Сознание рабочих на низком уровне? Нет!

Некоторые так называемые «левые» обвиняют рабочих в «несознательности» из-за отсутствия подлинной левой альтернативы в рабочем движении. Это совершенно ложная позиция, которая демонстрирует полное непонимание сущности рабочего класса и его исторической роли. Рабочий класс прекрасно понимает ситуацию, в которой он сегодня находится. Главное, чего не хватает массам – революционного руководства.

"Враг, обложивший нас темною массой,

Самый презренный и мерзостный нам -

Непросвещенность рабочего класса -

Будет духовным мечом сражена." (Фердинанд Фрейлиграт, немецкий поэт и друг Маркса)

Как и Фрейлиграт в XIX веке, многие левые сегодня сетуют на «низкую сознательность масс», считая ее главной причиной отсутствия успешных революций или мощных движений рабочего класса в последние годы. Эти люди постоянно жалуются на то, что народ оболванен «неолиберальной» идеологией. На самом деле это демонстрирует только «низкую сознательность» самих левых и полное непонимание ими природы рабочего класса и его организаций.

У революционного марксизма совершенно другой взгляд на эту проблему. В кризисе находится руководство рабочих и левых организаций, а не рабочий класс. Революционные марксисты по-своему подходят к проблеме массового сознания и его динамики.

Сознание и его динамика

Человеческое сознание консервативно и оно несколько отстает от объективной реальности. Этот факт вынуждает некоторых теоретиков рассматривать сознание как нечто статическое и неизменное. Австромарксизм, философия Рудольфа Гильфердинга и Отто Бауэра (ее также разделяли немецкие вожди наподобие Карла Каутского) - эти теоретические взгляды долгие годы доминировали во II Интернационале: считалось, что люди должны сперва получить образование и культуру, а уж затем приниматься за строительство социализма.

Многие нынешние так называемые интеллектуалы-неограмшисты полагают, что левые должны завоевать университеты и СМИ, прежде чем начать бороться за переустройство общества. Вместо борьбы за социализм они предлагают бороться за так называемую «гегемонию» и таким образом формировать «общественное мнение».

Сознание масс находится на низком уровне? А может быть, проблема в руководстве? На самом деле, развитие сознания происходит не постепенно, а скачкообразно, под действием резких перемен в объективной действительности - экономических кризисов, войн и пр. Долгое время перемены в общественном сознании могут быть скрыты в глубине и не выражаться в массовых движениях, но рано или поздно они выходят на поверхность. Рабочие познают общественную структуру не из книг, а из собственного каждодневного опыта. Но они не могут немедленно найти способ выразить свое неприятие существующих общественных отношений. Люди постепенно разочаровываются в старых идеологиях, но их желание перемен не находит готового пути; они не видят силы, способной выразить их надежды и чаяния. С другой стороны, однако, бывают периоды, когда сознание совершает резкий скачок вперед. Изменения, долгое время копившиеся под спудом, прорываются наружу словно гром и молния посреди ясного неба. Обычно это парализует реформистов, долгие годы стенавших о «нехватке сознательности», и тогда они впадают в ступор и не могут руководить движением. Лучшим примером может быть революция 1905 г. в России. Она началась с верноподданнической религиозной демонстрации рабочих. Рабочие свято верили церкви и царизму. После того, как Романов приказал стрелять в демонстрантов - те же рабочие, что еще утром избивали большевистских агитаторов, вечером пришли к большевикам требовать оружия.

[Zoom]

За этим последовало одно из самых воинственных забастовочных движений в истории, были созданы органы пролетарской власти – рабочие Советы. Важно отметить: интересы рабочего класса в то время озвучивала РСДРП - молодая партия революционных марксистов.

Сегодня этот канал выражения интересов пролетариата засорен огромным бюрократическим аппаратом, сформировавшимся в верхах массовых организаций рабочего класса. Именно он отчуждает от себя массы, проводя прокапиталистическую и антирабочую политику. Он в последние годы толкнул рабочие организации далеко вправо. По законам диалектики, этот правый поворот со стороны руководства массовых организаций, изменяет поведение рабочих; они становятся менее активными, ослабляя давление на лидеров, которые, в свою очередь, сдвигаются еще дальше вправо.

Именно поэтому сегодня революционный процесс может занять долгое время. Однако противоречие между ростом самосознания рабочих и неспособностью найти ему выражение сегодня сильно как никогда в истории. Это накопление противоречий обостряет классовую борьбу и закладывает революционную мину под капитализм.

Рост недовольства

После тридцати лет замораживания зарплат, сокращения социальных выплат и контрреформ, массы жаждут социальных перемен. Проблема в том, что политика реформистских вождей массовых организаций и профсоюзов ничего не предлагает рабочим. Особенно это касается молодежи, зачастую воспринимающей «политическую деятельность» как грязную игру карьеристов. Когда буржуазная политика преподносится как единственно возможная политика, то к такому выводу прийти нетрудно.

Полная моральная, политическая и идейная деградация руководства профсоюзов и социал-демократов, социалистических и сталинистских партий создала ситуацию, в которой все возрастающий гнев трудящихся не находит своего выхода. Такая ситуация ведет к аполитичности и неверию в возможность перемен. Сегодня мы видим в странах Запада ту же ситуацию, что и в Латинской Америке 90-х годов: люди разуверились во всех традиционных политических партиях - от консервативных до рабочих. Это явление, часто ошибочно называемое «деполитизацией», на самом деле есть необходимая стадия в процессе политизации. Крах большинства прогнивших правых лидеров традиционных массовых организаций Латинской Америки был необходимым предварительным условием для разворачивания революционного процесса, начавшегося в 1998 г. в Венесуэле. Как говорил Троцкий, сущность революции – в том, что массы больше не согласны передавать политические и экономические вопросы профессиональным политикам и дельцам, и берут свою судьбу в собственные руки . Таким образом, разочарование во всей существующей политике – важнейший элемент молекулярного процесса революции. Первый шаг – отрицание нынешней ситуации.

Кризис реформизма

Большинство консервативных и правых партий пользуются ненавистью рабочих и полностью дискредитированы. Многие из них находятся в историческом кризисе: в Японии, США и практически во всех странах ЕС. В то же самое время дискредитированы и реформистские партии. «Третий путь» Тони Блэра и Герхарда Шредера - реформизм без реформ - находится в полном упадке. Мы видим это не только в Великобритании и Германии, где лейбористы и социал-демократы стоят перед перспективой провала на выборах, но также и в Австрии и Италии, где так называемые «левоцентристские» правительства потерпели поражение. Мы также видим, что несмотря на кризис традиционных буржуазных партий, реформистские партии неспособны извлечь из этой ситуации выгоду, поскольку массы им больше не доверяют.

Причина в том, что социалисты и даже коммунисты, входя в правительства, проводили ту же самую политику, что и консерваторы. Единственное отличие - что правые партии обычно не скрывают своих целей, тогда как «левым» приходится обряжать свою политику в «прогрессивные» одежды, хотя при этом она мало отличается от политики консерваторов. Разочарование в «левоцентристских» правительствах зачастую приводит к апатии рабочего класса на следующих выборах, что играет на руку правым. Такая ситуация дает правым шанс победить на выборах. После того как «левое» правительство себя дискредитировало, даже многие рабочие будут неизбежно голосовать против него.

Мы могли наблюдать подобное во Франции, Италии и Швейцарии, где на смену левым пришли правые. Во Франции и Швейцарии хорошо организованные передовые слои рабочего класса могли даже побеждать правительства на улицах или добиваться частичных побед в ходе забастовок, но они не могли обращаться ко всему рабочему классу на избирательных участках, так как не имели необходимых политических средств. Это было следствием того, что традиционные политические партии, предположительно выражавшие интересы рабочего класса, захвачены пробуржуазными карьеристами. Французская ФКП, итальянская «Рефондационе» или испанская «IU» больше всего пострадали из-за кризиса реформизма. Если компартии смиряются с рыночной экономикой, приостанавливают рабочую борьбу и даже входят в буржуазные правительства - рабочие отказывают им в доверии на выборах даже более, чем социал-демократам, так как их предательство видится им более откровенным и неприемлемым. Даже когда компартии и левые партии проводят левые реформы в рамках рыночной системы, этого бывает недостаточно. Такая политика – следствие попыток компартий конкурировать с социал-демократами на почве реформистских идей. Когда рабочим приходится выбирать между двумя реформистскими партиями, они предпочитают голосовать за более крупную. Обычно это социал-демократы. С другой стороны, программа левых реформ в рамках системы, находящейся в полной зависимости от мирового рынка и ориентированной на прибыль, несостоятельна, что прекрасно осознают рабочие. Кризис настолько серьезен, что только радикальные перемены, полное преобразование всего общества, сможет решить проблемы стоящие перед рабочим классом.

Даже буржуазная пресса удивлена тем, как в ходе мирового экономического кризиса массы людей, даже в экономически развитых странах, стали осознавать, что именно капитализм виновен в нынешнем положении дел, и при всем этом левые партии не в состоянии получить массовую поддержку. В Германии уничтожаются рабочие места, более 50% населения выступают за национализацию промышленности, но влияние социал-демократов и «Левой партии» падает.

Чем объяснить этот казус? Реформисты делают вывод, что необходимо двигаться еще правее. Левые партии, социалисты и коммунисты могут повести за собой массы, если только будут выдвигать действительно альтернативную капитализму программу - если они выступят против рынка и системы, основанной на прибыли. Пока все политические партии – как буржуазные, так и рабочие – рассматривают капитализм как единственно возможную систему, большинство рабочих будет воздерживаться, не видя различий между основными партиями, а представители среднего класса будут голосовать за консерваторов. Именно соглашательская политика руководства левых партий не позволяет им обратить массовое недовольство трудящихся в избирательную и политическую победу. В Италии мы наблюдаем самое большое противоречие между фактической силой рабочего класса, готового к борьбе, с одной стороны, и полным отсутствием политического выражения этих стремлений - с другой. Правый крен экс-сталинистских лидеров из бывшей Компартии (PCI) был столь силен, что они фактически превратились в буржуазную партию (Демократическая партия). Отколовшаяся от них «Рефондационе» сохранила коммунистическое имя, но ее руководство в лице Бертинотти втянуло партию в коалицию с Проди и тем самым взяло на себя ответственность за проводимую им антирабочую политику. Такая политика привела партию к избирательному краху. Партия потеряла всех своих депутатов в Парламенте и Сенате.

Отто Бауэр [Zoom]

Таким образом, в итальянском парламенте не осталась представителей рабочего класса - и это несмотря на 500-тысячную демонстрацию рабочих, прошедшую в Риме за несколько месяцев до выборов! Прошлогодние выборы в Италии выявили полное поражение пробуржуазных лидеров итальянского коммунистического движения. Это предупреждение всему мировому рабочему движению.

Однако отрицательный опыт - тоже опыт. Крах итальянских левых привел к радикализации «Рефондационе». Рядовые активисты понимают необходимость открыто встать на защиту интересов рабочего класса. Трудящиеся сегодня полностью разочарованы официальной политикой. Проблема последних 30-ти лет, как и проблема всего XX века, - это проблема руководства рабочих партий, а не кризиса сознания. Именно этого не в состоянии осознать реформистские лидеры и их мелкобуржуазные идеологи.

Золотые 60-ые?

Многие «левые» активисты с ностальгией вспоминают «старые добрые 60-е и 70-е». Тогда многие рабочие были организованы в профсоюзы и политически активны. Партии и профсоюзы опирались на социалистическую или коммунистическую идеологию, хотя бы на словах. Значит ли это, что тогда массовое сознание стояло выше, рабочие были просвещеннее и ближе к социализму? Так ответить легче всего. Революционный марксизм смотрит в корень проблемы.

Кризис капитализма, развернувшийся в конце 60-х и 70-х, привел к революционным движениям рабочего класса, сопровождающимся массовыми и всеобщими забастовками и захватами заводов.

Большое влияние тогдашнего коммунизма и социализма на рабочих и молодежь было следствием послевоенного экономического бума, позволившего левым реформистам успешно проводить политику реформ. Реформизм казалось, хорошо работал, и лидеры могли, опираясь на него, иметь авторитет. В то же время начавшийся в 70-е кризис капитализма привел к подъему революционного рабочего движения, массовым забастовкам и захватам заводов, которые потрясали самые основы капитализма в одной стране за другой. Эти события сопровождались массовыми выступлениями студентов и радикализацией молодежи. В массовых организациях росли и силились революционные настроения, что, в свою очередь, привлекало в них рабочих и молодежь. Именно в этой ситуации реформистские и лево-реформистские лидеры сыграли решающую роль в крахе движения. В течение всех 70-х идея, будто капитализм можно постепенно заменить новым обществом, стала их знаменем. Так как движение было очень сильно, и во многих странах боссам пришлось пойти на большие уступки - родилась иллюзия, что такая политика будет работать и впредь. Однако конкретный дальнейший опыт привел к широкому разочарованию. Реформизм потерпел неудачу, но марксисты были слишком слабы, чтобы заполнить образовавшийся политический вакуум. Это повлекло за собой ослабление массовых организаций, спад числа забастовок, сокращение профсоюзов и избирательные победы буржуазных партий, апогеем чего стал триумф Тэтчер в 1979 г.

Те события и сегодня еще влияют на настроения рабочих и молодежи. Сознание рабочих открыто для революционных идей. Скорость, с какой социалистические идеи могут овладеть сознанием масс, наглядно демонстрирует Венесуэла, где всего за несколько недель шесть миллионов человек вступили в Единую социалистическую партию, выступившую с социалистической программой. 60-е были отмечены массовым рабочим движением, которое нашло выражение в традиционных рабочих партиях. Это стало возможно потому, что капитализма еще сохранил определенный потенциал, позволявший идти на некоторые уступки. Следовательно, политически рабочие партии все еще могли предложить некоторые реальные реформы, создав иллюзию движения вперед, и направить движение в реформистское русло. Сила и организационный потенциал левых в 60-е также позволяли им контролировать и сдерживать рабочее движение. Сегодня они уже не могут сдерживать и запутывать рабочих, свидетельством чего являются всеобщие забастовки, прошедшие в последние годы во многих странах.

В прошлом влияние СССР, китайской и кубинской революций позволяло сталинистским лидерам Запада греться в лучах чужой славы. Они были в силах сдерживать пролетариат развитых стран, а также выдвигать гибельные стратегии и тактики в бывших колониальных странах.

Одним из последствий этого стала иллюзия молодых радикалов, будто единственный путь – «вооруженная борьба».

Они не поняли важности вопроса о руководстве рабочего класса и потому отказались от классических методов массовой борьбы и забастовок. Исходя из неверных посылок, они пришли к заключению, что рабочий класс не способен совершить революцию и потому за них ее должен совершить «авангард». Мы могли наблюдать крах этой тактики в Аргентине и Уругвае. Десятки тысяч молодых революционеров погибли впустую, полностью изолированные от рабочего класса. Формы, которые сегодня в Латинской Америке, принимает классовая борьба, вытекают из мобилизации масс, и это в сто раз более плодотворно, чем тактика герильи 60-х и 70-х годов.

Но традиционные массовые партии все же не могли предотвратить реальные революционные процессы, несмотря на все свои штрейкбрехерские потуги. Целые слои активистов в развитых капстранах, сдвигаются в сторону революции, подталкивая влево свои организации. В Греции, Италии, Испании, Португалии и Франции ситуация была настолько благоприятна, что при наличии действительно революционной массовой организации, революция могла бы победить.

1968 г. Рабочие захватывают завод «Рено» [Zoom]

Главная особенность современной ситуации – нехватка достойного руководства массовых организаций рабочего класса - тем более, что сегодня для реформизма просто нет экономических возможностей, и им, в отличие от 70-х, будет крайне трудно увести рабочее движение в сторону. Фактически, единственный способ для них сохранить свое влияние – двигаться влево. Это означает, что в ближайшее время либо эти лидеры повернут влево, либо их сменят более радикальные. Недавние события в итальянской «Рефондационе» - хороший тому пример: старое дискредитированое руководство сменилось новым, более левым.

Примеры Германии и Австрии

Измерить «сознательность» непросто. Можно утверждать, что сегодня в большинстве промышленно развитых стран рабочие сознательней, чем в 70-е годы, и с этим согласны даже буржуазные эксперты. Влиятельный немецкий институт Allensbach, проанализировав последние опросы, пришел к заключениям, приведшим в ужас буржуазных журналистов. В 70-ых и 80-ых менее трети населения предпочитало равенство. Сегодня большинство немцев выступают за страну, в которой нет разделения на бедных и богатых. Многие считают, что социализм – хорошая идея, просто неудачно реализованная. Другой удивительный факт – то, что репутация рыночной экономики никогда не падала столь низко, за все время исследований. Огромное большинство немцев не желает жить в «системе рыночной экономики». Количество людей, поддерживающих это мнение в 70-е годы, было намного меньше. Опросы в Австрии показали такие же результаты, хотя Австрия и отстает от Германии с точки зрения классовой борьбы.

Согласно опросу института IMAS, 67% населения считают, что их уровень жизни будет ухудшаться. Такие пессимистичные настроения наблюдались только в 1974 г., во времена нефтяного кризиса и первого послевоенного спада. Люди не просто напуганы ростом цен. Как заметил один эксперт, «люди больше не чувствуют себя в безопасности. Они озабочены сокращением рабочих мест и социальных расходов. Они боятся финансовых кризисов, которые напоминают стихийные бедствия». Согласно этому институту, более миллиона австрийцев ощущают неуверенность, и не только бедняки, но и люди имеющие доход до 4 000. Эксперты пророчат рост социальной напряженности.

Роль массовых организаций

Из вышесказанного можно сделать вывод, что сегодня сознание рабочих находится на очень высоком уровне - даже выше чем в 60-е годы - но оно не может найти себе политического выхода через массовые организации, поэтому этот факт никак не влияет на ситуацию. Но к ситуации необходимо подходить диалектически. Однако нынешняя ситуация может измениться в любой момент.

Да, традиционные массовые организации беспрецедентно сдвинулись вправо. Но это не делает их неуязвимыми для давления масс. Актив будет требовать от своих лидеров левого поворота. Бюрократия может какое-то время сдерживать напор масс, но в определенный момент живой поток прорвет плотину.

Главная причина сползания вождей вправо – то, что они бояться обострения классовой борьбы в своих рядах. Бюрократия боится, что массы начнут борьбу непосредственно против капитализма. Власть мирового рынка на сегодняшний день настолько сильна, что любое отклонение от прокапиталистической политики неизбежно встретит самое ожесточенное и истеричное сопротивление со стороны класса буржуазии, примеры чему можно видеть уже сейчас. Однако в определенный момент, когда классовое давление станет невыносимым, особенно когда в профсоюзах сформируется левое крыло, бюрократии рабочего движения придется сдвинуться влево, если она не хочет уступить место более радикальным лидерам. Рабочим придется бороться за сохранение предприятий, за сохранение своего жизненного уровня. Это неизбежно приведет к радикализации профсоюзов. Руководству массовых рабочих организаций придется делать выбор: либо двигаться влево, либо уйти с политической сцены. Как только рабочие почувствуют, что традиционные массовые организации способны менять мир, их реакция превзойдет все самые оптимистичные ожидания. В ближайшем будущем мы увидим массовый поворот рабочих к коммунистическим партиям, там, где они есть, а где они слабы - к лейбористам и социал-демократам. Возрождение левых в массовых организациях неизбежно, уже сегодня влияние и позиции реформистских лидеров крайне шатки. Этот процесс будет иметь взрывчатый характер. Первое классовое столкновение в рабочих организациях произойдет в профсоюзах. У рабочих просто не будет другого выхода, если они хотят сохранить свой уровень жизни. Этот процесс уже начался в некоторых промышленно развитых странах, где можно было наблюдать успешные выступления левых фракций против правых внутри рабочих организаций. Постепенно этот процесс перекинется с профсоюзов на массовые рабочие партии. Пока правые еще доминируют, что отражает разочарование рабочих в их предыдущей политике, но эта ситуация уже начинает меняться. Во многих традиционных рабочих партиях уже видны первые признаки прогрессивных перемен. Настроения рядовых активистов стремительно радикализуются. Мы пока еще не достигли массовой волны радикализации активистов традиционных рабочих партий, как это было в конце 60-х. Однако, отвратительные шаги вправо, совершаемые руководством, разрыв между проводимой руководством политикой и требованиями масс, создают основу для левого поворота. В такой ситуации левые смогут завоевать хорошие позиции внутри коммунистических, лейбористских и социал-демократических партий. Как только это левое крыло выкристаллизуется, массы рабочих и молодежи перейдут под их знамена, порвав с реформизмом.

В других странах, особенно в экс-колониальных, могут появиться новые массовые организации, такие как боливийская MAS или венесуэльская PSUV. Не исключено, что и в некоторых странах Европы появятся новые рабочие партии. Главное, что необходимо осознать – что даже в таких случаях они станут следствием подъема рабочего движения. Примером такого развития может быть история создания PASOK в Греции в 1974 г. Нынешняя неблагоприятная ситуация, существующая в большинстве массовых организаций, не может остановить революционный процесс. Начавшийся мировой финансовый и экономический кризис неизбежно обострит классовую борьбу, что отразится внутри профсоюзов и рабочих партий. Это породит новую вспышку классовой борьбы в промышленно развитых странах, так же как азиатский кризис 1997 г. породил новую революционную ситуацию в Латинской Америке и всем экс-колониальном мире.

Проблема не в массах, а в лидерах

Нынешний кризис, как и в XX веке, есть кризис руководства рабочего класса. Даже те лидеры, что выступают с лево-реформистской программой, в самые критические моменты не в состоянии предложить реальной альтернативной политики реформистскому руководству. Они могут критиковать ту или иную контрреформу, но, в конце концов, они принимают логику капитализма, не выдвигая социалистической альтернативы. Самой яркий пример тому – поведение лидера левого крыла немецкой SPD, Андреа Нахлес. Она легко смогла добиться руководства партией после ухода Шредера в 2005 г., но она снова отдала его той же самой правой клике. Так, убоявшись ответственности, она не смогла выдвинуть реальной альтернативы политике классового сотрудничества Большой коалиции. Еще позорнее ведут себя мелкобуржуазные леваки, коих полно в университетской среде. Они считают рабочий класс за огромную невежественную массу, не способную ничего «осознать». Отсюда их постоянные попытки проводить реформы за спиной рабочих. Они надеются мелкими шажочками достичь «интеллектуальной гегемонии» и тем самым одолеть так называемый неолиберализм. Они не готовы мобилизовать рабочий класс против капитализма. Принимая общую логику капитализма, но предлагая реформы, которые идут вразрез с этой логикой, и считая, что университеты, неправительственные организации, СМИ и т.д. – все что угодно, кроме организованного рабочего класса – могут стать орудием глубоких социальных перемен, подобные господа лишь демонстрируют собственную глупость. Рабочему классу хватает сознательности. Рабочие прекрасно осознают, что они подвергаются эксплуатации и что капитализм - несправедливое общество. Они готовы терпеть такой порядок вещей, пока создаются рабочие места и пока капитализм способен обеспечить им более-менее сносную жизнь. Проблемы начинаются, когда капитализм уже не в состоянии предоставить им этот минимум. Как только капитализм вступает в глубокий кризис, все идеи реформистов демонстрируют свою полную несостоятельность. В определенный момент кризис капитализма до предела обостряет классовую борьбу, что в свою очередь встряхивает все массовые организации рабочего класса.

В такой ситуации у подлинных марксистов и социалистов есть прекрасные возможности. Марксисты должны быть готовы заполнить образовавшийся идеологический вакуум. И только марксисты могут предложить реальное и альтернативное революционное видение существующей ситуации, а не реформистские полумеры.

С другой стороны, марксисты должны перетянуть на свою сторону массы традиционных рабочих партий. Именно за это выступает Международная Марксистская Тенденция, ведущая борьбу в более чем в 40 странах мира.