23 сентября в Эстонии началась забастовка машинистов локомотивов товарных поездов (компания “Eesti Raudtee„, в переводе — “Эстонские железные дороги„). Бастующие требовали повышения зарплаты. 24-го к стачке в знак солидарности на два дня присоединились машинисты пассажирских составов (компания “Edelaraudtee„). По данным профсоюза железнодорожников Эстонии (EVA), в акции приняли участие 98% машинистов. 27 сентября в Тарту эстонская полиция задержала российскую поездную бригаду из Санкт-Петербурга. Как сообщает Объединение профсоюзов машинистов тепловозов Эстонии, организовавшее забастовку, это была одна из почти десятка российских бригад, приглашенных “Eesti Raudtee„, чтобы сорвать акцию машинистов локомотивов. 29 сентября забастовка машинистов товарных поездов завершилась победой — руководство компании согласилось повысить им зарплату на 10%.
Глава профсоюза, организовавшего в Эстонии забастовку машинистов локомотивов, Хейно Рюйтель (Heino Ruutel) “в принципе доволен результатом стачки„.
— Правда, мы требовали повышения зарплаты на 15%, — говорит профлидер. — Лишь в процессе переговоров мы снизили эту цифру до 11%. Однако руководство компании было согласно повысить зарплату лишь на 9%. В итоге договорились о 10% прибавки. Как поется в русской песне, с хорошей собаки хоть шерсти кусок... Теперь вместо 33 — 39 эстонских крон в час наши машинисты будут получать от 35 до 42,75. Это примерно 2 — 3 евро.
Доля эстонского машиниста нынче тяжела. Существовавшая в советские времена норма сверхурочных — не более 120 часов в месяц — выросла сначала до 200, а в 2003 году — до 620 часов. Увеличению часов сверхурочной работы (при сохранении существующей зарплаты) машинисты обязаны депутатам эстонского парламента, которые обеспокоились тем, что многие железнодорожники совмещают должности. Кроме того, машинисты товарных поездов “Eesti Raudtee„ в большинстве своем не эстонцы. “Среди наших много русских, армян, украинцев, эстонцев мало„, — говорит Рюйтель. А многие — и так называемые “негры„, неграждане. Так что к повседневной бытовой и политической дискриминации добавилась и экономическая.
— Главное, что большая часть рабочих часов приходится на ночное время, — рассказывает Рюйтель. — Мы ведь гоним в основном транзитные поезда, груженные цистернами с нефтью, от границы до нефтяного терминала в порту Муга (пригород Таллинна. — А.Ч.). У многих ребят из-за такого графика рушатся семьи — мужик всю ночь на работе, а днем его близкие на работе и в школе. Такие перегрузки и проблемы можно терпеть — как это по-русски? — за зарплату космонавта... А у нас еще повышение зарплаты запоздало. Ежегодно эстонское правительство повышает зарплату работникам всех отраслей на 9 — 10%, из-за инфляции. Но у нас с начала года подняли оклады лишь на 3,5%.
Поэтому эстонские машинисты были с самого начала настроены решительно. “Ребята сообщили мне, что готовы идти до победного конца, — вспоминает Хейно Рюйтель. — Мы были готовы продолжать забастовку хоть неделю, хоть месяц. Просто дальше терпеть сложившуюся ситуацию было невозможно. Мы ведь полгода до начала забастовки вели переговоры, но на прибавку компания не соглашалась„. Конфедерация профсоюзов Эстонии, в состав которой входит профсоюз машинистов, сочла требования забастовщиков справедливыми и поддержала забастовку морально.
Компания не шла на компромисс даже под угрозой забастовки. Более того, как только там получили извещение о начале акции, “Eesti Raudtee„ направила в таллиннский городской суд иск о признании стачки незаконной. А в разгар забастовки эстонская полиция задержала в Тарту бригаду российских машинистов из Санкт-Петербурга, у которых были обнаружены оформленные “Eesti Raudtee„ срочные визы.
— Мы не считаем, что у этой забастовки есть экономические причины, — сообщил по телефону “Солидарности„ заместитель исполнительного директора, член правления “Eesti Raudtee„, бывший министр иностранных дел Эстонии Рийво Синиярв (Riivo Sinijarv). — Мы считаем, что они просто хотели узнать, что такое забастовка.
По словам Рийво Синиярва, переговоры с профсоюзом машинистов тепловозов Эстонии, представляющим приблизительно четверть машинистов “Eesti Raudtee„, шли уже давно, еще с начала года.
— В предложении, представленном правлению в начале этого года, профсоюз машинистов тепловозов Эстонии требовал повысить машинистам зарплату на 97,5%, что совершенно не реально, — сказал Рийво Синиярв. — У нас в компании есть еще два профсоюза, с которыми мы нормально и спокойно решаем все вопросы, без какого-либо обострения трудовых конфликтов. С ними мы заключили договоры, согласно которым предлагаем окончательное повышение зарплаты на 9%. Жаль, что ради одного дополнительного процента профсоюз машинистов тепловозов не захотел принять такое же компромиссное решение, а поставил под угрозу срыва грузовые перевозки. Хорошо, что этого срыва не было, и в конце концов удалось достичь компромисса.
За последние три года, как сообщил заместитель исполнительного директора компании, зарплата машинистов локомотивов “Eesti Raudtee„ в среднем повысилась на 14%: в 2001 — 2002 годах зарплату машинистам повысили на 16,5%, зарплату помощников машинистов — на 19%; в 2002 — 2003 годах — соответственно на 11,8% и 13,3%. А во втором квартале этого года средняя зарплата машиниста тепловоза “Eesti Raudtee„ составила 13 631 крону, что превышает среднюю эстонскую зарплату почти вдвое.
— Русские машинисты, задержанные в Тарту, не были штрейкбрехерами, — утверждает Рийво Синиярв. — Мы не нанимали их на работу вместо наших сотрудников, мы просто в этом не нуждались. Как я уже сказал вам, в забастовке приняли участие далеко не все наши машинисты, а примерно четверть их числа. У нас в компании три профсоюза, и представители двух других, “спокойных„ профсоюзов, работали нормально. Да, конечно, кое-какие проблемы были, но мы обошлись своими силами. Наши потери от забастовки пока не подсчитаны, но они для компании не смертельны — крупных убытков удалось избежать.
— Мне кажется, ребят из России просто подставили, использовали втемную, — считает Хейно Рюйтель. — А машинисты из Петербурга, с Октябрьской железной дороги, действительно были. Ребята считают, что там была даже не одна питерская бригада, а чуть ли не десяток. Вряд ли им что-то заплатили, наверное, просто российские и эстонские работодатели договорились между собой. Но это уже предположение. Россияне, нам, конечно, помешали. Ведь мы хотели, не настраивая против себя население, нанести ущерб “денежным мешкам„ — затруднить транзитные перевозки цистерн с нефтью и нефтепродуктами. Но составы каким-то образом прошли. Стоит, наверное, найти этих людей, поговорить. Ну а что касается других наших машинистов...
— Да, действительно, в компании “Eesti Raudtee„ есть три профсоюзные организации, — продолжает профлидер. — Это профсоюз железнодорожников Эстонии, которым руководит Йолан Шевцов, профсоюз машинистов тепловозов Эстонии, и наш, Объединение профсоюзов машинистов тепловозов Эстонии. Но первый объединяет в основном железнодорожников других профессий, машинистов там немного. Про второй могу сказать, что это — как это по-русски? — “рука работодателя„, “желтый„ профсоюз. Там осталось машинистов всего человек сто, почти все к нам перешли. У нас 240 машинистов локомотивов — не четверть, как говорит Синиярв, а больше половины. К тому же вы знаете, что нас поддержали и машинисты пассажирских поездов, их забастовка солидарности нам здорово помогла. Что касается потерь компании, то он вам не скажет, но они наверняка существенные. Речь идет о сотнях тысяч крон в день.
В результате переговоров машинисты и работодатели признали необходимым... начать переговоры о порядке и условиях проведения забастовок. “Однако мы считаем забастовку на железной дороге недопустимой. В нашем случае это вымогательство„, — сказал Рийво Синиярв.
— Машинисты сейчас вынуждены перерабатывать, чтобы получить зарплату побольше, — говорит Хейно Рюйтель. — И раз уж мы вступили в Евросоюз, в рыночную экономику, то, естественно, теперь надо продать свой труд как можно дороже. Впрочем, ребята считают, что это повышение ненадолго, и сокращений все равно не миновать. Мы просто пытаемся выжить. Чтобы кормить семью, машинист должен месяцами не вылезать из локомотива. Отсюда и травмы, и крушения составов... Что же касается вымогательства... В прошлом году чистая прибыль “Eesti Raudtee„ составила около 350 миллионов эстонских крон. А повышение зарплаты обойдется в 4 — 5 миллионов. Разница слишком велика, чтобы говорить о вымогательстве.
...На следующий день после забастовки Хейно Рюйтель пошел в профком забирать вещи — компания “Eesti Raudtee„ выселила профсоюз из его прежнего помещения, выиграв судебный процесс. Ему не привыкать к преследованиям — незадолго до того, как 57-летний Рюйтель возглавил профсоюз машинистов, он был уволен из порта Муга, где почти всю жизнь проработал лоцманом, “а в молодости был капитаном рыболовецкого судна„. Хейно Рюйтеля уволили из порта за то же самое — за активную защиту прав трудящихся. “В порту я начал профсоюзную работу, здесь ее продолжаю. И впереди еще много дел...„
P.S. Эстонским машинистам удалось-таки напасть на след российских штрейкбрехеров. Когда верстался номер, лидер Объединенного профсоюза машинистов тепловозов Эстонии Хейно Рюйтель сообщил “Солидарности„, что всего на железной дороге в дни забастовки работали три российские бригады машинистов. Они были наняты на работу фирмой “Линкойл„ — дочерним предприятием российской компании “Северсталь„. В работе использовалось шесть российских тепловозов Октябрьской железной дороги, которые не были зарегистрированы на территории Эстонии, и, соответственно, не должны были ездить по эстонской железной дороге. Профлидер сообщил, что сейчас расследованием этого дела занимается эстонская железнодорожная инспекция.