2. За время с XV съезда кризис принял новые формы. На современном этапе кризис принял форму глубочайшего кризиса основных взаимоотношений пролетариата и крестьянства, как они были установлены переходом к НЭПУ, т. е. кризиса НЭПА.
Этот кризис взаимоотношений пролетариата и крестьянства явился отражением кризиса взаимоотношений между национализированной промышленностью и индивидуальным крестьянским хозяйством на почве отставания первой. Благодаря своей оппортунистической политике, партруководство не использовало тех возможностей в области экономического укрепления основной базы диктатуры, какие были даны системой НЭПА. Отставание пролетариата через ряд промежуточных звеньев привело к тому, что в области рыночных отношений кулак оказался сильнее государства. Поэтому оказалось невозможным дальнейшее существование тех взаимоотношений с крестьянством, которые были установлены переходом к НЭПУ; поэтому оказался неизбежным преждевременный срыв НЭПА и применение методов внеэкономического принуждения. В наиболее остром виде кризис выступил в последние два года в форме продовольственного кризиса на почве хлебной стачки, постепенно перераставшей в посевную стачку не только кулака, но в значительной мере и середняка. Благодаря всей системе политики, которая задерживала развитие пролетариата и помогла экономическому усилению кулацких и зажиточных слоев деревни, диспропорция между промышленностью и сельским хозяйством достигла неслыханных размеров. Острый товарный голод на промтовары стал приводить не только к сокращению продажи крестьянами своих продуктов и к натурализации сельского хозяйства, но и к сокращению производства сельско-хозяйственных продуктов. Недостаточное развитие промышленности стало задерживать развитие сельского хозяйства, что способствовало, в свою очередь, дальнейшему отставанию промышленности. Результатом этого было падение валюты, которое стало дополнительным моментом углубления кризиса.
3. Уже в 1927 г. взаимоотношения с крестьянством были настолько надорваны, что уже тогда не было непосредственного выхода из положения на чисто-экономических путях, а тем более на путях НЭПА -- в той его либеральной трактовке, которая установилась в предыдущий период, как чисто рыночных взаимоотношений. Попытка выхода на путях чисто-рыночных отношений означала бы сокращение вложений в промышленность, дальнейшее разбазаривание ее основных фондов, замену импорта средств производства импортом средств потребления для крестьянства и -- в конечном счете -- прорыв монополии внешней торговли со всеми вытекающими отсюда последствиями.
На этот путь прямой сдачи основ пролетарской диктатуры и закабаления страны иностранным капиталом и тянула правая оппозиция.
Заблаговременное разоблачение ленинской оппозицией этой термидорианской программы в 1927 г., созданный оппозицией подъем и дальнейшая борьба оппозиции и давление масс сделали невозможным осуществление этой программы. Давление масс оказалось недостаточным для того, чтобы передать руководство в руки оппозиции, но оно оказалось достаточным для того, чтобы не дать руководству перейти в руки правых.
В этом была основная причина кризиса право-центристского блока, кончившаяся его расколом. У руководства оказались центристы, линия которых, колеблясь между буржуазией и пролетариатом, проделывала беспрерывные зигзаги между нашей линией и линией правых. Политика партии переместилась с право-центристской оси на центристскую.
4. Центральной задачей центристской политики стало принудительное изъятие хлеба у крестьян, в виду невозможности получить его рыночным путем без такой коренной уступки кулаку, как прорыв монополии внешней торговли. Политика принудительного изъятия хлеба, обратившаяся не только против кулака, но и против середняка, привела к острому недовольству основных масс деревни, которое создало в ней грозную опасность сплошного фронта против пролетариата и его диктатуры.
Таков был конкретный путь углубления кризиса взаимоотношений с крестьянством, путь оформления кризиса глубочайших социально-политических основ советского строя.
Устоять в этом кризисе, как пролетарская система, советская власть может лишь в том случае, если будет проведена строго-классовая система социально-политических мер, имеющая целью укрепить пролетарско-бедняцкую базу советской власти, организовать бедноту, активизировать пролетарско-бедняцкие массы против термидорианских сил, повысить роль их организации и советского государства в регулировании хозяйственных процессов. Эта система мер должна быть подчинена одной единственной революционной задаче -- спасению советской власти, ибо сталинское руководство завело страну в такой тупик, из которого нет непосредственного выхода на путях программы, подчиненной только интересам развития производительных сил.
Еще меньше, чем в 1927 г., возможен теперь непосредственный выход на чисто-экономических путях. Экономическая база пролетариата ослаблена. Поэтому невозможно изменить соотношение классовых сил в пользу пролетариата чисто экономическими средствами. Это должно быть сделано иными методами. На чашу весов должна быть брошена концентрированная мощь государственного аппарата, вся энергия и классовая активность партии и пролетариата и родственных ему слоев деревни.
Какой угодно ценой должна быть осуществлена классовая мобилизация лагеря революции.
Только на этом пути может быть теперь организован отпор классовому врагу, созданы новые исходные позиции и новое соотношение сил для нового наступления на экономических путях.
5. Поскольку уже в период XV съезда для оппозиции была ясна невозможность непосредственного выхода на чисто-экономических путях, она предложила частичное изъятие хлеба принудительным путем. Но она обставила это строго-классовым условием: распространить это мероприятие только на деревенскую верхушку: 10% крестьянских дворов. Кроме того, оппозиция предлагала осуществить это в виде займа и вывести заграницу часть полученного хлеба с целью создания оборотного товарного фонда не за счет сокращения импорта предметов промышленного оборудования. Эта мера, представляющая собою по существу известное ограничение НЭПА, предлагалась оппозицией в рамках продуманной экономической и социальной программы действий. В противовес тому обострению классовой борьбы со стороны кулака, какое должна была вызвать эта мера, оппозиция предлагала создание союза бедноты, как прочной базы советской власти в деревне, и требовала одновременно коренного изменения рабочей политики для укрепления базы советской власти в городском пролетариате.
XV съезд отверг нашу платформу, но под влиянием хода классовой борьбы сталинское руководство вынуждено было стать на путь ограничения НЭПА и мер внеэкономического принуждения. Но эти мероприятия не представляли собой части продуманной системы мер, подчиненных определенным социально-экономическим задачам. Не подведя под них классовой базы, руководство свело меры внеэкономического принуждения к голому административному насилию.
Ударяя не только по кулацким, но и по середняцко-бедняцким интересам, эта политика только способствует мобилизации большинства деревни вокруг кулака против советской власти, тем самым усиливает термидорианский фронт и его шансы на победу.
Эту гибельную политику пытаются изобразить как шаг вперед от НЭПА, как подготовку его ликвидации на более высокой основе. На деле же мы имеем движение не вперед от НЭПА, а назад от него, так как вся предыдущая политика не подготовила ни материальной, ни классовой базы для перехода на более высокую ступень с расширенной сферой планового хозяйства. Современная политика не только не подготовляет перехода на более высокую материально-техническую базу, а наоборот, подготовляет снижение производительных сил в городе и деревне.
6. Ленинская оппозиция никогда не стояла и не стоит за ликвидацию НЭПА до тех пор, пока изменение материально-технической базы не окажется достаточным для ликвидации мелко-крестьянского хозяйства путем перевода его на более высокую техническую и социальную ступень. Но оппозиция не считала единственной формой НЭПА ту либерально-хвостистскую политику, которая осуществлялась право-центристским блоком за период 1923 -- 1927 г. г. при минимальной роли государства и пролетарских организаций в регулировании хозяйственных процессов и ведшейся вокруг них классовой борьбы... Исходя из этой своей общей установки и учитывая объективно-создавшееся положение, оппозиция зовет не "назад к НЭПУ", что в современных условиях могло бы означать только возврат на путь старой политики право-центристского блока.
Оппозиция зовет не назад к НЭПУ, а вперед, к превращению административной борьбы против кулака в классовую борьбу широких пролетарско-бедняцких масс, предпосылкой и условием которой является улучшение их экономического положения во что бы то ни стало, увеличение их роли и политического влияния, организация бедноты, активизация партии и профсоюзов, концентрация и классовая мобилизация всех левых элементов партии пролетариата и советского государства.
Не будучи способным стать на этот путь классовой мобилизации партии пролетариата и бедноты, центризм предпринял, начиная примерно с конца 1929 г., отчаянную попытку вырваться из тупика на пути бюрократической авантюры под ультра-левыми лозунгами всеобщей коллективизации крестьянства в кратчайший срок и ликвидации кулачества, как класса. Несмотря на то, что этот новейший авантюристический поворот политики центризма уже обанкротился, нашу критику этой политики пытаются изобразить, как "новейшую эволюцию троцкизма" в сторону правых.
Мы отвергаем очередную клевету Ярославского, будто бы в настоящий момент оппозиция критикует сталинскую политику справа.
Сдвинувшись под давлением всей обстановки в сторону аппаратной борьбы с кулаком и частным хозяйством, сталинская политика остается политикой бюрократии, не доверяющей пролетарским массам, отстраняющей их от влияния на власть, руководство и политику, продолжающей одновременно передавать давление мелко-буржуазной стихии на рабочий класс. Оппозиционная критика остается поэтому критикой слева, критикой аппаратно-центристского оппортунизма и бюрократического авантюризма с точки зрения исторических и повседневных интересов пролетариата.