Зиновьев, который ряд лет находился в открытой или полузамаскированной оппозиции к сталинской бюрократии, признал, наконец, после краткого пребывания в ссылке, что партийный режим Сталина есть лучший из режимов. Тем поучительнее напомнить, что писал Зиновьев о режиме ВКП за несколько недель до 15-го с'езда партии. За недостатком места, мы не можем воспроизвести обширный документ в целом, обращенный Зиновьевым во все руководящие учреждения партии: в ЦК, ЦКК и ИККИ, и заключающий в себе богатый фактический материал о методах партийной репрессии и бюрократической деморализации. Вынужденные ограничиться лишь наиболее существенными выдержками, мы надеемся, однако, что они окажутся достаточны для освещения как положения вещей в ВКП, так и природы зиновьевского покаяния.
"В Политбюро ЦК ВКП(б).
В Президиум ЦКК.
В ИККИ.
Уважаемые товарищи,
...Незачем говорить, что 15-ый с'езд мог бы, при надлежащей подготовке, сыграть крупнейшую роль и действительно облегчить нашей партии выход из нынешнего кризиса...
Все это он мог бы, однако, выполнить лишь в том случае, если бы подготовлялся так, как подготовлялись, при наличии даже гораздо менее серьезных разногласий, наши с'езды при Ленине.
Как поступала партия при Ленине?
Во-первых, с'езды созывались точно в срок. Даже опоздание на месяц считалось при Ленине недопустимым. Никогда при Ленине не бывало, чтобы ЦК сам себе продлил полномочия на лишний год, т.-е. удвоил бы себе полномочия, полученные от с'езда. И это -- несмотря на то, что обстановка тяжелой гражданской войны делала созыв с'ездов куда более трудным, нежели теперь.
Во-вторых, при Ленине перед с'ездом все члены партии действительно получали реальную возможность печатать в партийной прессе свои предположения, тезисы, платформы, брошюры, сборники и выступать на любых партийных собраниях.
В-третьих, все это делалось с таким расчетом, чтобы в дискуссии действительно могли принять участие все члены партии и чтобы выборы на с'езд определялись действительной волей партии. Никогда при Ленине не было того, чтобы сначала прошли районные конференции, предрешающие в сущности все, и лишь затем, когда соберутся губернские конференции, начиналась бы "дискуссия". Такой порядок при Ленине был бы всеми осмеян и отвергнут, как жалкая, позорная комедия.
В-четвертых, при Ленине в предс'ездовский период не только не бывало высылок товарищей, не согласных с линией ЦК, из рабочих центров в отдаленные углы (при Ленине ссылка вообще не практиковалась), но, наоборот, именно тем товарищам и группам товарищей, которые имели разногласия с большинством Центрального Комитета, безусловно гарантировалась возможность остаться в крупных центрах, с тем, чтобы они могли перед с'ездом и на самом с'езде выступать со своей критикой линии Центрального Комитета.
Ничего подобного нет теперь. Все делается наоборот. ЦК сам удвоил свои полномочия, вопреки уставу. Он созывает 15-ый с'езд через два года после 14-го. ЦК перед с'ездом удесятеряет репрессии против инакомыслящих (в частности, ссылки -- о чем ниже). ЦК не только не принимает мер к выработке такого порядка и такой очередности в подготовке с'езда, чтобы все члены партии действительно имели возможность высказаться по спорным вопросам, наоборот -- в Москве, Ленинграде, на Украине, в целом ряде мест, районные конференции должны начаться, а местами уже закончиться в двадцатых числах октября, тогда как начало официальной дискуссии Центральным Комитетом обещано на первые числа ноября. Это значит, что официальная дискуссия сможет начаться тогда, когда районные конференции будут уже закончены или, во всяком случае, будут закончены выборы на них. Если все это так и произойдет, это будет насмешкой и издевательством над правами членов партии. Это побудит широкие круги членов партии думать, что Центральный Комитет боится защитить свою политическую линию при сколько-нибудь правильной и честной внутрипартийной дискуссии. Неужели в самом деле такие календарные фокусы могут считаться нормальными методами внутрипартийной демократии, могут дать выход из нынешнего кризиса?
...Если ЦК партии не отменит немедленно решение о сроке выборов на районные конференции, с тем, чтобы выборы на эти конференции состоялись после дискуссии, то этим на деле будет совершенно аннулирована всякая предс'ездовская дискуссия, гарантированная партийным уставом. Это превратит выборы на с'езд в простую формальность, а при нынешней обстановке -- в сущности говоря, в комедию.
С'езд есть высший орган нашей партии. С'езд есть крупнейшее событие внутрипартийной жизни. Авторитет с'езда должен стоять для каждого члена партии вне сомнения и оспаривания. Члены большевистской партии безусловно обязаны подчиняться решениям партийных с'ездов. Но все это достижимо на деле лишь при том условии, всесторонне обеспеченном уставом партии, чтобы члены партии имели реальную возможность влиять на эти решения, чтобы голосовала вся партия, а не только партаппарат...
Мы приводим только абсолютно проверенные факты, отрицать которых невозможно.
1. В целом ряде городов (Москва, Ленинград, Ростов, Баку) партактивы после об'единенного Пленума были собраны нарочно в порядке внезапности, с тройным "отбором", выдавались билеты только "абсолютно надежным", только именные, при чем в них отказано было сотням старых членов партии, принимающим живейшее участие в работе партии.
2. На районных, как и на общегородских собраниях активов и в Москве, и в Ленинграде, и, наверное, в других городах находились заранее организованные, т.-е. подготовленные и соответственно размещенные небольшие, но готовые на все группы, которые криками, угрозами, свистом, бранью срывали выступление оппозиционеров. Ни на одном собрании руководители не приняли мер для успокоения этих групп или удаления их из зала. Такой член партии, как Иван Никитич Смирнов, 25 лет состоящий в нашей партии, известный широчайшим кругам рабочих, глубокоуважаемый всеми товарищами, которым приходилось с ним работать в подполье, в Красной Армии и на советской работе, не мог использовать предоставленных ему для освещения итогов Пленума ЦК десяти минут на Московском активе. Его выступление, совершенно лойяльное и спокойное, срывала, и срывала организованно кучка, при попустительстве председателя, кандидата Политбюро тов. Угланова.
3. Хулиганские методы срыва партийных собраний применялись особенно в Ленинграде. В присутствии секретаря Губкома кандидата Политбюро тов. Кирова "кем-то" был потушен свет на общегородском собрании Выборгского района в момент, когда представитель оппозиции начал читать резолюцию. На собрании Петроградского района хулиганы набросились на товарища, читавшего резолюцию, и разорвали ее, при этом были крики антисемитского характера...
5. Одновременно с этими методами застращивания идет самая бесшабашная, самая отравленная агитация против оппозиции в печати. Попрежнему всякий борзописец и карьерист знает заранее, что любая пошлость, любая ложь, любая кляуза найдут место в печати, если они направлены против оппозиции. Так можно действовать только не опасаясь опровержений, т.-е. заранее решив не допускать на деле ни печатной, ни устной дискуссии перед с'ездом.
Достаточно указать на статью небезызвестного Н. Кузьмина в "Комсомольской Правде", в которой этот "учитель" нашей военной молодежи, сменивший тов. Путна, загнанного в Японию, толкует упоминание тов. Троцкого о Клемансо, как требование расстрела крестьян на фронте в случае войны. Что это, как не явно-термидорианская, чтобы не сказать черносотенная, агитация, имеющая целью противопоставить крестьянство оппозиционной части рабочей партии? И такая гнусность не вызывает никакого отпора со стороны партийного руководства, несмотря на то, что на статью эту было обращено внимание ЦКК.
Мы не будем говорить о жалких передовицах Скворцова в "Известиях" и о стихотворных выступлениях там же по "партийным" вопросам Демьяна Бедного, разнузданность которого растет одновременно с его идейно-поэтическим опустошением. Кулацко-порнографический тон Демьяна Бедного вызывает все большее отвращение и презрение самых спокойных партийцев, отнюдь не оппозиционеров. В то же время не может не быть ни для кого сомнения в том, что гнилостные писания Д. Бедного "поощряются" сверху. Все знают, что печатью руководит через Отдел печати Секретариат, т.-е. фактически тов. Сталин...
Из всех перечисленных выше фактов мы считаем наиболее серьезными: исключения и высылки рабочих и вообще партийцев за оппозиционные убеждения; системы срыва партийных собраний организованными сверху группками и погромную агитацию в печати...
...Никто в партии не верит и не поверит, что все недопустимые анти-партийные преступные приемы применяются случайно. Если бы это было так, эти действия не были бы такими систематическими, они не расширились бы и, прежде всего, не оставались бы безнаказанными. Дело идет именно о системе, и эта система подготовки с'езда т.-е. система срыва нормальной подготовки с'езда, имеет, по общему убеждению, свой центр: это -- Секретариат ЦК, т.-е. действительное средоточие "управления" партией. По существу дела Секретариат стоит над ЦК -- и пытается заранее навязать свою волю с'езду, т.-е. партии. В этом и состоит смысл той противоуставной анти-партийной механики, которая двинута уже полностью для "подготовки" с'езда.