В социальном отношении человеческий "материал" советских заводов следующий: на 10 рабочих -- 8 крестьян или дети крестьян. Огромное большинство рабочих на моем заводе были крестьяне, бежавшие из деревни от голода. Вполне понятно, что под одеждой металлургического рабочего они сохранили узкую и эгоистическую душу мелкого собственника. В них совершенно не развито чувство коллективной, социалистической собственности. И этим рабочим доверены самые сложные машины современной промышленности, этим "рабочим", для которых самым сложным орудием, с каким им до сих пор приходилось иметь дело, была соха или плуг. Им не легко было понять, что машина, отданная им в руки, обладает чувствительностью часов. Машина плохо работает, нагревается от трения, какой нибудь винтик скрипит? Возьми молот и ударь хорошенько! Последствие: машина останавливается, часть сломана, сталь испорчена. Но какое до этого дело такому "рабочему"? Машин достаточно, -- а сломанная будет исправлена.
Более того. Рабочий работает стахановскими методами. Он заинтересован в том, чтобы машина в течении рабочего дня давала наивысшую производительность. Остановить ее, хотя бы на несколько минут, чтобы зажать винт, почистить, смазать ее, -- это не входит в непосредственные интересы рабочего. Машина дает продукцию низкого качества или просто производит брак, потому что какая нибудь ось вышла из своего места? За брак дается такая же плата. Некоторые части нуждаются в отточке? Нет никакого смысла терять час около точилки, легче выбросить притупившиеся части и просить новые. На всех советских заводах я заметил одинаково небрежное отношение к материалу и к машине. В цехе, где я работал, в углу лежала огромная куч<а> выброшенного железа, большая часть которого была -- машинная сталь. Машинная сталь стоит чрезвычайно дорого. Из этой кучи я взял металл, чтобы изготовить себе инструменты. Мои товарищи по работе всегда думали, что инструменты, находящиеся в моем чемоданчике капиталистического "происхождения", -- они не верили, что я сам изготовил их из выброшенной ими стали. Вот огромное противоречие -- еще усилившееся при стахановских методах работы -- между рабочим и машиной.
Поштучная работа при недостаточной сознательности, и главное -- низком уровне существования советского рабочего, способствует разрушению машин и материалов. К машине, т.-е. государственной собственности, господствует "наплевательское" отношение. Начальник бригады, зарплата которого растет в соответствии с увеличением продукции, в свою очередь толкает рабочего работать самым интенсивным образом, не считаясь ни с чем. "Наплевательское" отношение к государственной собственности дополняется у него наплевательским отношением к рабочему. То же самое относится к мастеру цеха, инженеру и т. д. -- до верхушки пирамиды. Больше всех страдает от этой системы рабочий и государственная собственность, находящаяся в состоянии постоянного разрушения и расхищения. Больше всего от нее выигрывает высшая заводская бюрократия.