Я серьезно болен. Не могу подняться, не могу пойти на работу, температур<а> выше 38 градусов. На фабрике строгое правило: если температура ниже 38, и ты не выходишь на работу -- ты числишься прогульщиком, т.-е. саботируешь соцстройку.
Иду на фабрику, чтоб заявить о своей болезни. Мне дают записку в амбулаторию; в СССР к рабочему врач не ходит на дом, на дом он ходит лишь к начальству.
В амбулатории масса больных, стоящих в ожидании приема в очереди около окошечек и дверей разных кабинетов. Вижу на стене об'явление: "Ударники и стахановцы вне очереди". Пред'являю свой стахановский билет и прохожу вне очереди. Стоящие в очереди, резко выражают свое недовольство, матерно ругаются.
Дежурный врач осмотрел меня, задал несколько вопросов и написал распоряжение о принятии меня в клинику N 1 для больных малярией. В клинике, к счастью, имеются свободные места. "Клиника"! -- это своего рода военный барак. Больные, преимущественно заразные, лежат под огромным навесом. Меня поместили на койке между двумя туберкулезными больными, которые сильно кашляют и плюют тут же на пол. Грязь непролазная. Нет и намека на гигиену. Уборная -- открытая яма, на расстоянии 10 метров от меня. Туда ходят по 10 человек сразу. Налево от меня -- "палата для выздоравливающих"; напротив -- женское отделение, где по утрам 15-20 женщин стоят в очереди за лекарствами. Врач приходит три раза в неделю, посмотрит кругом и быстро уходит. Пища совершенно нес'едобная. Больные питаются тем, что им приносят родные. Сестры усталые, недовольные, грубые.
Так как у меня удостоверение стахановца, я на привилегированном положении в смысле лечения и питания. Я получаю даже два раза в день молоко (которое отдаю, лежащим возле меня туберкулезным: они в нем нуждаются больше меня). Льда вообще нет, он весь поступает в распоряжение треста, вырабатывающего мороженное.
Наконец я получил письмо от моего приятеля с вызовом в Москву. Там для меня нашли угол. Я немедленно же собрался. По дороге, в вагоне, я попробовал подвести итог моих впечатлений о Центральной Азии. Все эти области, хотя и называются советскими республиками, но во многом похожи на русские колонии. Все экономические и политические рычаги находятся в руках русских. Значительная часть туземцев ненавидит русских. Фактом, однако, является то, что построено известное количество новых фабрик и заводов. Нефть и масло добываются в большем количестве чем раньше. Культивируется хлопок. Дети обучаются на своем родном языке. Печатаются книги и газеты на туземном языке. Но именно с ростом национального сознания растет недовольство. "Что нам от этого прогресса" -- говорят некоторые туземцы -- "если 80 процентов производства вывозится в РСФСР?".
Д.
(Продолжение следует)