Итак, всем уже ясно, что в нашем хозяйстве что-то неладно. Информация о сургутском конфликте наконец-то (через неделю после начала!) прошла даже по Первому каналу. Поначалу вы отнеслись к готовящейся забастовке со спокойным пренебрежением. Схема подавления известна: обращение в суд и прокуратуру — ссылки на статью 52 Воздушного кодекса — перенос забастовки — объявление ее незаконной — можно дальше спокойно продолжать заседания комиссий и рабочих групп.
Наверняка, господин Накипов, отправляя людей проводить собрание на сорокаградусный мороз, не подозревал, о том, какое будет продолжение. Напряженность копилась годами и нашла выход. А наверх идут бодрые доклады: «Ситуация под контролем». «Ситуация под контролем» — три человека госпитализированы в критическом состоянии, рейсы отменяются из-за отсутствия персонала, воздушное пространство закрыто для полетов. В это время в предприятиях УВД зачитывается приказ о том, что в сургутском аэровокзале сидят человек пятнадцать, кто такие — неизвестно, чего хотят — тоже неизвестно. Господа, опомнитесь! Да, вашими заботами мы лишены нормального права рабочего человека на забастовку. Но если люди идут на нешуточные физические лишения, если их страдания находят поддержку у сотен коллег за тысячи километров, не пора ли оглянуться и спросить себя: «Может, мы что-то делаем не так?». Нет — ответ на все происки: «Мы не пойдем на поводу...». А чтобы прекратить распространение заразы — идем на прямое нарушение закона, отключаем связь в Центральном совете ФПАД.
Господа, пора задуматься о том, что система организации воздушного движения — это не только и не столько удобные кабинеты в здании на Ленинградском проспекте. Система — это люди. Это диспетчер, который напряженно вглядывается в отметку на экране локатора, понимая, что за каждой отметкой — сотня или больше чьих-то родных и близких, спешащих по своим делам. Система — это техник, поднимающий антенну на ветру и морозе, когда стальная оттяжка прожигает ладони через верхонки, это радиооператор, голова которого гудит после смены от эфирного шума, когда гудки машин складываются в морзянку непонятной телеграммы. И эти люди хотят не так уж и много. Они хотят жить сегодня не хуже, чем вчера, а завтра — не хуже, чем сегодня.
А какую работу видим мы? Создаются мертворожденные комиссии и рабочие группы, которые констатируют давно надоевший факт: «Денег в системе нет...». И никаких мыслей, как сделать, чтобы они появились. Уходят квалифицированные кадры, молодежь на предприятия не заманишь, средний возраст в службах ЭРТОС подходит к 50-ти годам. Можно пока увеличить пенсионный возраст с 55-ти до 60-ти лет, а что дальше?
За последние два-три года постоянно приходится слышать от руководителей всех уровней: «А что делать? Денег в системе нет...». А может, стоит их потратить эффективнее? Не закупать астрономически дорогое и неработоспособное оборудование, выбирать поставщиков не по принципу «своя рубашка ближе к телу», а тех, у кого лучше и дешевле. И, главное, добиваться того, чтобы ГОСУДАРСТВЕННАЯ задача обеспечения безопасности полетов решалась на государственном уровне. Необходимо добиваться принятия Закона об аэронавигационном обслуживании, дополнения статей Воздушного кодекса. Нужно, чтобы не перевозчики сами себе назначали цену за услуги наших предприятий. Платят ведь они за керосин, бортпитание, услуги авиаагентств столько, сколько с них запросят. И только за наши услуги платят столько, сколько захотят, не понимая, что скупой платит дважды.
Нужно работать, но ничего другого не остается, иначе новый Сургут не за горами.