Эта статья была написана Эстебаном Волковым специально для газеты «Рабочая Демократия». Свидетельство живого участника этих трагических событий должны, на наш взгляд, представлять не только чисто политическую, но и большую историческую ценность.59 лет прошло с того жаркого полудня 20 августа 1940 года, когда, в окруженном лиственными деревьями и кактусами старом доме, расположенном в тихом пригороде Мехико — Койоктане, Лев Давыдович Бронштейн, более известный как Лев Троцкий, революционный марксист, соратник Ленина, один из наиболее выдающихся лидеров революции 1905 года и Октябрьской революции в России, пал жертвой организованного Иосифом Сталиным политического убийства.
В полдень 20 августа профессиональный убийца из зловещей ГПУ или НКВД, одно только упоминание о которых бросало в дрожь советских граждан, осуществил старательно разработанный ранее предательский и вероломный план. Под предлогом работы над статьей он добился доступа к создателю Красной Армии. Когда они остались наедине, убийца ударил сзади острым стальным ледорубом с укороченной рукояткой. За несколько секунд был разрушен мозг одного из наиболее выдающихся борцов за социализм.
С убийством Льва Троцкого, непримиримого врага узурпировавшей власть из рук революционного пролетариата бюрократии, истребление сталинской контрреволюцией многочисленных руководителей и участников Октября было завершено. Сталин полностью оправдал имя могильщика большевистской революции, имя полученное им много раньше от своих будущих жертв.
Мне до сих пор кажется, что кровавый и трагический полдень 20 августа был вчера. Мне, Всеволоду (Севе) Эстебану Волкову — внуку Троцкого по материнской линии, было четырнадцать лет, и я приехал в Мехико годом раньше, после того как некоторое время жил с Россмерами, близкими друзьями Натальи и Льва Давыдовича. Моя спальня располагалась сразу за дедовской, и я уже почувствовал вкус пороха, когда пуля задела мою правую ногу во время первой атаки на нашу семью, осуществленной сталинистом–художником Альфаро Сикейросом и его автоматчиками ранним утром 24 мая 1940 года.
Спустя примерно три месяца я возвращался в веселом настроении из школы, шагая по длинной Венской улице в конце которой стоял наш старый дом. Внезапно я заметил вдали нечто необычное: на пыльной дороге был небрежно припаркован автомобиль и было похоже, что полицейские, в своей странной униформе — синих флотских кителях и армейских беретах, стояли у входа в дом. Это было необычно. Острая мучительная боль перехватила мое дыхание, так как я почувствовал, что нечто ужасное произошло в доме и, что на этот раз мы не окажемся столь удачливы как прежде.
Инстинктивно я ускорил свой шаг, быстро подошел к открытым воротам и спешно пошел через сад, где столкнулся с американским товарищем — Гарольдом Робинсоном, одним из секретарей и телохранителей деда. Он был очень возбужден, держал в руках револьвер, и смог только крикнуть мне безнадежным тоном: «Джексон! Джексон!».
В этот момент я не понял значение этого поспешного восклицания. Какое отношение имел к тому, что случилось муж или приятель американской троцкистки Сильвии Агелофф и друг Россмеров? Но когда я проделал свой путь через сад к дому, то натолкнулся на удерживаемого двумя полицейскими человека с лицом покрытым кровью, которого немедленно узнал. Человек, которого я знал как Джексона, и звал Гарольдом, производил уйму шума, его жалобы и стенания сливались в нечто вроде воя. Он действительно был не в себе.
Когда я вошел в библиотеку и взглянул через открытую дверь в столовую, то немедленно понял масштаб трагедии. Мой дед лежал на полу с раненой головой в луже крови, Наталья и группа товарищей стояли вокруг него, прикладывая лед к ране, чтобы остановить кровотечение.
Таким образом, Джексон — щедрый и заботливый муж троцкистки — товарища Сильвии Агелофф, человек который довез на своей машине до Веракруза, возвращавшихся в Европу Россмеров, угощавший охранников в хорошем ресторане в центре Мехико, человек демонстрировавший полное безразличие к политике, и имевший, по его словам, заботившуюся о его материальном благополучии богатую мать в Бельгии, а также заморского босса платившего ему приличные комиссионные — оказался не более чем вульгарным агентом зловещей ГПУ, просочившимся таким путем к вождю революции.
Он принадлежал к армии убийц и специалистов по пыткам, простерших свое царство ужаса на всех людей России. Это были ударные отряды контрреволюции, главная опора диктатуры Сталина и его бюрократии. Они располагали неограниченными ресурсами взятыми из материальных ценностей отбираемых бюрократией у рабочего класса СССР. Они были элитой из элиты, избалованными любимцами диктатора.
«Моя мать в их руках! Они заставили меня сделать это!», — выпалил между жалобами и хныканьем Джексон, когда встревоженные первыми оглушительными криками «Старика» телохранители, примчались к месту убийства, настигли и начали избивать убийцу. «Джексон», — сказал покрытый кровью Лев Давыдович, держась за дверную раму своего кабинета и указывая подбежавшей Наталье на нападавшего. Как будто он хотел сказать: здесь была та атака Сталина которую мы ждали. С трудом жестикулируя он пытался предостеречь: «Не убивайте его — он должен заговорить!», — уже лежа на полу столовой сумел он сказать окружавшим его людям. И он был прав. Это был лучший путь пролить свет на характер этого преступления.
Теперь в нем нет ничего секретного. Подготовка шла по следующей схеме: Сталин, Берия, Леонид Эйтингтон, его любовница Каридад Меркадер и ее сын каталонец Рамон Меркадер (под псевдонимом Джексон) были людьми убившими руководителя Красной Армии и соратника Ленина.
«Нам дали еще один день жизни Наташа!», — Лев Давыдович обычно бодро восклицал это каждое утро, обращаясь к своему неразлучному спутнику Наталье Седовой, как только дневной свет проникал в их затемненную спальню — то самое место где они чудом сохранили свои жизни в ночь на 24 мая, когда дом был обстрелян из автоматов Сикейросом и еще двадцатью нападавшими. Но перемирие оказались коротким! «Смерть не проблема, когда человек выполнил свою историческую миссию», — сказал однажды Троцкий группе молодых товарищей.
Лев Троцкий не принадлежал к разряду людей мирно умирающих в кровати от старости. Он пал на линии фронта, в боях за настоящий социализм — социализм задуманный Марксом, Энгельсом, Лениным и собственно Троцким. Так герои пролетарской революции отдавали свои жизни — с красным флагом в одной руке и винтовкой в другой. Он покинул этот мир с неизменной безмятежностью человека, который выполнил свой долг и свершил историческую миссию.
Бок о бок с Лениным он обеспечил марксистский идеологический базис для обеих революций: и закончившейся поражением — 1905 года, и для победоносной Октябрьской революции 1917. В последней, вмешательство Троцкого сыграло решающую роль. Для того чтобы убрать какие-либо сомнения или пережитки сталинских фальсификаций мы воспроизведем комментарии швейцарского военного эксперта — коммондора E. Ледерея: «Красная армия, созданная и ведомая Львом Троцким, была ключевым фактором триумфа большевистской революции». Он дважды избирался председателем Петроградского Совета, в 1905 и 1917 годах. Он был также назначен на пост Министра Иностранных дел в первом советском правительстве.
Но навсегда в анналах истории останется последний период его жизни: неукротимая и героическая борьба, которую, вместе с маленькой группой товарищей, он до самой смерти вел с одной из наиболее кровавых и жестоких диктатур, известных человечеству, поднявшейся из предательства и узурпации первой социалистической революции в мире.
Изначально, с 1923 года, Троцкий посредством Левой Оппозиции вел борьбу внутри Коммунистической партии Советского Союза, пытаясь свернуть партию с дороги бюрократического вырождения и отказа от марксизма-ленинизма — назад к традициям пролетарской революции и Октября. Но пламенные речи и декларации организатора Красной Армии попадали в глухие уши. Партия уже была основательно пронизана сталинской креатурой. Превалирующим настроем стал карьеризм, удовлетворение собственного честолюбия или страх перед крепнущей диктатурой.
В 1927 году Троцкий был исключен из партии и выслан в Алма-Ату. Левая Оппозиция практически прекратила работу. В 1929 он был изгнан из России. Начиная с Турции он начал свой долгое путешествие через то, что он называл «Планетой без визы». Затем он выехал во Францию, Норвегию и, наконец, Мексику. Он полностью сознавал, что его дни сочтены. Сопровождаемый с начала ссылки женой Натальей и сыном Львом Седовым, с помощью верных соратников, Троцкий использовал каждую минуту своего существования для того чтобы поддерживать горящий маяк марксистской революционной мысли, обличать перед международным общественным мнением и рабочими массами все преступления и предательства сталинизма.
После страшного поражения рабочего класса в Германии, триумфа фашизма и прихода Гитлера к власти, в результате капитулянтства, предательства и ошибок Коммунистической Партии Германии и сталинизированного Третьего Интернационала, который Троцкий характеризовал как «вонючий труп», он пришел к выводу, что попытки его возрождения стали безосновательными, и с этого момента он посвятил себя тому, что он считал самым важным делом своей жизни — созданию нового революционного авангарда в форме IV Интернационала, который он сумел создать за два года до убийства его Сталиным.
Маркс и Энгельс мастерски и исчерпывающе довели до конца исследование капиталистического общества, которое Ленин развил, анализируя империалистическую фазу капитализма. Троцкий же, следуя марксистскому методу, осуществил мастерский анализ переходного периода, следующего за свержением капитализма. Он объяснил возникновение сталинизма как политическую контрреволюцию, которая вылилась в форму бюрократического бонапартизма существовавшего в Советском Союзе. Его анализ и определения, данные в написанной 60 лет назад «Преданной революции» — чрезвычайно строги и полностью сохранили свою силу сегодня. Мы видим здесь описание общества переходного «ни к капитализму, ни к социализму», возглавляемого кастой бюрократических узурпаторов.
Такая общественная формация на играет никакой функциональной роли в производстве, не может иметь какого-либо постоянного значения, и, таким образом, само по себе, не может вырасти в категорию класса в марксистском смысле этого слова. Она может только поддерживать свою власть через фальсификацию истории и террор. Конечным результатом стало восстановление капитализма в России. Троцкий настаивал на необходимости политической революции в России, в которой рабочий класс смог бы отвоевать власть узурпированную у него бюрократией, сохранив в то же время уцелевшие завоевания Октября, и восстановив основы подлинного социализма, основанного на рабочей демократии и истинно рабочих советах, устранении однопартийной системы и введении рабочего демократического контроля и управления в плановую экономику.
До сегодняшнего дня это не было реализовано, по причине политической инертности рабочего класса России после 70-летнего удушья бюрократической диктатуры. В соответствии в историком Волкогоновым, публикация «Преданной революции» в 1936 году (немедленно переведенной на русский для Сталина), привела к форсированию планов убийства Троцкого в декабре этого года. Имевший доступ к архивам КГБ Волкогонов утверждал, что Станин всегда боялся Троцкого. Так публикация биографии Сталина, подготовленная в 1939-40, не могла успокоить убийственную ярость хозяина Кремля. Вопреки тому, что можно было бы подумать, Троцкий писал эту книгу без большого энтузиазма, исходя из экономической необходимости, по требованию американских издателей, отложив на время биографию Ленина — работа над которой интересовала его гораздо больше.
Вклад Троцкого в арсенал рабочего движения обширен: теория марксизма, полемики, исторические работы, автобиография — только главные направления. Английский профессор Синклер опубликовал библиографию содержащую более 400 страниц только названий работ, обнаруженных им. Как сформулировал умерший недавно Эрнест Мандель: «Троцкий останется в истории как наиболее важный стратег социалистического движения».
В своей упорной и беспрерывной борьбе против сталинской бюрократической диктатуры, которая превратила его в самого оклеветанного и преследуемого революционера в мире, выделяется одна имеющая историческое значение акция: Контр-процесс, который он организовал в ответ на сталинские «чистки». После шестимесячного пребывания в ссылке в Скандинавии, которые обернулись шестью месяцами вынужденного молчания и домашнего ареста навязанного под давлением Сталина «социалистическим» правительством Норвегии, Троцкий наконец уехал в Мексику. Имея гарантированное мексиканским президентом — генералом Лазаро Карденасом убежище, Троцкий немедленно после своего прибытия в январе 1937 года, приступил к работе. Теперь он был совершенно свободен в организации своей защиты, равно как и его сын Лев Седов и другие революционеры, лживо обвиненные на кровавом фарсе Московских Процессов. Таким образом Сталин и кремлевская клика надеялись найти фиговый листок для оправдания ликвидации всех тех кто мог представить живые свидетельства традиций Октября.
По предложению Троцкого, была создана следственная комиссия, возглавляемая знаменитым американским философом и педагогом Джоном Дьюи, и состоящая из абсолютно честных людей не связанных с обвиняемыми. Троцкий объявил о своей готовности отдать себя в руки палачей из ГПУ, если его вина будет доказана. Его целью в организации Контр-процесса было не просто сохранение своей чести и репутации как революционера, разоблачение перед лицом человечества и историей преступлений сталинизма, но и создание Сталину и бюрократии трудностей в организации дальнейших процессов и казней. После 13 дней изнурительных заседаний в присутствии 18 обвиняемых, давших убедительные показания, комиссия вынесла вердикт «невиновны» и охарактеризовала Московские Процессы как самую кошмарную фальсификацию в истории.
Льва Троцкий сделал блестящую революционную карьеру — он готовил революцию и довел ее до конца; потом защищал ее от врагов и узурпаторов — и все это время он опирался на марксизм, представив неопровержимые доказательства его жизненности и истинности, годные и для сегодняшнего дня. Верность его анализа в дальнейшем была продемонстрирована коллапсом сталинистских и неосталинистских режимов, конец которых Троцкий предсказывал с непоколебимой уверенностью. Его героическая жизнь остается источником вдохновения и великим примером для всех революционеров.
Всеволод (Эстебан) Волков, Мехико, август 1999 года