Можно ли из сказанного заключить, что стахановское движение, -- не как отдельные рекорды, а как движение к поднятию производительности труда -- "блэф", лишено перспективы? Отнюдь нет. Мы считаем, что очищенное от рекордизма и ажиотажа, движение это имеет большое будущее. Постараемся указать основные тому причины.
Если мы указали на слабый охват новой часто могучей техники, как на основную причину самой возможности значительного подъема производительности труда, если мы указали, с другой стороны, на необходимость сугубо-критического подхода к рекордным результатам, то остается еще важнейший вопрос: почему в конце 1935 года "вдруг" возникло стахановское движение? Что послужило ему толчком? Почему оно не возникло, скажем, год или два тому назад, когда передовая техника была уже налицо? В своей исключительно плоской речи к стахановцам, Сталин дал этому явлению следующее объяснение. "Жить стало лучше, жить стало веселей. А когда весело живется, работа спорится" ("Правда", 22 ноября 1935 г.). Дело оказывается очень просто: советский рабочих подымает производительность труда от "веселости", которой осчастливил его, конечно, тот же Сталин. Молотов, который почти каждого оратора допытывал о том, почему он работает стахановскими методами, почему именно теперь, а не раньше, -- дал более реалистическую оценку: "Во многих местах непосредственным толчком к высокой производительности труда стахановцев является простой интерес к увеличению своего заработка" ("Правда", 19 ноября 1935 г.). Америку, которую не суждено было открыть Сталину, стыдливо открыл Молотов.
По всем газетным сообщениям, во всех речах стахановцев, красной нитью проходит: личная материальная заинтересованность. Это есть основной стимул стахановского движения, и именно это, и только это обеспечивает ему несомненный рост в ближайшем будущем. Эти условия личной заинтересованности были созданы лишь в самое последнее время, в связи с курсом на стабилизацию рубля, ликвидацией карточной системы и вообще нормировочного снабжения. Еще несколько месяцев тому назад денежный заработок не играл сравнительно большой роли в бюджете рабочего, который в значительной степени был построен на закрытых распределителях, на заводской столовой и пр. Больший или меньший заработок в рублях не имел большого значения в этих условиях. В новых же условиях, когда рубль становится снова "всеобщим эквивалентом" товаров, конечно, крайне несовершенным и еще непрочным, но все же "эквивалентом" товаров, конечно, крайне несовершенным и еще непрочным, но все же "эквивалентом", у советских рабочих в борьбе за высшую зарплату создался стимул к поднятию производительности труда, ибо сдельная, поштучная плата, повсеместно введенная в СССР, автоматически выражает в рублях рост производительности труда каждого отдельного рабочего. Начавшаяся вводиться уже давно поштучная плата стала доминирующей формой зарплаты в промышленности и на транспорте, даже в тех отраслях, где это вызвало трудности благодаря коллективному "бригадному" характеру труда.
В угольной промышленности, например, хотя уже существовала сдельщина, но частично так называемая бригадная сдельщина, т.-е. бригада рабочих получала жалование на бригаду, в соответствии с произведенной ею -- бригадой -- продукцией, внутри же бригады жалование делилось приблизительно поровну. Сейчас начинается перевод -- и он несомненно будет быстро завершен там, где этого еще нет -- на дифференциальную сдельщину, т.-е. каждый рабочий в отдельности будет зарабатывать в соответствии с произведенной им продукцией. В той мере, как новая техника создала предпосылку стахановскому движению, поштучная плата в условиях денежной реформы вызвала это движение к жизни. И в противоречивом советском хозяйстве с элементами социализма и капитализма, стахановское движение стало не только экономически необходимым, но в известной степени -- подъем производительности труда -- и прогрессивным. Конечно, не как "подготовка условий для перехода от социализма (?) к коммунизму" (!!) (Сталин, "Правда", 22 ноября 1935 г.), а именно в рамках существующего переходного и противоречивого хозяйства, как подготовка капиталистическими методами элементарных предпосылок для социалистического общества. Деньги и поштучная заработная плата в до-сталинскую эпоху категориями не только коммунизма, но и социализма никогда не считались. Поштучную заработную плату Маркс определял "как наиболее соответствующую капиталистическому способу производства" ("Капитал"). И только потерявший последний марксистский стыд бюрократ может этот вынужденный отход от будто бы уже осуществленного "социализма" к деньгам и поштучной оплате, а, следовательно, к усилению неравенства, к перенапряжению рабочей силы и к удлинению рабочего дня -- изображать, как "подготовку перехода к коммунизму".