьева-Каменева. В списке обвиняемых не менее семи бывших членов ЦК партии, в том числе Крестинский, Бухарин, Рыков, бывшие члены Политбюро, т.-е. учреждения, составлявшего фактически верховную власть советского государства.

После смерти Ленина, Рыков в течение свыше пяти лет был официальным главой правительства. Бухарин с 1918 года был редактором центрального органа партии, "Правда", а с 1926 года -- официальным вождем Коминтерна, затем, после падения, редактором "Известий". Раковский был главой украинского правительства, затем -- послом в Лондоне и Париже. Крестинский, предшественник Сталина, в качестве секретаря ЦК партии, был затем несколько лет послом в Берлине. Ягода в течение почти десяти лет стоял во главе ГПУ, как наиболее доверенное лицо Сталина, и полностью подготовил процесс Зиновьева-Каменева. В составе обвиняемых не менее шести бывших членов центрального правительства.

Из девяти человек, которые в эпоху Ленина были членами Политбюро, т.-е. фактическими вершителями судеб СССР, необвиненным остается ныне один Сталин. Все остальные об'явлены агентами иностранных государств, причем обвинения восходят к 1921 и даже 1918 г.г. Русская белая эмиграция не раз обвиняла Ленина, меня и всех других большевистских вождей в том, что они совершили Октябрьскую революцию по поручению германского генерального штаба. Сейчас Сталин пытается полностью подтвердить это обвинение.

По своим политическим тенденциям те из обвиняемых, которые мне известны, распадаются на три группы: а) Бухарин и Рыков, бывшие вожди правой оппозиций; третий из вождей этой группы, Томский, бывший председатель советских профессиональных союзов, был в 1936 году доведен травлей до самоубийства. Правая оппозиция находилась с 1923 года в непримиримой борьбе с левой оппозицией, так называемыми троцкистами. Рыков, Бухарин и Томский, рука об руку со Сталиным, провели всю кампанию разгрома левой оппозиции. б) Вторую группу составляют обвиняемые, которые в течение известного времени действительно принадлежали к левой оппозиции. Таковы Крестинский и Розенгольц, которые, однако, открыто перешли на сторону Сталина еще в 1927 году, и Раковский, который вернулся в правительственный лагерь 4 года тому назад. в) Третью группу, поскольку она мне известна, составляют либо активные сталинцы, либо аполитические специалисты.

Особенный свет на весь процесс бросает имя профессора Плетнева. В прошлом году он был арестован по обвинению в сексуальном преступлении. Об этом открыто писала вся советская печать. Сейчас Плетнев привлекается по процессу... политической оппозиции. Одно из двух: либо сексуальные обвинения выдвинуты были против него только для того, чтобы вымогать у него необходимые признания; либо же Плетнев действительно повинен в садизме, но надеется заслужить милость "признаниями", направленными против оппозиции. Эту гипотезу мы будем, может быть, иметь возможность проверить во время процесса.

Как мог Сталин бросить этот новый вызов мировому общественному мнению? Ответ на этот естественный вопрос слагается из четырех элементов: 1) Сталин презирает общественное мнение. 2) Он не читает иностранной печати. 3) Агенты Коминтерна доносят ему из всех стран о своих "победах" над общественным мнением. 4) Осведомленные люди не смеют раскрыть Сталину правду. Так он стал, незаметно для себя, жертвой собственной политики. Он вынужден пить соленую воду для утоления жажды.

Л. Троцкий.

Койоакан, 28 февраля 1938 г.