Заказ Сталина Демьяну Бедному
Реакционный беллетрист Алданов, автор исторических романов, в которых освободительные движения человечества рисуются под углом зрения потревоженного филистера, занялся за последнее время историческими примечаниями к Октябрьской революции. В одном из своих фельетонов он пытается на основании смехотворного анализа бюджета "Правды" за 1917 год доказать, что большевики "все-таки" получали немецкие деньги. Правда, многомиллионная субсидия сводится при этом к очень скромной сумме, но зато умственные и нравственные свойства самого историка встают во весь рост. В следующем фельетоне Алданов рассказывает, как Троцкий в июне 1918 года заявил немецкому дипломату графу Мирбаху, что мы, большевики, "уже мертвы, но еще нет никого, кто мог бы нас похоронить". Сам Мирбах был, как известно, вскоре убит левыми эсерами. Рассказ, передаваемый со слов некоего Ботмера, который ссылается на мертвого дипломата, настолько нелеп, что сам по себе не заслуживал бы быть отмеченным. В июне 1918 года, следовательно как раз посредине между подписанием насильнического Брест-Литовского мира и выездом на фронт под Казань Троцкий сообщил по секрету -- и кому? дипломату Гогенцоллерна! -- что большевизм "уже мертв". Сплетня здесь переходит уже в бред.
Но на всякую гадость есть потребитель. Нашелся он и на этот раз. В "Правде" от 30 января напечатаны саженные вирши Демьяна Бедного, в которых сообщение Ботмера-Алданова берется как неоспоримая истина и как окончательное доказательство "перманентного предательства" Троцкого. "Правда" есть ныне личный орган Сталина. Демьян Бедный выполняет личный заказ. Сегодня "Правда" еще не решается помещать стихи на тему о том, как Ленин и Троцкий получали деньги у германского штаба, но моральная эволюция бонапартистской бюрократии идет все-таки в этом направлении. У Алданова получение большевиками гогенцоллернской субсидии и беседа Троцкого с гогенцоллернским дипломатом составляет, по крайней мере, одно целое. А у "Правды" с ее "поэтом" целого, пока еще, не получается. Но все равно: заказ выполнен. Смысл заказа выражен в четырех строках:
"Как жалко, право, что в Берлине
Об этом знали раньше нас!
Таким вождям маршрут -- расплата
Туда, откуда нет возврата".
Этот "поэтический" вывод опирается, конечно, не на мнимые беседы давно прошедшего времени, а на действительные события наших дней. Четвертый Интернационал стоит у этих господ поперек горла. Рост ленинской ("троцкистской") оппозиции в СССР страшит узурпаторов. Вот почему приходится искать вдохновения у Алданова-Ботмера.
А между тем тот же Демьян Бедный писал о Троцком и в другом тоне, притом в самый разгар гражданской войны, когда люди и идеи подвергались серьезной проверке. По поводу слуха, будто генерал Деникин, главнокомандующий белой армии, собирается короноваться на престол, Демьян Бедный напечатал в "Известиях", примерно через 16 месяцев после мнимых признаний Троцкого Мирбаху, следующие стихи:
"Не гляди, король, героем,
Двойкой мы тебя покроем.
Наш удар то наверной,
Бьем мы двойкой козырной.
Ленин с Троцким наша двойка,
Вот попробуй-ка, покрой-ка!
Где-ж твоя, Деникин, прыть?
Нашей двойки нечем крыть".
Стихотворение это, кстати сказать, тоже цитируется Алдановым; но в отличие от беседы с Мирбахом, оно является не вымыслом, а совершенно подлинным продуктом демьяновского творчества, и напечатано в "Известиях" 19 октября 1919 года.
Как ни противно со всем этим возиться, но читатель, надеемся, не посетует на нас; несколько рифмованных строк гораздо лучше передают атмосферу 1919 года и тогдашние настроения партии, чем все позднейшие фолианты фальсификаций и клеветы. "Ленин с Троцким наша двойка". Как же так? Как мог человек, делавший предательские заявления сиятельному послу кайзера, оказаться в "двойке" с Лениным? А где же Сталин? Разве Демьян Бедный, живший в Кремле, встречавшийся со всеми верхами партии, даже, как говорят, обедавший в столовой Совета народных комиссаров, оставался в неведении насчет того, что "двойка" -- эта Ленин со Сталиным? Или Демьян Бедный не знал Сталина? Нет, он работал с ним еще в легальных большевистских изданиях, начиная с 1911 года, а может быть и раньше. Он отлично знал Сталина, его прошлое, его удельный вес, его интелектуальные рессурсы. Демьян знал, что писал. А еслиб не знал, то как "Известия", официальный правительственный орган, напечатали стихи, где по ошибке вместо Сталина прописан Троцкий? Или это было сделано просто для рифмы? Как и почему, наконец, молчала партия по поводу святотатственных стихов? К этому надо еще прибавить: в те времена никто Демьяну Бедному хвалительных стихов не заказывал, -- не до того тогда было, и люди были не те, -- стихи просто выражали то, что носилось в воздухе.
Историю нельзя, как кучу старых тряпок, отправить в котел и переварить на чистую бумагу. Русская пословица говорит: "что написано пером, не вырубить топором". А история тех годов писалась не только пером, и во всяком случае не только пером Демьяна Бедного. Если в 1919 году сам Бедный, подхваченный великой волной, выполнял литературный заказ масс, то в 1936 году он выполняет только заказ Сталина. Этот заказчик преследует отнюдь не литературные, а чисто практические цели. Демьяну Бедному, как мы уже знаем, приказано обосновать необходимость отправить Троцкого "туда, откуда нет возврата".
Выполнение этого задания Сталин, очевидно, собирается поручить "поэтам" из школы Генерального Комиссара Ягоды.
Так и запишем!
Альфа.