Ф.З.: Это было бы хорошо. Да вот только не видно этого. То ли у вас взгляды такие простецкие, то ли вы выражаете их слишком сложно для моего скудного разума, но видно прямо противоположное. Через всю статью красной нитью проходит оригинальная идея — поставить свои взгляды, свою принципиальную позицию (for example на чеченскую войну) в зависимость от тактических выгод «борьбы с национальной буржуазией». Наличие коих выгод, опять-таки, определяется исходя не из принципиальных положений марксизма, а из некоего шаманства с историческими прецендентами, гадания по приметам, короче говоря, того, что Троцкий называл «грубыми историческими аналогиями — любимым методом образованной буржуазии».
Изложенный ниже анализ опирается на наблюдения за развитием Российского капитализма в XVIII-XIX веках. Это-ли не метод исторического материализма?
Ф.З.: При этом сами по себе подбор и изложение этих аналогий таково, что не знаешь, смеяться или плакать, относить его к историческому невежеству или к сознательной попытке подлога. Хоть это и не относится к существу вопроса (поскольку порочна сама идея подменять принцип серией «прецендентов»), все же не могу не высказаться по поводу того, что:
К сожалению, начиная с 1943 года о «победах русского оружия» написали так много книг, статей и учебников, сняли так много фильмов, что кое-кто действительно поверил в лубочные сказки о Петре I, Суворове и Кутузове. И вместо того, чтобы серьезно говорить о экономическом базисе России, о крепостном праве, об освобождении крестьян, теперь готов пересказать нам все эти легенды «о великой России», и не менее великом «русском войне освободителе».
Ф.З.: Утверждение, что реформы Петра Великого «крепили отсталость» является, мягко говоря, новым словом в марксистском взгляде на историю. До сих пор, начиная с Покровского, принято было считать строго наоборот.
Я твердо убежден, что детальный марксистский анализ деятельности политической, экономической и социальной деятельности Петра I еще впереди. К сожалению, у меня нет времени для последовательного анализа и я вынужден ограничиться здесь не более чем тезисным изложением своих взглядов. Вопрос о Петровских реформах далеко выходит за рамки нашей дискуссии, но, как мне кажется, очень важен для понимания феномена русского абсолютизма.
Абсолютизм, как разновидность бонапартизма, бюрократического балансирования между классами, имеет двоякую природу. В царствование Петра одновременно совершенно изменились, реконструировались, и правящий феодальный класс, и идущий ему на смену капиталистический. С одной стороны, впервые в истории России возник крупный промышленной капитал, но, одновременно, с другой стороны, произошло неожиданное усиление феодального базиса. Русский абсолютизм сопровождался непрерывным появлением мелкого и среднего землевладельца на месте крупного. Объективно это было связано с тем, что «феодализация» государственного аппарата, олицетворением которого стала «Табель о рангах», предоставлявшая бюрократам потомственное дворянство, и направленная на ослабление традиционных крупных феодалов — бояр.
За несколько десятилетий гигантские территории «государевых» и боярских земель были парцеллизированы среди свежеиспеченных «потомственных дворян». В-общем, это до крайности усилило крепостное право. Оброк сменился барщиной, самовыкуп зажиточных крестьян стал практически невозможен. Рост капитализма снизу был парализован. Богатый крестьянин стал для «бедного» помещика сплошь и рядом курицей несущей золотые яйца, которую, впрочем, иногда и саму резали в суп. Ситуация когда трактирщик, а иногда и мелкий заводовладелец десятилетиями не мог выкупить свою личную свободу, стала едва-ли не нормой в после-петровской России. Общее правило, что крупный землевладелец не склонен вникать в хозяйственные мелочи и предпочитает денежный оброк, который легче контролировать «интегрально», в целом, барщине. При этом экономика приобретает товарный характер, создаются условия для возникновения капитализма. Напротив, обладатель пары деревень с сотней-другой крепостных вынужден, обычно, вести полу-натуральное хозяйство, поедая с челядью большую часть урожая, а все его попытки «улучшить» хозяйство лишь истощают крестьян неэффективной барщиной.
Другими словами, Петр I создавая капитализм сверху, своим приказом и волей, через бюрократическую машину феодального государства, одновременно, создал в экономическом базисе, в деревне, условия, которые душили его на корню. В короткой перспективе это привело к подъему экономики и экономическому развитую страны, но в длительной перспективе, в столетие, которое естественно пришлась на годы правления его наследников, Петровские реформы имели на экономику обратный эффект. Иначе говоря, при Петре прогрессивные изменения в надстройке сопровождались негативным изменением структуры экономического базиса. Последнее, неизбежно, в конечном счете, сыграло негативную роль...
Ф.З.: Революция 1905 года вовсе не «последовала за поражением России в Русско-Японской войне», а напротив, война на год задержала, растянула, уже поднимавшееся к концу 1903 года революционное брожение.
Если точнее, то с середины 1890-х страна находилась в состоянии перманентного брожения, хотя последнее, конечно, сопровождалось подъемами и спадами, соответствующими циклике капиталистического рынка. Однако, именно война ухудшила положение рабочий семей более обычного уровня, как из-за роста военных расходов, так и массового призыва. Кроме того, не только низы не хотели жить по старому, но и верхине могли. К кризису же верхов, как это часто случалось в истории, привело именно поражение в Русско-Японской войне.
Вообще, связь между войной и революцией проходит красной нитью через всю историю. От Парижской Коммуны до революционных ситуаций в Италии, Франции и Греции в конце 1940-х.
То, что «маленькая победоносная война» может сбить подъем масс не новость, с тем, что до некоторого момента правительственной пропаганде всегда удается изображать войну таковой, тоже не поспоришь. Но это ни в коей мере не отменяет тот факт, что поражение в войне всегда ведет к кризису верхов и часто к восстанию низов — исторический факт.
Ф.З.: Россия сама не участвовала в Балканских войнах. Победа же России в Русско-турецкой войне 1877-1878, способствовала, кроме очевидного подъема национально-освободительного движения балканских народов, также и подьему революционного движения в России, укреплению революционной демократии, созданию «Народной Воли» и революционной ситуации 1879-1882 годов.
Создание «Народной Воли» стало следствием половинчатости и незавершенности земельной реформы, с одной стороны, и изменением структуры городского населения, появлением многочисленных разночинцев, с другой. Таковы объективные причины ее возникновения.
Субъективно же война просто оттягивала внимание общества от внутренних проблем. Вместо того, чтобы бороться с царизмом, молодежь ехала «освобождать» южных славян... которые, во-первых, всегда были не более чем разменной монетой в руках русского империализма, а, во-вторых, огромным агитационным ресурсом внутри и вне России.
Ф.З.: Аналогично, непосредственным результатом Отечественной Войны 1812-14 годов стал значительный подьем самосознания народных масс, первая волна освободительных реформ (в частности, упразднение крепостного права в западных губерниях, введение конституционного правления в Польше, ), создание тайных революционных обществ. Все это продолжалось по нарастающей практически вплоть до восстания декабристов в 1925 и только после этого, сменилось волной реакции. Соответственно все филиппики по поводу «жандарма на общественных началах» сдвинуты на десятилетия и относятся уже к следующему историческому периоду — николаевским временам.
Во-первых, поражение России в Отечественной войне означало бы отмену крепостного права уже в 1812 году. Во-вторых, негодность армии, набранной из неграмотных крепостных крестьян, а значит и шире, всего феодального, крепостного устройства, оказалась скрыта «победами русского оружия», часто, кстати вымышленными. Я давно хотел выложить на сайт замечательные статьи Энгельса и Меринга об Отечественной войне 1812 года, в них содержится исчерпывающий (и крайне уничижительный) анализ действий русской армии во время компании. В-третьих, николаевские времена не взялись из ниоткуда. Внешнеполитически они стали следствием мирного договора, подписанного еще Александром, и полностью продолжали его политику, направленную против объединения Германии, с одной стороны, и к укреплению Австро-Венгрии, с другой. Оба эти постулата Российской политики были реакционны в масштабе Европы. Внутриполитически, они стали следствием нежелания (или неспособности) Александра I менять Россию адекватно современным реалиям. Крестьяне хотели отмены крепостного права, дворяне — конституции. Оба требования были объективно прогрессивны, мало того, их выполнение было неизбежны, что позже показала Крымская война.
Ф.З.: Российская промышленность, даже и в начале XVIII века отнюдь не сводилась к «десятку казенных мануфактур, производящих гнилое сукно и плохое железо». Тем более смехотворным являются представления, будто промышленность это возникла по мановению волшебной палочки в результате Крымской войны.
Российская промышленность возникла в результате отмены крепостного права и далее по важности реформы судебной, кредитно-финансовой и административной системы. Это была капиталистическая промышленность и она оказалась способна стремительно развиваться в новых условиях. В условиях, когда в России появился класс лично свободных наемных рабочих.
Полуфеодальные предприятия, которые существовали до этого, с использовавшимся там принудительным, по сути дела рабским, трудом были мертворожденными образованиями. То, какое железо и какие ружья они делают показала именно Крымская война. Война, в частности, против капиталистической Англии с ее развитой промышленностью и наемной армией.
Ф.З.: Вообще, связывание проигранной Крымской Войны, закончившейся в 1956 году с освобождением крестьян, произошедшим полудюжиной лет позже является совершенно произвольным. С таким же успехом ее можно было бы связать и с выигранной Кавказской войной 1858-1860гг. Конец 1850-гг, напротив, выступает в политической истории россии эпохой реакции, совершеннейшим пустым местом
Поражение в Крымской войне стала для России шоком. Правящий класс оказался перед необходимостью искать выход из сложившейся ситуации. Они были рады найти какой-нибудь другой, чудесный, способ создать в России нормальную промышленность, без отмены крепостного права, но его не было, пять лет ушло на поиски, затем, на подготовку реформы, на обработку «общественного мнения», утешение мелких дворян. Ничто, кроме поражения в войне, не может заставить правящий класс реально смотреть на вещи. Числа в экономических сводках менее убедительны, чем потеря флота на Черноморского флота и унизительные условия мира.
Ф.З.: «Наконец, череда поражений российского оружия в Первой мировой войне» в значительной своей части не имеет никакого отношения к короне Николая Кровавого, поскольку приходится уже на эпоху Временного Правительства. Напротив, начало войны было достаточно успешным, по тогдашним меркам.
Это об окружении Самсонова у Мазурских озер? Которое состоялось при том, что немцы в этот момент обескровили Восточный фронт до предела... Или о «великом отступлении» 1915 года? Если же речь идет о взятии Перемышля, то с австрийцами воевать было делом не слишком хитрым, главным образом потому, что чешские полки (а их в австро-венгерской армии была почти, что треть от общего числа) предпочитали сдаваться без боя, оголяя фронт. Что же касается германцев, то побед «русского оружия» над ними в ходе Первой мировой войны и не припомнить...