Против всех видов гангстеризма в рабочем движении
По сообщению газеты "Юманитэ", итальянский коммунист Монтанари был убит 9-го августа в метро Бельвиля. 12-го августа "Юманитэ" дала совершенно чудовищное, хотя и вовсе не неожиданное освещение убийству. Анонимная статья носит заглавие: "Лаваль и фашисты умножают провокации". К этому первому заголовку, который входит в официальную кампанию против министерства Лаваля и фашистов, прибавлено второе: "Монтанари убит троцкистским провокатором". В сущности уже сопоставления этих двух заглавий достаточно для характеристики статьи, ее автора и самой газеты. Но в тексте мы находим утверждения если не еще более безобразные, то во всяком случае не менее противоречивые. "Убийца -- известный итальянский троцкист Гвидо Бейзо, который давно уже выполнял в итальянской эмиграции во Франции провокационную работу". Что значит в этой связи "провокационную работу": вел ли он проповедь против социал-патриотизма или состоял на службе Муссолини? Неизвестно. Дальше мы читаем, что Монтанари являлся "мишенью для ненависти троцкистских элементов, которых партия исключила и которые предались в дальнейшем (т.-е. после исключения Л. Т.) явной и преступной работе провокации".
Дело усложняется. Оказывается, не один лишь Гвидо Бейзо, а целая группа исключенных итальянских "троцкистов" предалась "явной (!) провокации". На службе фашистской полиции? Прямого указания опять нет. Но чтоб насчет смысла слова "провокация" не оставалось у читателя сомнения, статья прибавляет, что Бейзо "широко жил". Наконец, мы узнаем, что в Ницце Бейзо "был разоблачен (кем?), как провокатор, связанный (??) со всей фашистской работой проникновения в среду анти-фашистских масс". Эта запутанная формула заключает уже прямое обвинение в связи с фашистами. Запомним ее. Из Ниццы Бейзо прибыл в Париж и совершил убийство Монтанари. Что фашисты убивают коммунистов, и вообще революционеров, достаточно известно. Что фашистский провокатор мог выдавать себя за "социалиста", "коммуниста" или "троцкиста" -- тоже в порядке вещей. Но мы слышали раньше, что убийца был "заведомым итальянским троцкистом". Хотят ли нам сказать, что из "троцкиста" он стал фашистом, т.-е. изменил своим революционным взглядам? Такие случаи не редки. Однако, "Юманитэ" не уточняет вопроса. В соответствии с двумя заглавиями она продолжает развивать две версии: "троцкист" и в то же время фашист. В этой амальгаме и заключается гвоздь обвинения.
Дальше мы не без удивления читаем: "его заявление, будто он хотел отомстить за несправедливые обвинения, есть только маска, чтобы скрыть правду". Какую "правду" -- нам ясно и точно не говорят. Но зато мы узнаем, случайно и мимоходом, что убийца считал себя злостно оклеветанным, протестовал против обвинений и прибег к револьверу, как к орудию мести. Такова, во всяком случае, версия самого убийцы. Запомним ее.
Анонимная статья сообщает далее, что итальянская компартия давно уже призвала к осторожности по отношению к "двусмысленной деятельности этого индивидуума". Как так: двусмысленной? Только двусмысленной? Ведь мы слышали, что Бейзо был в Ницце "разоблачен" как фашистский провокатор. Разоблачен! Работа провокатора до сих пор не считалась двусмысленной. Провокатор есть продажный негодяй, и только. Когда же чья-либо деятельность считается двусмысленной, то это значит, что имеются лишь подозрения, но нет доказательств. В таких случаях честные революционные организации собирают и тщательно проверяют необходимые доказательства, прежде чем выступить с открытыми обвинениями. Такова революционная традиция с незапамятных времен. Между тем, из слов самой "Юманитэ" мы вынуждены сделать тот вывод, что Бейзо вовсе не был разоблачен, как провокатор, а лишь заподозрен (кем? когда? почему?), причем сам он неистово опровергал это обвинение. Дополнительно нам сообщается еще, что "Бейзо решился прибыть в Париж, где в начале он не скрывал своих намерений совершить убийство". Здесь мы впадаем в полное недоумение. Еслиб Бейзо был действительно на службе у фашистов и благодаря этому "жил широко"; еслиб он оказался действительно разоблаченным, как провокатор, и еслиб он прибыл в Париж, чтоб совершить фашистское убийство, как же мог он не скрывать своих намерений? Здесь в изложении "Юманитэ" новая и явная бессмыслица. Автор не выдерживает собственной версии.
Дальше анонимная статья запутывается еще более. "Провокатор, который -- читаем мы -- никогда не был членом коммунистической партии (но ведь мы слышали, что он принадлежал к группе исключенных "троцкистов". Л. Т.), который был инструментом фашизма в эмиграции и который, естественно, нашел приют и внимание в троцкистских группах"... Мы получаем, таким образом, новую версию: не "заведомый итальянский троцкист", как сказано в начале, стал после исключения из партии, на путь фашистской провокации; нет, фашистский провокатор, никогда не принадлежавший к партии, нашел "естественный" (о, конечно!) приют у троцкистов. И чтоб не было уже никаких сомнений ни на счет источника информации, ни на счет ее цели, анонимный автор прибавляет: "приблизительно (!) таким же порядком был убит наш товарищ Киров". Приблизительно! Но ведь Киров как раз был убит членом партии, которого никто, как явствует из официальных документов, не обвинял в фашистской провокации.
После нескольких новых зигзагов статья заканчивается совершенно неожиданной политической моралью: "рабочие Франции, предупрежденные и просвещенные уроками Австрии и Испании, не попадутся в эти преступные ловушки". Замечательное откровение! Оборонительные восстания в Австрии и Испании, которые даже социал-патриотический и картеллистский конгресс Коминтерна вынужден был признать героическими актами пролетариата, явились на самом деле, по оценке "Юманитэ", результатом деятельности фашистских провокаторов, -- тех самых, которые убили Кирова в Ленинграде, Монтанари -- в Париже. Эта глубокая мораль "марксистов" из "Юманитэ" специально предназначена, повидимому, для пролетариев Тулона и Бреста.
Читатель согласится, если мы скажем, что статья похожа на страницу из дневника сумасшедшего. Однако, в этом сумасшествии есть система, которая еще не сказала своего последнего слова. Проследим, поэтому дальнейший ход истории.
Итальянские большевики-ленинцы, против которых анонимным автором брошено анонимное обвинение, заявили 14-го августа в "Попюлер", через посредство тов. Жан Русс, члена правления французской социалистической партии, что "Гвидо Бейзо не принадлежал к их организации, что они никогда не находились с ним ни в близких, ни в далеких отношениях, и что они не знали даже его имени". Кажется ясно? "Юманитэ", которая опубликовала ложный политический донос, увидела себя вынужденной напечатать 15 августа: "мы принимаем к сведению заявление итальянских троцкистских групп". Но "Юманитэ" не была бы верна ни себе, ни своим работодателям, еслиб она просто прикусила язык и замолчала. Нет, газета тут же присовокупляет, что в ее руках находятся несколько писем убийцы, ясно доказывающих, что "контр-революционная троцкистская идеология полностью разделяется убийцей Бейзо". После всего сказанного ранее, это звучит немножко слишком растяжимо. "Идеология"! Мы знаем, как поступают с этой тонкой материей в химических лабораториях господ Дюкло и Ко!
После нескольких новых, уже совершенно бесформенных и неуловимых инсинуаций, в которых бессилие соперничает со злой волей, "Юманитэ" приходит к заключению: "Конечно, связь между убийцей и троцкистами (только что категорически опровергнутая! Л. Т.) не исключает сообщничества между Бейзо и фашистской провокацией. Все связано". "Конечно"! Но почему же эти храбрые трусы говорят на этот раз: "не исключает"? Только не исключает? Ведь 12-го августа они утверждали, что Бейзо, этот "заведомый троцкист", разоблачен, как фашистский провокатор, который "широк жил", очевидно, на деньги Муссолини. Теперь же оказывается, что лишь длинное и чуткое ухо "Юманитэ" различило в письмах убийцы ноты троцкистской идеологии (идеологии!), каковое обстоятельство "не исключает" (только не исключает!) связи Бейзо с фашистами. "Все связано"... белыми нитками.
Наконец, 18 августа "Юманитэ" опубликовала извещение центрального комитета итальянской компартии: Монтанари пал жертвой "убийцы, подготовленного к своей злодейской миссии в среде группок троцкистских и бордигистских эмигрантов, агентов фашистской реакции"! Сообщение итальянской компартии замечательнее всего тем, что оно вовсе не говорит о какой-либо связи Бейзо с фашистами. Нет, дело гораздо сложнее, или, если угодно, гораздо проще: троцкисты и бордигисты являются "вообще" агентами "фашистской реакции", а Бейзо подготовился к своей миссии в этой "среде", т.-е. сразу в этих двух средах, которые находятся в борьбе друг с другом. Теперь мы можем окончательно понять смысл слов: "приблизительно таким же порядком был убит наш тов. Киров". Это означает: приблизительно таким же порядком в убийстве Кирова были обвинены десятки людей, не имевших к убийству никакого отношения.
Из всего этого клубка разрушающих друг друга клевет и расплывающихся инсинуаций вытекает, во всяком случае, что Гвидо Бейзо находился в каком то остром конфликте с организацией итальянской компартии или с отдельными ее членами. Оставляя в стороне всеоб'емлющую и потому ничего не об'ясняющую "идеологию", каждый здравомыслящий человек не может не поставить вопроса: что-же побудило все-таки Бейзо к убийству? Если не предположить, что он психически ненормальный человек (а для этого пока данных нет), то необходимо заключить, что у него должны были быть исключительно острые, невыносимые для него личные переживания, которые в конце концов выбили его из равновесия и толкнули на безумный и преступный акт. Кто же создал эти невыносимые переживания? "Троцкистские" организации, к которым Бейзо не имел никакого отношения, или же та организация, от имени которой говорит "Юманитэ"? Так и только так стоит вопрос. Не напрашивается ли само собою предположение, что итальянские сталинцы, не имея серьезных, а может быть и никаких, данных, обвинили неугодного им Бейзо в провокации, т.-е. прибегли к тому отравленному оружию, которое часто заменяет этим господам политические доводы? Сам Бейзо, как видно из "Юманитэ", бешено протестовал против обвинения, угрожая убийством по адресу обвинителей. Так не поступает провокатор, задумавший убийство революционера; но так может поступить малосознательный и потерявший голову эмигрант, не находящий других средств защиты против травли. Этими нашими гипотетическими соображениями (а дело пока может идти только о гипотезе) мы не хотим набросить ни малейшую тень на убитого Монтанари. Очень возможно, что он явился лишь случайной жертвой; или, если он действительно участвовал в травле мнимых "провокаторов", возможно, что он делал это с чистой совестью, доверяя своей партии и ее насквозь деморализованному руководству. Но личность Монтанари не разрешает вопроса о мотивах Бейзо.
Дело находится сейчас в руках буржуазных судебных учреждений. Официальное расследование не способно, разумеется, осветить кровавую драму с точки зрения революционной морали пролетариата. Прокуратура может даже попытаться скомпрометировать попутно пролетарскую эмиграцию и революционные организации вообще. Но и агенты Коминтерна могут использовать процесс для тех низменных целей, которые входят в их служебные обязанности. Что касается рабочих организаций, то они, независимо от политического знамени, заинтересованы в одном: пролить на это дело полный свет и тем предупредить, насколько можно, повторение револьверных расправ в революционных рядах.
Рабочие организации должны были бы, на наш взгляд, немедленно создать авторитетную и беспристрастную комиссию, которая ознакомилась бы со всеми материалами, в том числе и с теми письмами Бейзо, о которых пишет "Юманитэ", допросила бы всех свидетелей и представителей всех причастных и заинтересованных организаций и групп и вскрыла бы политические, моральные и личные обстоятельства дела до конца. Это необходимо не только в интересах памяти Монтанари и выяснения действительных мотивов Бейзо, но прежде всего для очищения атмосферы рабочих организаций от вероломства, клеветы, травли и револьверных расправ. Разумеется, лучше всего для дела было бы, если бы в комиссии приняли участие также и представители "Юманитэ" и ЦК итальянской компартии. Можно, однако, почти с уверенностью предсказать, что они откажутся: от беспристрастного расследования эти политики могут только потерять, и притом гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Однако, их отказ не должен помешать расследованию. Все честные участники рабочего движения кровно заинтересованы в том, чтобы вскрыть нарыв, который иначе может превратиться в гангрену. Трагическое дело Монтанари-Бейзо надо поставить на суд рабочих организаций.
Л. Т.
29-го августа 1935 г.