Лев Седов умер. Он умер для международного движения, он умер для своих родителей, для своих друзей. Это и для меня большая потеря. Когда я в первый раз собиралась на свидание с Львом Седовым -- это для меня было только свидание с сыном Троцкого. Этим для меня было все сказано. Но уже первая наша встреча мне показала, что Седов был не только сын Троцкого, но и сам по себе человек большой ценности и редкий товарищ. После постигшего меня тяжкого удара, я стала очень осторожно относиться к самому понятию дружбы и даже была близка к тому, чтобы начать рассматривать дружбу, как пустой звук. Но Лев Седов мне скоро показал, что существует и дружба, и солидарность. Может быть самой подходящей почвой для проявления дружбы и является человеческое горе?
Когда я разговаривала с Львом Седовым, у меня никогда не было впечатления, что передо мной младший товарищ. Нет, передо мной был зрелый человек, с большим опытом и глубоким пониманием всего того, что мне пришлось пережить. Его первый порыв был -- помочь. Его беспокоило не только мое материальное существование, моя безопасность, но и мое здоровье и душевное состояние. Он, который всегда так заботился о безопасности товарищей, о собственной никогда не думал. Когда я его связала с одним товарищем, который так же, как и я, находился на распутьи, он позаботился обо всех возможных мерах безопасности для меня, но совершенно не думал о себе. Будучи решительно против моей встречи с этим товарищем в кафе, и настаивая на том, чтоб она состоялась на квартире у другого товарища, он сам в тот же вечер, несмотря на большую опасность (за тем гонялись по пятам), встретился с ним в городе. Когда же я ему сказала: вы так беспокоитесь за меня, почему же вы не считаетесь со всем этим в отношении себя? -- он мне на это ответил: за вашу жизнь я отвечаю и дрожу над ней, моя же для этого и существует. Когда речь шла о спасении товарища, он не думал ни об опасности, ни о том, что это принесет ему.
Лев Седов умер и для тех, которые, как мы, ищут пути, для всех тех, которые ищут сына Троцкого.
Я плачу над твоим гробом, Лев Седов, вместе с авангардом международного пролетариата, вместе с твоими несчастными родителями, вместе с твоими друзьями, я плачу над твоей молодой жизнью, над тобой, замечательным товарищем, над тобой -- преданным революционером.
Э. Р.
Мне хотелось бы еще привести то первое письмо, которое я получила от него по случаю смерти Людвига.
Париж, 25 сентября 1937 г.
Многоуважаемый и дорогой товарищ,
С того момента -- 16 сентября -- как я узнал о трагической гибели Вашего мужа и нашего дорогого товарища, я порывался написать Вам, высказать Вам, как глубоко потрясло нас, беспримерное по злодейству, убийство, выразить Вам мое и стариков моих глубокое товарищеское сочувствие. Меня каждый раз останавливала мысль о том, что я незнакомый Вам человек, что обращение к Вам, в эти столь тяжелые дни, может еще больше расстроить Вас...
Тщетно искал бы я слов, чтоб выразить Вам свои чувства -- скорби и ненависти -- таких слов нет в человеческом словаре. Это особенно сильно чувствуешь перед ужасным фактом самоотверженной гибели товарища-героя. А ведь наши чувства ничто по сравнению с тем, что пережили и переживаете Вы, верная спутница погибшего, многие годы рука об руку работавшая с этим -- как это ясно и нам, не знавшим его лично -- исключительным человеком и революционером. Когда я прочел письмо Игнатия Райсса в ЦК ВКП, я сразу сказал себе, что мы не только завоевали мужественного и опытного революционера, но и талантливого пролетарского публициста. Искренность, убедительность, четкость стиля -- все производит в письме большое впечатление. Убивая, наши враги не только мстили, не только -- смертельно запуганные сами -- стремились запугать других, но и стремились убить ценнейшего работника дела возрождения мирового рабочего движения. Оно понесло большую потерю.
Долг нас всех -- сохранить образ покойного для будущих поколений, для истории... Пока рабочее движение не может судить физических убийц и убийцу действительного -- широкая гласность наше единственное оружие. Мы приложим все усилия, чтоб все материалы были напечатаны, как можно шире, в как можно большем числе изданий, "Бюллетень" же будет непосредственно отвечать убийцам.
Мне хотелось бы также, чтобы Вы знали: если Вам нужна какая-нибудь помощь, -- в любой области, в любом отношении, будь это вопросы материальные, устройства Вашего или ребенка, средств, чего бы то ни было -- располагайте всецело мною. Для нас было бы счастьем, оказаться в состоянии хоть чем-нибудь Вам быть полезными. Распоряжайтесь мною.
Берегите себя. Разрешите крепко по товарищески обнять Вас.
Всегда преданный Вам
Л. Седов.
*1 Редакция обратилась к автору с просьбой поделиться своими воспоминаниями о Л. Седове.