На работе: 12 часовой рабочий день; 6-ти дневная рабочая неделя; ни отпусков, ни больничных; грязь, холод, недостаток освещения на рабочем месте. Социальные гарантии, равно как и трудовые соглашения, отсутствуют напрочь. Повышенный травматизм в сочетании с отсутствием медицинской помощи. А уж невыплаты зарплат здесь давно стали нормой. После работы: маленькая комнатёнка с плохим освещением, часто без окна, явно не рассчитанная на проживание даже одного человека, тем более трёх, пяти, пятнадцати. Всё тот же холод, та же грязь, мусор и нечистоты прямо на полу. Денег нет часто даже на хлеб.
Голод, хроническая усталость, простуда, чувство унижения и безысходности — вечные спутники московских нелегалов. Их сегодня в столице более трёх миллионов. Наивные, доверчивые, эти люди съехались сюда со всей территории бывшего Союза, спасаясь от войны и разрухи, безработицы и голода. Они надеялись обрести достойную жизнь, а нашли лишь новый хомут на свою шею. Вот уж кому во истину нечего терять, кроме цепей. Вот уж кто точно недоволен нынешним строем.
Стройка по адресу м. «Молодёжная», ул.Академика Павлова, д. 15 — не исключение из общего правила. Рабочий день здесь начинается в 9.00 и продолжается до восьми вечера, а чаще — намного дольше. Есть правда перерыв на обед, с двенадцати до часу, но часто работают и в обеденное время. Рабочая неделя формально шестидневная, но нередко воскресенье — рабочий день, поскольку начальство имеет скверную привычку давать задания на «выходные». Живут рабочие прямо на объекте, то есть в недостроенных комнатах. Освещение плохое, отопление, правда, недавно подключили, но во многих комнатах отсутствуют батареи. Вода есть только холодная и то в подвале, а здание объекта трёхэтажное. «Удобства» и помойка на улице или... за ближайшим углом, отчего воздух пропитан «ароматами». Холод и сырость, жуткая непролазная грязь не могут не привести к болезням. Ну а рабочим не дают больничных. А если всё же удаётся вырваться к врачу, тот не принимает из-за отсутствия регистрации. В случае же производственной травмы начальство приложит все усилия, чтобы рабочий... не попал к врачу ни в коем случае — ведь тогда нанимателю придётся отвечать. Эти, сами по себе несносные условия, усугубляются постоянными задержками зарплаты, а иной раз людям и вовсе не платят. Разумеется, подобные условия жизни заставляют рабочих протестовать. Капитализм просто не оставил им выбора. Они вынуждены или влачить жалкое существование и тихо умирать от травм, переутомления и истощения, или бороться за свою жизнь. Учитывая это, буржуазия делает всё возможное, дабы не дать рабочим объединиться. Сама система приёма на работу и структура управления на стройках организована так, чтобы разобщить рабочих.
Вот всё та же стройка на Молодёжной: строится Дом инвалидов, соответственно заказчиком является государство. Оно обращается к генподрядчику — крупному строительному предприятию. В нашем случае, это Строительно-монтажное управление СМУ-91. Заказчик выделяет генподрядчику деньги на предварительные расходы, то есть материалы, инструменты, найм рабочих. Генподрядчик, в свою очередь, делит по профилю объём предстоящей работы на несколько субподрядчиков — средние строительные фирмы. При этом деньги, полученные от заказчика, частично распределяются между ними. Каждый субподрядчик перераспределяет свою часть работы между несколькими посредниками, устанавливая сроки выполнения работ и их стоимость. И уже посредник ищет рабочих. Каждый посредник имеет договор с фирмой по трудоустройству, с каким-нибудь ООО «Полимикс», или ПБОЮЛ ?77:05:03191 (на языке рабочих такие фирмы зовутся «сутенёрами»). «Сутенёры» дают в газеты объявления о предоставлении работы, при этом, разумеется, выдавая себя за работодателя. Объявления, как правило, сулят золотые горы: тут тебе и регистрация, и общежитие, и питание, и стабильная понедельная оплата, и всё что душе угодно. Приезжие безработные не верят своему счастью, платят «сутенёру» 300-1000 рублей и отправляются на объект, где вместо общежития — собачья конура, вместо питания — задержки зарплаты, вместо оклада — сдельщина, вместо регистрации — менты, пасущиеся вблизи стройки. А посредник, принимая новую партию «рабов», не забывает отблагодарить их «сутенера». Таким образом, деньги, перечисленные от заказчика к генподрядчику и перечисляемые от генподрядчика дальше, проходят через длинную цепочку посредников, субподрядчиков и «сутенёров». И собственно на расходы по материалам, оборудованию и зарплате остаётся хорошо если треть. Спрашивается, зачем тогда держать весь этот аппарат дармоедов-посредников, неужели не проще договориться напрямую: генподрядчик — рабочий? Проще и дешевле, только тогда наниматель останется с рабочими один на один, ему придется эксплуатировать рабочих в отрытую. А ну как они объединяться против общего врага? А так, каждый посредник на свой вкус определяет продолжительность рабочего дня и зарплату своих рабочих, и в результате, у рабочих даже одной специальности условия труда могут быть различные, то есть — различно плохие. Разные условия труда, разные люди платят деньги, — значит не видно общего врага, значит он распадается на множество мелких врагов, значит сложно объединиться, поскольку не ясно с кем бороться. Но и в такой ситуации буржуи перестраховались. В тайне хранятся не только названия фирмы-генподрядчика и фирм-субподрядчиков, не разглашаются даже названия фирм-посредников, равно как и фамилии их конкретных руководителей. Многие посредники выступают не под своими именами, и каждый из них содержит штат стукачей.
Вот пример всё с той же стройки: за отделку части второго и первого этажей здесь отвечает фирма-посредник ООО «Стена», а конкретно — некие Светлана Михайловна (фамилия неизвестна) и Петрос, он же Петров. Их правая рука, некто Тату, больше известный, как Толя. Формально, он кладёт плитку, но мастера говорят, что он это делать абсолютно не умеет. Однако, единственный из всех он получает-таки зарплату, причём приличную — около 30000 рублей. Фактически в его обязанности входит спаивать рабочих, спаивая стравливать их между собой и потом передавать их разговоры начальству. И такой человек, а иногда и не один, есть у каждого посредника.
Буржуи сделали всё, чтобы разобщить рабочих: их дробят по национальному и религиозному признаку, разделяют по принадлежности к подрядчикам, и всё же люди ищут и находят пути борьбы. Да, они не видят общего врага и потому не могут организовать борьбу глобальную, но против локального врага, против своего посредника, они борятся и объединяются в этой борьбе, пока локально — в бригадах. Вот история последних трёх недель такой локальной борьбы.
17 октября стяжщики потребовали от Светланы зарплату, которую им не выплачивали уже два месяца. Помявшись, Светлана выплатила им 500 рублей на пятерых «на питание». Мужики вечером залили горе вином и на утро не вышли на работу — всё равно не платят. 18 октября разъярённая Светлана объявила, что все, кто не вышел работать, уволены без зарплаты. Коллектив возмутился: если увольняешь за пьянку, то хоть заплати что должна. Разразился скандал. Светлана начала было угрожать, что вызовет милицию и всех заберут, но успокоилась, когда ей напомнили, что и сама она тогда без работы останется. Ситуация накалилась. Со стороны рабочих раздались призывы к забастовке. Светлана вынуждена была пойти на попятную, заявив, что никого она не уволит, но никому и не заплатит. Однако рабочие не удовлетворились этим, потребовав заключения трудовых договоров. Бросив: «Завтра!» — Светлана поспешно ретировалась. Не появилась она и на следующий день.
С тех пор идея забастовки и заключения договоров буквально носилась в воздухе. Сложилась предзабастовочная ситуация.
24 октября, в пятницу, две шпаклёвщицы, проработав более двух недель, отказались выходить на работу, потребовав выплаты аванса. У начальства случилась долгая и продолжительная истерика, однако всем, кто работает от одной до трёх недель выплатили-таки деньги... по 100-150 рублей «на питание», пообещав остальное отдать в понедельник. Тогда же было вновь обещано заключить договора. Бастующие согласились ждать понедельника...
31 октября бригада штукатуров объявила, что основной объём они закончили и больше без денег работать не намерены, а задержка зарплаты составила полтора месяца. 1 ноября к бастующим присоединились стяжщики (задержка зарплаты, как было сказано выше, 2 месяца) и частично шпаклевщицы (им так и не выплатили аванс). В общей сложности бастовало человек 20. Требования же выплаты денег и заключения договоров поддержало человек 30. При появлении Светланы вся эта толпа набросилась на работодателя, требуя зарплаты. Интересно заметить, что за сутки до этого какая-то добрая душа пожаловалась прямому начальству Светланы, что та не платит рабочим деньги. Неизвестно, какой разговор был у неё с начальством, но первого ноября она явилась очень злой. На требование зарплаты она ответила вопросом: кто же её так подставил. Чуть не со слезами на глазах поясняла она рабочим, что только она — их начальник и выясняла откуда они знают, что она получила деньги. К чести трудового коллектива, все сослались на слухи. Покричав ещё минут пять и поняв, что это бесполезно, Светлана велела всем разойтись работать и объявила, что деньги будет выдавать каждому лично под роспись. Народ разошёлся. В результате, штукатурам Светлана выплатила большую часть зарплаты, пообещав остальное по сдаче объекта. Прочим было выплачено по 300-500 рублей «на питание». Трёх же самых активных стяжщиков она «забыла», пообещав, как обычно, в понедельник. В понедельник же были обещаны и трудовые договора. Коллектив ответил в свою очередь обещанием прийти большой толпой.
Да, конечно, следует признать, что пока трудовой коллектив проигрывает. Но ситуация на стройке продолжает оставаться напряженной. Как можно было заметить, протест с каждым разом становится все более и более организованным. Многие рабочие поддерживают идею создания единой организации, понимая, что добиться чего-либо они смогут только вместе. Идея создания профсоюза пока неподержанна лишь по причине необходимости юридической регистрации. Но люди активно выступают за создание неформальных союзов для организации общей борьбы. Причем, говорят о необходимости создания союза в рамках не только одного подрядчика, даже не в рамках одной стройки, но по всей Москве в целом.
Много это или мало? Многие скажут мне, что это борьба стихийная и неорганизованная, что она может носить только локальный характер, что силами самих рабочих создание строительного профсоюза иногородних рабочих в Москве не возможно. А где же та сила, которая поможет рабочим самоорганизоваться и направить этот протест, где же те, кто сумеет преобразовать локальные акции против мелких начальников в глобальные выступления против системы? Где же вы, московские коммунисты? Мне возразят, что иногородние рабочие не сознательны. Однако, их сознательности хватает, чтобы, несмотря на все ухищрения буржуазии, увидеть своего главного врага не в суб- или генподрядчике, но в государстве в целом. И пусть пока их реальная борьба ограничивается забастовками и, иногда, физической расправой с работодателем, но они знают, что это не всё, они знают что их главный враг силён и только объединившись можно с ним бороться. Они юридически бесправны, они запуганы. Но многие из них готовы действовать, только не в одиночку.
И я спрашиваю, долго ли рабочим ждать, пока коммунисты обратят на их борьбу внимание? Действительно, в левом движении Москвы только и слышно разговоров, что о работе с иногородними. А на деле? Бестолковое беганье по улицам с криками «Обыватели козлы!» и злобное ворчание на собраниях «заколебали черные!», а на деле — левое движение мечется от анархизма к фашизму и наоборот, предпочитая проводить бесполезные уличные акции и скушные бессмысленные собрания, только бы не заниматься своим прямым делом — организацией рабочего класса. Почему? Потому что это бесперспективно? Нет, потому что это предполагает хоть какую-нибудь работу. А делать что-либо реальное мы ой как не любим.
Многие спросят: хорошо, работать с иногородними, а как? Есть несколько способов. Первый — это, конечно, листовки. Не стоит ожидать от них быстрого и серьёзного результата. Рабочие запуганы и недоверчивы. Более действенным способом является прямой контакт, то есть непосредственное общение с боящимся трудовым коллективом. Нет, нашей задачей не является подсказывать рабочим, как эффективнее выбить свою копейку, наша задача — объяснить тем, кто ещё не понял, что за их работодателем, за конкретным подрядчиком, стоит система буржуазного государства, и что в рамках этой системы кто-то, конечно, может жить лучше чем сосед, но всё равно — плохо. Рабочий класс в рамках этой системы всегда будет лишь рабом, он волен лишь менять своих хозяев. Наша задача: повести пролетариат на борьбу с этой системой. Но большое начинается с малого. Сегодня надо помочь людям просто организоваться.