(БЕГЛЫЕ ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ СУДЕБНОГО ОТЧЕТА)
В период между процессами 16-ти и 17-ти обвинения против троцкизма подверглись радикальному пересмотру. Террор, который составил основу обвинения на процессе 16-ти, был заменен "союзом" Троцкого с Гитлером. Цель обвиняемых уже не власть ради власти, а восстановление капитализма. Средство для достижения этой цели уже не террор, а подготовка войны и поражения СССР, союз с Гитлером и Микадо, ценою раздела СССР, вредительство.
Как об'яснить это чудовищное противоречие между обоими процессами? Ведь обвиняемые были, якобы, членами одной и той же "троцкистской" организации! И эта организация, оказывается, одновременно преследовала разные цели, пытаясь осуществить их при помощи разных, иногда взаимно исключающих себя средств!
Как понять, как об'яснить эту бессмыслицу?
Ответ г.г. обвинителей очень прост. Подсудимые процесса Зиновьева лгали, они скрыли свои главные преступления. Самая возможность такого об'яснения вытекает из того, что в основе всех сталинских процессов нет ни одного материального доказательства, -- есть только "признания". На основании признаний подсудимые расстреливаются, после чего их признания бесцеремонно об'являются недействительными. Необходимые для вчерашней амальгамы, они стесняют сегодняшнюю. Так, каждый новый процесс ликвидирует своего предшественника. Сперва убийцей Кирова был признан Николаев, потом оказалось, что он и его тринадцать сопроцессников все скрыли, что настоящими убийцами Кирова были Зиновьев, Каменев и др. В дальнейшем мы узнаем, что и Пятаков с Радеком признались лишь в небольшой части своих преступлений.
Но пусть нам об'яснят, как это им удалось. Ведь мы имеем дело не с отдельным преступником, который сознается в преступлении, когда он пойман с поличным, и отрицает, когда против него нет улик. Мы имеем дело с коллективом, даже не с 16-ью, а с многими десятками обвиняемых, изолированными друг от друга, против которых нет ни одного вещественного доказательства. Казалось бы, что каждый из них должен скрыть то, что наиболее опасно лично для него. Оказывается же, что все без исключения обвиняемые, как бы сговорившись, признаются в одном и том же и скрывают одно и тоже, что все они в своих признаниях, как по команде, останавливаются на одной и той же черте. Одна эта монолитность разрушает об'яснения Вышинского о том, что все подсудимые процесса Зиновьева "скрыли правду".
В самом деле, допустим, что Зиновьев и Каменев скрыли свою связь с Гитлером, но почему об этой связи ничего не сказал Рейнгольд, про которого никто не решится сказать, что он "скрывал". Безудержный поток его бредовых признаний стеснял даже Вышинского. Почему о ней умолчал Ольберг, который сознался в своей связи с Гестапо и готов был признать все, что угодно? Больше того, если следствие по делу Пятакова-Радека обнаружило, что Зиновьев и Каменев скрыли свою действительную деятельность, то почему на процессе Пятакова-Радека мы ничего не узнали о том, в чем же именно заключалась эта оставшаяся тайной деятельность Зиновьева? Он умолчал о своей связи с Гитлером? Но почему же нам на процессе Пятакова не показали, в чем состояла эта связь? Зиновьев, Каменев, Смирнов скрыли свою вредительскую деятельность? Но почему опять-таки на процессе Пятакова нам не рассказали в чем именно конкретно заключалась их вредительская деятельность?