27 февраля, проходила акция общероссийская протеста бюджетников и студентов. В Ленинграде на нее вышло около восьми тысяч человек. Удивительно, но в этот раз на ней практически не было видно сталинистов. Фактически, мы были единственными, кто шел под красным знаменем, причем наша колонна была достаточно большой. Этого не смогли не заметить даже буржуазные СМИ, которые показали нас и наши лозунги по центральным каналам. Наши идеи хорошо воспринимались участниками митинга. Через день на своем обычном митинге Турецкий, один из руководителей ленинградского РКРП, вынужден был признать: «мы проспали это мероприятие». Все это показывает то положение, в котором сегодня находятся некогда сильные сталинистские партии, их общую дезорганизацию и маргинализацию. А ведь эта партия знала и лучшие времена, когда по ее призыву на улицу выходили десятки и сотни тысяч людей, в Ленинграде в 1991-1993 количество участников ее митингов доходило да 50 000. Теперь на их акции приходят жалкие сотни, если не десятки людей. Почему же это произошло? Все дело в руководстве партии, которая в идеологии постоянно склонялось вправо, нередко переходя границу между сталинистским левым национализмом и откровенной правой реакцией. Я был просто поражен зайдя в 92 году в ДПП (Дом Политического Просвещения), где тогда находился штаб РКРП, и найдя там сотни черносотенных и фашистских газет, которые там распространялись «коммунистами». И это не у кого не вызывало протеста. Более того, когда этих «коммунистов» стали называть «красно-коричневые» большинство с гордостью приняло это звание.
Руководство РКРП всегда шло на уступки правым в партии. В то же время, всячески отмежевываясь от левого крыла, именно в угоду правым была изменена программа партии. Не веря в самостоятельную силу рабочего класса, руководство партии возлагала свои надежды на бюрократию, профессуру и офицеров, но именно эти слои, а также пенсионеры, которые составляли немалую долю всех членов РКРП, и выражали самые правые тенденции партии. Именно поэтому в идеологии партии преобладали реваншистские и консервативные тенденции, что только отталкивало рабочих и молодежь.
Советские бюрократы среднего звена, возглавившие РКРП, всячески придать своей партии как можно более респектабельный вид, для них в этом и заключался авторитет партии. Поэтому вместо формирования рабочего движения, за более чем десять лет, партия так и не смогла проникнуть на заводы, создав там свои ячейки, занималась поддержкой всевозможных политических деятелей далеких от социализма: Рохлин, Руцкой и т.д. Эти бюрократы, не понимая сути классовой борьбы, надеялись изменить ситуацию путем изменений вверху, не зря же они считали и до сих пор считают произошедшие в СССР в 90-е годы, следствием заговора западных спецслужб. Все попытки честных партийцев, изменить это положение натыкались на противодействие партийной бюрократии.
Руководство вело партию от поражения к поражению. Даже тогда, когда удавалось провести более-менее успешную компанию, как это было во время сбора подписей за Советскую конституцию и сбора подписей за отставку Яковлева в дальнейшем это превращалось в очередное поражение. Сколько потеряла человек РКРП, после того как она отказалась бороться за смещения Яковлева, в обмен на проведение празднования 80-ти летия Октября, можно только догадываться. Уступки в идеологии неизбежно ведут к ошибочной тактике. Постоянно делая уступки правым, партия в то же время всегда шла на компромиссы с властями.
По этой причине из партии шел постоянный отток людей. И если профессора, пенсионеры и офицеры уходили в КПРФ, которая заняла патриотическую нишу, но была более респектабельной. То рабочие активисты и молодежь начинали создавать более радикальные мелкие партии или вовсе уходили из политической жизни деморализованные. И вот закономерный итог: партия растеряла большинство своих членов и стала полностью маргинальной.