С развязыванием новой волны государственного террора и репрессий, после введения военного положения, диктатура Мушараффа показало свое истинное лицо. Репрессии принимают самые зверские формы. Тысячи политических и профсоюзных активистов были брошены в тюрьмы. Женщин-работниц избивали прямо перед ТВ-камерами. Профсоюзы и оппозиционные организации были разгромлены.
Одновременно введение ЧП высветило острые противоречия внутри самого государства. Положение режима настолько слабо и отчаянно, что Верховный Суд, который фактически выразил гнев масс, недовольных политикой диктатора, вынужден был не допустить Мушаррафа к выборам, и был распущен. ВС пытался выступить, как предохранительный клапан Системы, и выпустить пар.
Нападение на ВС стало самоубийственным шагом, охваченного кризисом государства. Большинство диктаторов в истории приходили к состоянию мании величия и безумия накануне своего падения. Оторванные от действительности, запертые в своих эшелонах власти, они погружаются в царство безумия. Мушарраф ни чем не отличается от них.
Пакистан сегодня корчиться в муках гражданской войны, сразу в нескольких провинциях, социальная система разрушена, экономика в кризисе, армия деморализована. Армия потеряла больше человек в борьбе с мятежниками, чем в войнах с Индией.
Из этого видно, как империалистическая «война с терроризмом», становится бедствием для стран, присоединившихся к империалистам. Также было обнажено все лицемерие США и всей империалистической риторики о «демократии», «правах человека» и «свободе». Мушарраф своими действиями подвел своего заокеанского хозяина. Слабость американского империализма вновь проявилась в Пакистане, как ранее в Ираке и Афганистане.
Американцы пытались, как только могли помочь своему союзнику. Наполеон однажды отметил, что бывают ситуации, когда любой ваш шаг будет ошибкой. Мушарраф мог быть свергнут уже давно. Одна из главных причин, его долгого правления, компромиссы и капитуляции со стороны оппозиции.
Руководство ПНП ослабило себя тесными связями американским империализмом, а антиимпериализм мулл, сам по себе реакционен. Все основные партии страны, выступают за продолжение экономической политики, проводимой режимом Мушаррафа, в последние 8 лет. Традиционные партии не собираются решать первоочередные вопросы, стоящие перед людьми: голод, нищета, безработица, бедность, невежество, безработица.
Они не выдвигают никакой альтернативы экономической политике властей. СМИ, интеллигенция и другие учреждения, доминирующие над социальными и политическими горизонтами, озабочены лишь проблемой «демократии», «независимой судебной власти», «либерального атеизма», «конституции», «правовых норм», «успешного управления» и т.д. Политические и интеллектуальные дебаты крутятся вокруг подобных вопросов.
После неудачи политики кейсеанства в 60-е и 70-е, все последующие режимы и диктаторские и «демократические», настойчиво проводили политику «свободного рынка» и неолиберализма. Такая политика стала бедствием для масс. Социальная инфраструктура страны практически уничтожена. Тяжелое положение масс стало просто невыносимым.
Но действительность состоит в том, что пакистанская экономика находится в таком страшном положении, что ни один политический лидер не сможет спасти прогнившую экономическую систему. Без уничтожения капитализма невозможно решить ни одной проблемы стоящей перед обществом.
Бывшие «левые» и традиционное руководство тянут массы назад.
Исламские фундаменталисты подпитывают свои силы, опираясь на наркоторговлю и контрабанду оружием. Если будет подорвано их теневое финансирование, то сила исламского фанатизма будет серьезно подорвана. Но при капитализме это невозможно в принципе. Теневая экономика – неотъемлемая часть этой системы, как злокачественная опухоль часть системы больного организма.
Мелкобуржуазные представления о причинах и способах решения мятежей в племенных областях, являются абсурдными и утопическими. Режим уже пытался выдвигать некие «политические решения»: от созыва Джирги (собрание племенных старейшин) до гнилых компромиссов с Талибан. Но конфликт все полыхает и полыхает с новой силой.
Кризис слишком глубок, система выходит из-под политического контроля. Система насущно нуждается в хирургическом вмешательстве или революционном решении, которое невозможно через военную диктатуру, или политического компромисса между различными фракциями финансового капитала. Нынешние противоречия взорвались в результате социально-экономического кризиса.
Движение адвокатов, несмотря на отдельные героические страницы, не смогло получить массовую поддержку, так как его требования и цели не отражают потребности масс. Слова, типа «гражданское общество» и «гражданин» – из искусственной азбуки Новояза, рожденной в умах интеллигенции прислуживающей западной социал-демократии. Подобная терминология специально изготовлена, что бы затушевать классовую борьбу.
Это мелкобуржуазное представление полностью находиться в плену капиталистического мейстрима. Большинство подобных «левых» высокомерно относятся к социализму и проводят политику реформизма, в систему, которую невозможно реформировать. Более 150 лет назад, Карл Маркс очень точно описал подобные тенденции, своей работе «18 брюмера Луи Бонапарта»:
«Своеобразный характер социально-демократической партии, выражается в том, что она требует демократическо-республиканских учреждений не для того, чтобы уничтожить обе крайности – капитал и наемный труд, а для того, чтобы ослабить и превратить в гармонию существующий между ними антагонизм».
(…)«Но демократ, представляя мелкую буржуазию, т.е. переходный класс, в котором взаимно притупляются интересы двух классов, – воображает поэтому, что он вообще стоит выше классового антагонизма. Демократы допускают, что против них стоит привилегированный класс, но вместе со всеми остальными слоями нации составляют народ. Они стоят за народное право; они представляют народные интересы».
(…)«Но если оказывается, что их интересы не заинтересовывают, что их сила есть бессилие, то виноваты тут либо вредные софисты, раскалывающие единый народ на различные враждебные лагери, либо армия слишком озверела, слишком была ослеплена, чтобы видеть в чистых целях демократии свое собственное благо, либо все рухнуло из-за какой-нибудь детали исполнения, либо, наконец, непредусмотренная случайность повела на этот раз к неудаче. Во всяком случае демократ выходит из самого позорного поражения настолько же незапятнанным, насколько невинным он туда вошел, выходит с укрепившемся убеждением, что он должен победить, что не он сам и его партия должны оставить старую точку зрения, а, напротив, обстоятельства дорасти до него». (К.Маркс и Ф.Энгельс. ПСС. 8т. стр. 148,154.)
Всего несколько дней назад Мушарраф полагал, что действует по согласно этим понятиям. Он считал себя выразителем «просвещенного земледелия», «освобождения», «демократии», «прав человека», «атеизма» и т.п. То что он прибег к репрессиям, демонстрирует тщетность надежд на «демократию» во времена кризиса и экономического краха.
Как ни парадоксально, но его риторика просто повторяет риторику американского империализма. Именно «демократическая» риторика была поднята на щит империалистами в Ираке и Афганистане.
В самом Пакистане, происходит настоящее восстание, особенно сильное в районе проживания пуштунов, и повсеместное отвращение от США. Фундаменталисты стараются играть на этих настроениях. Но из-за реакционности своих идей они так и не смогли заручиться массовой поддержкой, дальше некоторых пределов.
«Либеральные» и «демократические» политики, включая руководство ПНП, обращаются за помощью к американскому империализму, прося его восстановить «демократию» и «свободные выборы», к нему же апеллирует и Мушарраф. В этом есть своя ирония.
Влиятельные политические круги и учреждения ждут арбитража американцев, которые должны «навести порядок». Человек, который взялся решать эту задачу, никто иной, как «гондурасский мясник» Джон Неграпонте, помощник президента Буша. Ясно как он будет решать проблему.
Свободные и демократические выборы конечно очень важная проблема. Если мы вспомним историю Пакистана, то увидим, что единственные относительно свободные и справедливые выборы, прошли в 1970 г. Если рассмотрим контекст, в которых они проходили, мы увидим, что тогда наблюдалось революционное движение масс, которое поставило государство на колени. Эти выборы смогли быть относительно свободными из-за огромного давления масс, существующего в 1968-1969 гг.
В то время государство не могло подавить движение. Нынешнее движение, возглавляемое Бхутто и ее изменившееся отношение к диктатуре Мушараффа продукт классовых противоречий в обществе. Организованный ею марш, был жестоко разогнан, а арест Бхутто в Лахоре дезорганизовал протестующих. Однако, режим был не в силах полностью подавить движение.
К адвокатам, журналистам, присоединяются студенты и другие слои среднего класса.
Между разными группами оппозиции существуют идеологические противоречия. Правая APDM отказалась участвовать в марше Бхутто. Когда Хан Имран, представитель правых, пришел в Университет Пенджаба, цитадели исламистов IJT (Islami Jamiat Talaba), к своим союзникам из Jamaat-e-Islami, он был избит активистами IJT, и бежал под охрану полиции.
После первоначальных призывов «Пищи, хлеба и жилья» (главный лозунг ПНП) в Дубайе и Карачи, Бхутто пошла на попятную. Она сознательно отказалась призвать к 24-х часовой забастовке, которая могла бы очень усилить намеченный марш. Путь марша проходил по индустриальным районам, с миллионами рабочих. Но Бхутто побоялась обратиться к рабочим.
В движение Бхутто против диктатуры Мушаррафа отсутствует один главный элемент – пакистанский пролетариат, который еще не вышел на сцену как организованная сила. Если движение будет продолжаться какое-то время, достигнет большего накала, рабочие, которые пока остаются в стороне, смогут присоединиться к нему. Тогда плотина неизбежно будет прорвана.
Недовольство среди пролетариата очень сильно. Они готовы восстать. Во всех отраслях промышленности рабочие возмущены нападением на их интересы и уровень жизни.
Государство и капитал собираются еще более ужесточить свое наступление. Если б Бхутто связала бы требования рабочих с политическим движением, и призвала бы к всеобщей забастовке 13 ноября, когда она наметила марш на Исламабад, то режим был бы, свергнут.
В любом случае режим шатается. Но его падение противоречил бы интересам США в регионе и разрушал бы систему, которую американцы желают сохранить. Именно поэтому стал формироваться союз правых с оппозицией, включая Jamaat-e-Islami, для перехода к «демократии».
Мушарраф слаб и неуверен. Но американцы все еще не до конца бросили его. Неграпонте может достичь успеха в своем посредничестве. Мушарраф так дискредитирован текущими репрессиями, что может пойти на большие уступки. Но, даже если он уйдет, и пройдут выборы, то ситуация существенно не измениться.
Беназир Бхутто вполне может стать премьер-министром в результате январских выборов, если они будут проведены. Но выборы наверняка будут фальсифицированы. В ходе них может быть сформирована правая коалиция. Даже не исключен новый военный переворот.
В существующей ситуации в Пакистане, множатся всевозможные слухи и прогнозы. Но безотносительно, исхода выборов, новый пожар может охватить страну в любой момент. Если Мушарраф не в состоянии контролировать исламистски настроенные элементы в армии и спецслужбах, то, как их будет контролировать Бхутто?
При сохранении капитализма она будет вынуждена под давлением американского империализма, проводить политику «социальных сокращений». Но правительство Бхутто объективно обострит классовые противоречия, породив надежду среди трудящимся. Пролетариат и угнетенные массы будут требовать перемен.
Пакистанские трудящиеся имеют сильные революционные традиции. В стране были длительные периоды репрессий и усиления эксплуатации, но они не смогли уничтожить их. Условия жизни трудящихся масс ухудшаются день ото дня, становясь просто невыносимыми. Рабочие теряют терпение. Приход к власти их традиционной партии, как бы символически это не выглядело бы, может стимулировать массовое восстание.
Надвигающийся мировой экономический кризис сильно ударит по экономике Пакистана. Он вызовет социальные противоречия, и Бхутто не сможет их преодолеть в рамках капитализма. Иллюзии испаряться и рабочим не останется другого выхода, как продолжить революцию.
Если из-за нехватки четкой программы и решительного руководства, движение выдохнется и потерпит неудачу, то перспектива правого правительства станет более чем вероятной. Правящий класс может держать Бхутто, как запасной вариант, для более позднего использования, когда угроза режиму станет более острой.
При сильной марксистской организации, революционное движение, не остановится, там, где оно остановилось в 1968-1969 гг. То движение породило ПНП. Новое движение поставит под вопрос само существование ПНП. Единственный способ для партии сохранить свое влияние – принять социалистическую программу. Только социализм реальная альтернатива для Пакистана. Все другие дороги ведут к деградации и варварству.