Движение против глобализации и мировых институтов, начавшееся декабре 1999 демонстрацией против ВТО в Сиэтле, стало общемировым фактором. С того времени каждая встреча главных экономических и финансовых учреждений: в Вашингтоне, Давосе, Праге, Ницце, Гетеборге была осаждена тысячами демонстрантами.
Дуют ветры перемен! В 80-е–90-е годы казалось, что капитализм с его идеологией свободного рынка, ориентации на прибыль и, конечно, глобализацию — победил на всех фронтах. Но теперь, все большее количество рабочих, молодежи и честных представителей среднего класса выступают против существующей системы. Причем это происходит не только на бедном Юге, но и развитом Западе и даже в цитадели ТНК в США.
Как марксисты мы участвуем в этом движении. Мы видим в этом движении желание нового поколения молодежи, хочет преобразовать мир путем борьбы. Но потому, что мы хотим, чтобы эта борьба была успешной, мы видим необходимость критически рассматривать это движение. Это единственный путь достижения победы.
Массовые выступления в Сиэтле, подействовал как катализатор, мобилизовавший протесты в Европе. 50 000 демонстрантов в Сиэтле, были событием не виданным в США многие годы. В чем была особенность той демонстрации? Помимо разного рода радикалов, вроде защитников окружающей среды, пацифистов и т.д., ключевым моментом стало, участие рабочего класса и профсоюзных активистов, съехавшихся со всей страны. Даже Свинни (Sweeney), секретарь АФТ-КПП, самого большого профсоюза США, был на демонстрации. Конечно многие требования АФТ-КПП, типа требования протекционизма, запрета вхождения Китая в ВТО и т. д. имели националистический характер. Это, однако, является следствием незрелой реакции рабочего класса чувствующего угрозу и не видящего международной альтернативы. В Европе, надо отметить, движение приняло более радикальный характер, и было менее заражено симпатиями к протекционизму.
Массовое участие рабочего класса в демонстрации в Сиэтле — отражение возрастающих противоречий в США. Множество трудовых конфликтов имело место в последнее время в США: на «Дженерал Моторс», в UPS, в сервисном секторе в Лас-Вегас и в Калифорнии, в «Веризон». Большинство из них окончились полной или частичной победой рабочих. Начиная с 1995 года, когда лидером АФТ-КПП был избран Джон Свинни, профсоюзы стали уделять больше внимания организации рабочих. Эта была попытка выйти из ситуации возрастающего давления масс американских рабочих, требующих улучшения условий своей жизни. В 1998 году реальная заработная плата была 12% ниже, чем в 1979 году. Экономический бум в США, был непосредственно основан на сверхэксплуатации рабочих.
Массовое участие рабочего класса и его традиционных организаций, отсутствовало в протестах в Европе, по крайней мере, до демонстрации в Ницце. Там, 6 декабря произошла 80 000–100 000 демонстрация рабочих, выведенная на улицы CES, Европейской Конфедерацией профсоюзов. Это было важным поворотным пунктом в движении, даже, несмотря на умеренность своих лозунгов. Профсоюзные лидеры не только не выступают против капиталистической глобализации, но и часто поддерживают ее. И когда они находятся в правительстве, они принимают участие в работе организаций вроде Мирового Банка, ВТО, Организации Экономического Сотрудничества и Развития и т.д. Однако, опросы, проведенные среди демонстрантов в Ницце 6 декабря, показали, что умеренная программа лидеров не была поддержана рядовыми членами, которые были много более радикальны.
Другой трудностью, мешающей привлечению людей в антиглобалистское движение, стали некоторые взгляды участников движения в отношении рабочего класса. Так, многие считают, что, по крайней мере в Западных странах, рабочие больше не играют «центральную» роль в конфликте, и «интегрированы в систему», что рабочий класс «разрушен и разложился» и т.д. и т.п.. Все эти товарищи утверждают, что с окончанием на Западе эпохи «фордизма» и традиционного рабочего класса, борьба больше невозможна, или что «различные моменты конфликта могут развиваться, но ни один из них не способен блокировать механизм накопления» (Andrea Fumagalli, Sul reddito di cittadinanza). Фактически в движении против ЕС в Болонье в июне 2000 большинство в «Contropiani», координирующем комитете, выступило против всеобщей забастовки, и призвало лишь к выступлению граждан.
В действительности «фордизм» и «тейлоризм» — лишь два пути, которыми капитализм организует или организовал производство. Маркс уже писал в 1848 году в «Коммунистическом манифесте":
"Буржуазия не может существовать, не вызывая постоянно переворотов в орудиях производства, не революционизируя, следовательно, производственных отношений, а стало быть, и всей совокупности общественных отношений. Напротив, первым условием существования всех прежних промышленных классов было сохранение старого способа производства в неизменном виде. Беспрестанные перевороты в производстве, непрерывное потрясение всех общественных отношений, вечная неуверенность и движение отличают буржуазную эпоху от всех других». (К.Маркс и Ф.Энгельс ПСС. Стр 427).
Лидеры рабочего класса часто были дезориентированы изменениями в промышленности и методах производства. В Италии во время «Горячей осени» 1969 и далее в 1970-х годах, профсоюзы не знали, как организовать низкоквалифицированных рабочих, прибывающих с Юга, так они состояли в основном из квалифицированных рабочих Милана и Турина. Боссы могут реконструировать средства производства, но есть одна вещь, без которой они не могут ничего сделать: человеческий труд — единственный источник прибавочной стоимости, и следовательно своей прибыли. Число чернорабочих во всем мире не падает, а увеличивается. Даже в странах Организации Экономического Сотрудничества и Развития, где имеет место крупномасштабная реструктуризация, хоть и немного, но увеличилось число промышленных рабочих, с 112 миллионов в 1973 году до 113 миллионов в 1995 году. В так называемых «развивающихся странах», индустриальная рабочая сила выросла с 285 миллионов в 1980 до 407 миллионов в 1995 году (источник: www.labornotes.org).
В Италии число людей, занятых в крупной промышленности падает, но в то же время тысячи новых мест образуются в сервисном секторе, часто с очень большой концентрацией рабочих в одном месте.
Вся реструктуризация промышленности последних 20-ти лет стала следствием общего застоя капитализма. Рынки не росли такими темпами как в прошлые годы, и капиталисты пытаясь сохранить свои прибыли, наряду с введением новых технологий, вели наступления на завоевания рабочих, урезая заработную плату, уменьшая перерывы, увеличивая сверхурочные и т.д.
Все чаще слышны разговоры о «неовеществленном» труде, который подразумевает что-нибудь включающее передачу знаний: работа с информационными технологиями, интернетом и т.д. Мы всегда утверждали, и продолжаем утверждать, что механизмы, регулирующие этот сектор экономики, принципиально не отличается от «старого» капитализма. Во-первых, «информационные» рабочие все еще продают свою рабочую силу, своему боссу, работая дома, и это мало отличается от того, если бы они работали в офисе. Во-вторых, этот сектор привлекает так называемых «само-нанятых» рабочих, которые не имеют никаких гарантий.
Фактически, новая организация труда ставит новые проблемы организации труда и борьбы рабочих, и это нисколько не устраняет противоречие между трудом и капиталом. Напротив, эксплуатация увеличивается, что неизбежно приведет к новым социальным взрывам.
Пример — Веризон [Verizon] в США, где 87200 служащих смогли победить в трудовом конфликте, заставив хозяев этих огромных компаний сесть за стол переговоров с профсоюзами. Веризон — результат слияния двух компаний Атлантической Корпорацией и GTE. Владельцы хотели достичь этого слияния, уменьшая заработную плату. Забастовка, имевшая место на нескольких заводах продолжалась от 15 до 18 дней, и достигла хороших результатов: трехлетний контракт, предусматривающий 12% увеличение зарплаты, в течение трех лет, увеличение на 14% корпоративных пенсий, ограничение сверхурочных. Были увеличены права профсоюза в Веризон Радио (самой большой Американской Компании мобильной связи). Это наглядно показывает возможность объединения рабочего класса в условиях новой экономики, в развитых странах. Проблема состоит в том, что там создаются организации рабочего класса, всегда имеют место репрессии и препятствия со стороны боссов. Так же мешает спад рабочего движения и роль профбюрократии.
Большинство групп, включенных в мобилизацию против глобализма, по крайней мере, здесь, в Италии, ведут сектантскую политику по отношению к профсоюзам. Однако, нравится нам это или нет, профсоюзы организуют большинство рабочего класса. Хочется верить, что это заблуждение будет преодолено. Слышны заявления, что проблемы труда и зарплаты, имеют центральную роль в борьбе, и, что городские проблемы стали решающим фактором. Мы хотим напомнить этим людям, что исходя из исторического опыта, в момент подъема рабочего движения в Италии в начале 70-х, движение включающее требования: права на жилье, здравоохранение, прав женщин и социальных прав вообще, смогло много добиться. И наоборот, когда имелся спад борьбы рабочего класса, в этих областях шло отступление. Что в первую очередь влияло на более бедные городские районы, ведя к их деградации.
Так, где они — те силы, которые должны сыграть решающую роль в «гражданском ударе"? Мы все граждане, по крайней мере, в собственной стране. Капиталисты и банкиры, организующие встречи МВФ и ВТО также являются гражданами. Рабочие, пенсионеры и безработные, те на кого в первую очередь действуют последствия решений этих властелинов планеты, тоже граждане. Мы должны поверить, что первые из них будут вести «удар» против себя? Если мы не определимся, на какие социальные классы мы опираемся, единственным результатом станет участие на индивидуальной основе. То, что мы видели в мае и июне 2000 года, в Генуе и Болоньи, 5 000–10 000 человек, выходящих на демонстрацию, хоть и хорошо для начала, но никаким образом не является необходимым для изменения равновесия сил в обществе.
Конечно, есть проблема прав иммигрантов. Но кто иммигранты в Италии? «Исключительная» каста, которая не защищена социально? Четыре из пяти миллионов иммигрантов наемные рабочие. Поэтому их борьба должна быть связана с борьбой итальянского рабочего класса, с которыми они вместе работают. Не случайно, что движение по вопросу въездных виз, проходящее летом, началось в Брешии. Брешиа — одна из наиболее индустриальных областей Италии. Не случайно, что многие рабочие-иммигранты, начали организовываться вокруг традиционных рабочих организаций, типа FIOM (союза металлистов).
Кто, как считается, является главными героями, и где происходят конфликты, в процессе глобализации? Марко Ревелли, известный итальянский социолог, попытался проанализировать глобализацию и движение против нее.
Недавно он написал, что: «Сначала мы должны построить альтернативу к модели 20-ого столетия строившейся вокруг оси «Завод–партия–государство"». Мы должны выявить сильные и слабые места системы чтобы организовать модель не идентифицирующуюся с капиталистической [...] Мы можем говорить о третьем секторе, мы можем говорить о социальной экономике, мы можем говорить о противостоянии власти, об завоевании пространства» (М. Revelli, P. Tripodi, Ло stato Делла globalizzazione, p. 17, 1998).
В рамках третьего сектора (кооперативов, потребительских обществ) имеются, несомненно, некоторые заслуживающие внимания моменты, которые должны быть поддержаны. Но стоит заметить, что развитие третьего сектора — один из рычагов, которым пропагандируется государство всеобщего благоденствия и, что за спиной этих некоммерческих кооперативов стоит большая прибыль с огромной эксплуатацией кооперативных рабочих.
Мы уже видели подобный опыт в Италии и других странах Европы, в кооперативном движении в начале 20-го столетия, с целями схожими с теми, которые сегодня пропагандирует Ревелли. В капиталистическом обществе эти кооперативы должны были уступить рыночным механизмам и стать подобно другим компаниям, что показал опыт Legacoop (Лиги Кооперативов).
Если мы расширим эту идею относительно «освобожденных зон», к концепциям социального быта и культуры, то мы придем к идеи «Социальных центров», которые, начиная с 70-х существовали под именем «Автономий». Мы, конечно, защищаем существование таких самоорганизованных зон против нападений реакционных и государственных сил. Однако, мы должны обратить внимание на процессы, которые происходили в течение 90-х в «Итальянских социальных центрах». С одной стороны мы видели отход этих центров от политической борьбы, их превращение чисто культурные центры — места проведения концертов и производства культурной продукции. С другой стороны, крайне левая тенденция, превращала эти центры в этакие гетто для автономов, панков, анархистов и т.д. Очень немногие «социальные центры» смогли избежать этих процессов.
Стратегия формирования экономических или социальных «освобожденных зон», как «самоуправляющихся зон» в рамках капитализма, которые якобы смогут решить все проблемы, на самом деле могут изменить общество лишь в малом, не беспокоя правящий класс. Рано или поздно капитализм поглощает эти опыты или уничтожает их, если только не произойдет революция, которая изменит нынешний режим и заменит его социалистическим.
Даже более причудливая идея «что предприниматели финансируют самоорганизацию и центры самоуправления, где рабочие смогут работать, чтобы очистить землю и исправить ущерб произведенный промышленностью». (М. Revelli, op. Cit., p. 27). Вообразите Луччини и Агнелли (два крупнейших капиталиста Италии) вкладывают миллионы долларов в самоуправляемые действия рабочих, чтобы исправить вред принесенный Мирафиори (своего самого большого завода) или Корниглиано (старого сталелитейного завода)! Невелико различие между этими идеями и стенаниями лидеров DS и CGIL, которые просят боссов вкладывать капиталы в «развитие страны». Любой отказ от марксистского анализа, противоречий между трудом и капиталом, открывает дверь реформизму.
Большинство участников антиглобалистского движения в Европе составляли студенты плюс некоторое количество безработных, временных рабочих и представителей среднего класса, особенно это проявилось во Франции с Жозе Бовэ лидером Конфедерации крестьян. В Праге движение организованных рабочих было заметно лишь своим отсутствием, наряду с низким участием самих чехов в протестах.
Это важное движение, но еще не массовое движение, и как мы уже объяснили единственный путь сделать его действительно массовым включить в него рабочий класс. До сих пор спонтанность была доминирующей особенностью мобилизации. От Сиэтла до Вашингтона, от Давоса до Генуи и Женевы, через Болонью, Прагу и Ниццу, чтобы путешествовать по всему миру на все встречи на высшем уровне группы G8 активисты должны были иметь свободное время и средства. Очевидно, это возможно только для маленькой группы людей, чье число имеет тенденцию уменьшаться с течением времени. К тому же в такой ситуации трудно гарантировать подлинную демократию в принятии решений. Каждый может спросить, что изменили эти демонстрации? Ведь МВФ и G8 и не думают демократизироваться. Невозможно сохранить тысячи людей в постоянном состоянии мобилизации. «Движение» — исключительное явление, а не норма. Массы чаще выбирают другие пути решения своих проблем. Авангард может пробовать ускорить процесс увеличения сознательности масс, но он не может заменить собой массы создавая «движение». Когда вспыхивает мобилизация задача более сознательных групп обеспечить ее перспективой и координировать борьбу через программу, которая указывает цели.
Один из наиболее явных сдерживающих движение факторов — отсутствие интереса к вопросам ставящим как конечную цель — борьбу за лучшие условия жизни, высокую заработную плату, право на образование, медицину и жилье. Программа, которая поднимала бы проблемы волнующие ежедневно массы, смогла бы резко увеличить число участников.
Группа «Tute Bianche» (Белый Комбинезон) заявляет, что разрушение Мак Дональдса было акцией прямого действия и новой законностью. Мы критикуем эти действия не потому, что они радикальные. В обществе где правящий класс использует насилие через войны и государственные репрессии, и где имеются тысячи смертных случаев на рабочих местах в одной только Италии, осуждение «насилия» властями есть явное лицемерие.
Но мы спрашиваем их: кто использует насилие? С кокой целью? Какие результаты были достигнуты? Как они влияют на сознание масс? Наша цель не в разгроме отдельных Мак Дональдсов, но полная конфискация буржуазной собственности и отдача их под управление рабочих. На наш взгляд усилия потраченные на разгром Мак Дональдсов полезнее направить на убеждение рабочих присоединяться к демонстрациям против ВТО в местах их проведения. Так, например, в Праге объявления через мегафон делались на многих языках, но не на чешском! Мы считаем, что столкновения с полицией имеют главной целью рекламу движения. По мнению Луки Казарини (представителя социального центра Северо-Востока Италии) они могут служить для поднятия сознания рабочих которые наблюдают за движением. Но что они смогут предложить им в их ежедневном противостоянии с боссами или предпринимателями?
Таким образом «действия» организованные этими группами, в конечном счете, есть лишь мимолетные действия по освобождению. Несколько тысяч людей собравшихся в Праге со всей Европы, не мало, но при том они не массовая сила, и трудно вообразить, что они смогут заставить отступить правительства. Попытка помешать проведению конференций МВФ и ВТО, имеет символическое значение, но было бы иллюзией думать, что так можно заблокировать капиталистическую систему. В конце концов, это сведется лишь к дракам с полицией, которая будет каждый раз будет все лучше подготовлена, в то же время хозяева мира смогут собираться в других местах.
Кроме того, символы имеют значение, пока они представляют реальное содержание. В Италии мы видели важность символа «Серп и молот» как эмблемы ИКП. Почему этот символ был так важен для миллионов людей? ИКП была известна своим участием в борьбе рабочего класса и смогла добиться многих завоеваний. Как только ИКП и профруководители поменяли свой курс в 70-х годах, символ потерял свое значение для большой части масс, что позволило Очетто (тогдашний генеральный секретарь ИКП) и компании, полностью отказаться от него. Необходима новая борьба и особенно новые победы угнетенных классов, чтобы прежние символы рабочего движения встали рядом с новыми.
Центральный пункт в любом случае — программа. Даже на радикальном фланге движения Tute Bianche и Ya Basta мы находим замешательство по этому вопросу. В уже цитированном наме документе указывается, что:
"Для нас, создание общества означает разрушение и строительство, блокирование механизмов империи, рабами восстания, а не порабощенными мятежников. Строительство, потому что мы мечтаем о другом мире, где все, кто есть на этой планете найдут способ жить вместе, где взаимопроникновение и социальная справедливость, станут противоядием к обобщенному варварству.»
Кроме красивых слов, в документе нет ничего. Не ясно какие преследуются цели. Из чего состоит другой мир? Как можно достигнуть «социальной справедливости» и «освобождения от рабства"?
Антиглобалистское движение было движением «против», которое сталкивается с трудностью, когда оно хочет дать определение — «за» что оно борется, и что предлагает как альтернативу капитализму.
В заключительном документе, принятом руководством движения в Женеве мы читаем: «Мы требуем радикальных изменений МВФ и Мирового Банка, потому что они виновны в мировой бедности и увеличении неравенства (...). Открытости и демократизации МВФ и МБ (...). Будущее существование, структура и политика этих организаций должны быть определены демократическим путем. Политика МВФ и МБ должна уважать и поддерживать права человека (...).»
Эти слова — идеалистические иллюзии! Как можно всерьез надеяться, что МВФ и МБ будут уважать права человека? Единственное «право» которые их волнует — право на прибыль.
Даже если президент финансового учреждения будет выбран демократически, политика которую он будет вынужден проводить, при сохранении капитализма, не будет отличаться от нынешней. Борьба должна быть связана с борьбой против капитализма и не может быть ограничена «демократизацией» процесса принятия решений в пределах существующей системы.
Лидеры реформистов часто говорят о «необходимости поставить политику во главу экономики», но политики не нейтральны, они защищают интересы определенных классов. В последние годы мы могли видеть, особенно в Европе, как левые и лево-центристские правительства, не захотели поставить вопрос о гегемонии свободного рынка и, как результат, скатились к нынешней нео-либеральной политике.
Нео-либерализм изображают как нечто новое. В действительности в нем нет ничего нового: та же свободная торговля, что и в Англии второй половины XIX века. Буржуазия часто лавировала между свободной торговлей и протекционизмом, между государственным вмешательством и либеральной политикой, в зависимости, от того, что на данный момент лучше подходит им для получения прибыли. Выбор политики также зависел от давления рабочего класса, но там где эти реформы происходили (в Европе 60-х, 70-х), они были направлены на предотвращение революционного движения. Неолиберализм наряду с кейсианством представляет лишь одно из лиц капиталистической эксплуатации. «Мы, движения и организации стремящиеся к созданию системы международной, справедливой торговли под демократическим управлением». ( Из документов принятых на альтернативной встрече в Женеве). Многие думают, что с неолиберализмом можно бороться, построив альтернативную цепочку продуктообмена. Мелкие производители Юга, как предполагается, помогают «критически настроенным потребителям» в Северном полушарии ослабить власть ТНК. К сожалению, невозможно заменить капитализм, начиная с потребления. «Равноправная торговля солидарности» не может конкурировать с массовым производством и современными системами распределения, по крайней мере, в условиях рынка. Доминирование сельскохозяйственных и транснациональных продовольственных корпораций связано с их способностью уменьшать цены из-за контроля над всей производственной системой (своя земля, свои семена, корма, бойни, склады, магазины, научно-технические центры и т.д.). Как можно всерьез надеяться, что можно подорвать власть этих гигантов, путем возвращения к мелкотоварному производству? В то же время, каждый видит, что большой бизнес наживается, загрязняя окружающую среду, попирая права рабочих и потребителей и т.д. В этих условиях все попытки альтернативы в рамках капитализма обречены. Полки универсамов уже сегодня «равноправны, солидарны, органичны».
Такие гигантов как Ikea, Nike и др. пытаются не без успеха представить свою продукцию как демократическую альтернативу (Ikea: «демократический проект"), используя это как оружие в конкурентной борьбе. Но их успех, главным образом, есть следствие их низких цен и широкой сети дистрибьюторских систем, которые могут с легкостью соревноваться с любой «альтернативной» цепочкой.
В конце концов, все сводится к обращению к совести потребителей, с призывом покупать «чистый» товар. Но такой призыв может быть обращен лишь к богатым покупателям, он никак не повлияет на рабочих и бедные слои, которые еле сводят концы с концами. Другими словами, это обращение будет наименее эффективно именно в тех слоях, которые в наибольшей мере испытывают злоупотребления и ужасы капитализма на своем здоровье и окружающей среде.
В конечном счете, мы возвращаемся к старому сентиментальному бреду о том, что для изменения мира, надо сперва изменить сознание людей — обращению к совести индивидуума. Это может выглядеть убедительно для «прогрессивного» интеллектуала, но, не произведет впечатления, на людей идущих в универсам от нужды, последние рады были бы тратить больше на экологически чистые изделия более высокого качества, но могут позволить себе такую «роскошь» лишь изредка.
Так же маловероятно и то, что альтернативный сектор экономики может стать главным героем современной экономики, способным конкурировать с большими ТНК. Даже если он вырастит до необходимых размеров, то по самой логике рынка, он столкнется с концентрацией производства, пролетаризацией рабочей силы на одной стороне и формированием буржуазии на другом, с разделением на сельскохозяйственный и коммерческий сектора и т.д.
Поэтому суть проблемы, в том как бороться с нашими врагами, и какие силы действительно могут бросить им вызов. Индонезия, где Nike производит большинство своей обуви, и где рабочие смогли восстать против диктатора Сухарто наглядно показывает, какие силы могут изменить мир.
В огромном большинстве документов движения вопрос классовой борьбы полностью отсутствует. Теоретики движения делают неправильные выводы относительно борьбы рабочих в XX веке, и в отношении сталинизма тоже. Согласно этим «теоретикам», западный рабочий класс не смог победить до настоящего времени, и не сможет никогда этого сделать, благодаря некоему высшему, божественному закону. Поскольку Российская революция вырождалась, отступая перед чудовищной бюрократической правящей кастой, любая попытка угнетенных классов прийти к власти выльется в самый безжалостный авторитарный режим. Никакой серьезный анализ не дается причинам поражения рабочего класса в Италии или Франции, той роли тормоза которую играют реформистские и сталинистские партии (неотъемлемой частью которых эти интеллектуалы часто являются). Нет объяснения краху сталинизма или причинам реставрации капитализма в Восточной Европе.
Таким образом, опыт рабочего движения XIX-XX веков выброшен за борт, и не только проблемы завоевания власти рабочими разработанные Лениным и Троцким, но так же и Маркс с Энгельсом. Обвинения, которые часто предъявляют, нам марксистам, в действительности очень хорошо подходят к этим образцам «критической мысли». Это они несут ответственность за отказ от опыта большевизма, от ленинского анализа империализма и государства, от троцкистского анализа фашизма, от революционной тактики и стратегии, от теории деформированного рабочего государства. Мы видели, как отказ от этих идей ведет в болото реформизма, какая бы радикальная фразеология при этом не произносилась бы.
Что не может не волновать нас — это то, что «альтернативные» идеи пытаются проникнуть в ПКО и комсомол. Это происходит из-за недостатка независимой теоретической работы со стороны ПКО.
«Задача сегодняшнего дня — разрыв с капиталом, конструирование субъективностей вне и против капиталистические процессов (...). Сегодня задача состоит в управлении массовым бегством от капитала, в перемещении жизненных ресурсов из системы капиталистических, коммерческих промышленных отношений к антагонистическим формам (...). Мы больше не имеем дело с гидравлическая концепция революции, в которой капитализм порождает внутри себя класс, который растет, чтобы разорвать всю систему промышленных отношений через увеличивающееся внутреннее давление. Мы требуем для нашего мира, чтобы он был построен вне и против капитала, через совместное культурное производство субъективной продукции различного социального назначения» (M. Revelli, op. Cit., p 33).
Борьба против капиталистической глобализации невозможна изнутри этой системы. Мир, который будет изменен — тот в котором мы живем. Мы не можем эмигрировать на другую планету, чтобы построить другой. Капиталистический класс не позволит перемещение «жизненных» ресурсов к «антагонистическим формам» или к «другой социальной действительности», он нанесет ответный удар.
Без экспроприации крупнейших транснациональных корпораций и огромных финансовых групп, без того, чтобы вырвать управление экономикой из рук буржуазии, и вложить его к наши собственные руки — руки рабочего класса, никакой другой мир невозможен. Только через демократическое планирование производства непосредственно рабочим классом и отмену логики рынка и стремления к прибыли можно положить конец притеснению, эксплуатации, разрушению окружающей среды, голоду и недоразвитости Южного полушария. Это — имено то, что мы называем борьбой за социализм. Чтобы достичь этой цели — необходима революция.
Что такое революция? Недавно товарищ Бертинотти, лидер ПКО, дал интервью, один из пассажей которого можно не комментировать: «Революция — не восстание и не может быть задумана как завоевание государственной власти. Она не может быть сделан a в отдельной стране. Мы должны вернуться к идее революции как международного долгосрочного процесса» (интервью газете Corriere della Sera, цитируемая Liberazione, 21-01-2000).
Мы согласны с Bertinotti в том, что революция должна идти во всем мире, поскольку капитализм неразрывно связан в мировом масштабе и социализм должен заменить его целиком. Но то, что он является процессом, тем более долгосрочным, вечно лишь отчасти. Это, конечно, не постепенный процесс, он подвержен резким скачкам и внезапным изменениям. В ходе этого процесса накапливаются молекулярные силы, все это (увы, мы вынуждены противоречить здесь Revelli) имеет место именно в рамках капитализма и является результатом его противоречий. Затем происходит скачек, связанный с преобразованием количества в качество. Восстание, революция, при которой вопрос завоевания государственной власти становится решающим.
Результат революции зависит именно от того, могут ли массы вырвать власть из рук правящего класса. Причины поражения восстания в Албании в 1997 году или в Эквадоре в прошлом январе, лежат именно здесь.
Однако, для эксплуатируемых классов не достаточно захватить государственную власть. Это уже объяснял Маркс в 19-ом столетии:
«Рабочий класс не может просто взять в свои руки готовую государственной машине и использовать ее для собственных целей» (Маркс, «Гражданская война в Франции»
И снова, после Парижской Коммуны, в 1871 году он писал:
«...следующей попыткой французской революции я объявляю: не передать из одних рук в другие бюрократически-военную машину, как бывало до сих пор, а сломать ее. (Маркс, Письмо к Кугельману цитируется по «Государству и революции» Ленина).
Таким образом социалистическая революция подразумевает взятие власти рабочим классом, свержение буржуазное государство и строительство другого, то есть рабочую демократию.
Задача коммунистической партии должна состоять именно в том, чтобы поставить себя как авангард движения, координировать те миллионы эксплуатируемых, которые, в некоторые момент истории решают штурмовать небеса. Отсутствие революционной партии было главная причиной из-за которой было упущено много революционных возможностей, вроде вышеупомянутых.
Мы не скрываем факт, что это не простая задача. Однако, движение против глобализации, с десятками тысяч людей восставших против капиталистической системы, являются предвестником грядущей борьбы масс. Радикализации молодежи часто предшествовала подлинно революционному взрыву, как, например, во время Русской революция, так и в 1968 году во Франции и частично в Италии.
Все те кто хотят защитить марксистскую программу, должны принять этот вызов и строить марксистскую альтернативу в существующем движении, но, что еще более важно, в ПКО, в профсоюзах и в каждодневной жизни.