21 июня во вторник у рефрижераторного депо у платформы «Предпортовая» состоялся митинг солидарности с рабочими предприятия ведущими борьбу с действиями администрации, которые нельзя назвать иначе как локаут. Под предлогом реструктуризации предприятия от рабочих требуют уволиться. В новую структуру членов свободного профсоюза «Рефрижераторщик» брать не собираются. Своей успешной борьбой против произвола администрации профсоюз завоевал в коллективе серьезный авторитет. По суду рабочим были возвращения десятки миллионов рублей, украденных у них администрацией. Когда руководство железной дороги решило выделить рефрижераторные перевозки в отдельное акционерного общество, то холодильные секции передали с баланса на баланс, а вот рабочих переводить не захотели — предложили всем увольняться и устраиваться на работу заново. Этот старый трюк очень любим в последнее время буржуями. За последние годы мы были свидетелями как подобным образом уничтожались профсоюзы автотранспортников, докеров Лесного порта, водников — в Морском порту.
Выступая перед полусотней участников митинга, среди которых были активисты различных профсоюзов, рефы, политические активисты, я в первую очередь остановился на общности интересов и проблем рабочих различных профессий, на необходимости их сотрудничества в борьбе с работодателями. Ибо каждое поражение рабочих одного предприятия, одной отрасли, немедленно вызывает цепную реакцию наступлений на права рабочих в других областях. Которые ведутся по той же схеме, и, вполне возможно, под руководством одних и тех же методистов по борьбе с профсоюзами. Череду «реорганизаций» надо остановить, эта простая мысль витала в воздухе. После митинга она стала общим требованием рабочих различных специальностей.
Администрация предприятия была ошарашена количеством митингующих, маленькая площадка в индустриальной зоне давно не видела такого накала борьбы. Рефы увидели, что они не одни. Администрация — что «по-тихому» провернуть свои делишки не удастся. Противники оценили свои силы, дальнейшая борьба впереди.
Я был бы рад закончить на этом свое изложение событий, но в ряде левых рассылок появилась заметка некоего Фрая. В ней выражается сомнение в необходимости профсоюзной борьбы на современном этапе, неэффективности использования профсоюзных средств и наличии отрыва профсоюзного актива от масс. Вы можете найти эту заметку в архиве рассылки iac_skmrf_discuss на yahoogroups.
Как участник митинга, я хочу ответить на статью. Для начала надо рассказать зачем и на какие деньги проводится маевка после митинга. У КСД нет финансовых секретов. Если бы «простые рабочих, на чьи членские взносы собственно и были оплачены множество огромных сумок с провизией и питьем», — были бы на этом «празднике жизни» в большем количестве — его организаторы были бы безмерно рады. Глубоко в традиции рабочего класса решать свои проблемы за стаканом водки. В этом нет ровным счетом нечего противоестественного и позорного. Да, эту водку оплатили профсоюзы. Причем именно те немногие где финансовый контроль со стороны членов организации очень строгий. Решение о выделении этих денег принималось демократическим путем. Рабочие очень хорошо понимают зачем нужна дальнейшая консолидация и организация профсоюзного актива. И понимают, что не всегда официозное совещание — лучшая его форма. Особенно в 30-градусную жару.
«Маевка» это не изобретение КСД. Это традиционная форма общения рабочего класса. Человек, который видит в этим лишь стремление надраться — политически слеп. Если находящийся под огромным давлением администрации профсоюзный активист, услышав слова поддержки от своих товарищей, может найти в себе новые силы для борьбы. Если два небольших профсоюза, преступив через прежние обиды, ищут путь к объединению — разве это не замечательно?
Что же касается «профбонз», большинство из которых, юридически, пытающиеся восстановится по суду на своих предприятиях безработные, то я не стал бы заглядывать им в рот. У них очень непростая жизнь, и заглядывать им в рот не слишком благородное дело. Каждый из них многим пожертвовал в своей жизни ради рабочего класса. Члены их профсоюзов это очень хорошо понимают. Показной аскетизм, игра не публику, не имеет ничего общего с обычаями пролетариата. Это лишь один из приемов с помощью которого мелкобуржуазные элементы пытаются произвести на рабочих «хорошее впечатление».
Вчера не митинге две выглянувшие из офиса рефдепо «секретутки», не преминули заметить: «Зачем вы тут собрались — идите работать». Вот он «пролетариат» Фрая. Да, реакция со стороны рабочих была неоднозначная. Было много скепсиса, неверия в возможность победы. А, что когда-то бывает иначе?
Лишь немногие марксисты ясно понимают сегодня старую, проверенную опытом тысяч предательств и поражений рабочего класса, истину — по своей природе профсоюзы являются соглашательским органом, институтом буржуазного гражданского общества. (выделено нами).
Это 100% чушь. Профсоюз это организация рабочего класса, которая естественным образом отражает настроения и чаяния его членов. Конечно, профсоюз, как любая массовая организация, обладает определенной инерцией. Он иногда запаздывает за движением рабочих, но он же сплошь и рядом продолжает вести арьергардные бои в ситуации спада, когда большинство его членов уже деморализованы и неспособны к борьбе. В нормальной, повседневной ситуации, рабочие не выходят за рамки экономической борьбы. Не выдвигают политических требований. Это чистая корысть, они понимают, что борьба с политической системой, тем более, с капиталом как целым, требует больших сил, чем может собрать отдельный профсоюз. Что для такой борьбы нужны другие формы: комитеты, партии, советы. Но это не отменяет роли профсоюза, как организатора рабочего класса в его борьбе.
По всей видимости, нечто подобное этой тактике должны применить и марксисты. Не надо бояться буржуйских планов — реорганизаций, сокращений, снижений зарплат и т.п. Пусть хозяева наносят удар первыми. Никакой профсоюз, никакая партия не смогут извне убедить рабочего в необходимости борьбы, если он не столкнется на своем опыте с проявлением капиталистической Системы. Вот когда столкнется, тогда и должны марксисты идти к рабочим.
Этот принцип называется — «чем хуже–тем лучше». Чем хуже живут рабочие, тем лучше для революции. Омерзительный цинизм! Более того — глупый цинизм. Рабочие не дрова для локомотива революции. Они сами и есть этот локомотив. Если они сломаны поражениями, видят неготовность и нежелание левых политических сил прийти им на помощь — никакого революционного движения не будет. По выходным рабочие будут ездить за город выращивать картошку, а по будням будут ее жрать.
Массовые выступления рабочего класса опираются на опыт частных, пусть мелких, пусть чисто экономических, но побед. Для того чтобы, рискуя жизнью, встать на борьбу за изменение всего мира, рабочие должны почувствовать свои силы. Приобрести опыт борьбы, опыт организации на рабочем месте, там где в конечном счете и куется победа пролетарской революции.
К чему, в конце концов, придет КСД? Есть все основания предполагать, что в итоге КСД станет инструментом новой, «независимой», пост-ФНПРовской профбюрократии в торгах с администрацией предприятий города. Троцкистам же и акционистам объективно уготована роль «группы поддержки», массовки в руках профсоюзников.
Надо полагать, что руководство ФНПР уже испугалось до смерти. На самом деле, свободные профсоюзы не новое явление в Петербурге. У Конфедерации Труда Санкт-Петербурга были за последние полтора десятилетия и заметные победы, такие как участи в заключении трехстороннего соглашения с администрацией города в 90-е. Был и внутренний кризис. Факт в том, что сейчас свободные профсоюзы медленно, но верно выходят из кризиса. Борьба таких мощных профсоюзов, как профсоюз на заводе «Форд», как докеры, оживила профсоюзы из десятков и сотен членов на разных предприятиях города. Их члены, вместе с троцкистами, сталинистами, либералами, другими политическими активистами, активно участвовали в акциях солидарности с докерами, моряками портофлота, фордовцами.
Участвуя в этих акциях, совместно обсуждая общие проблемы, они начинали свою борьбу. Забастовка портофлота была инициирована борьбой докеров, профсоюзы Катерпиллера и Скании идет за фордовцами. От чисто юридической борьбы к уличным акциям перешли рефы. Активизировался свободный профсоюз ГИПХ. Именно это и есть КСД. Сектанты всегда пытаются найти в борьбе рабочего класса какую-то потенциальную выгоду для одного из отрядов буржуазии. По сути дела, утверждается, что успехи КСД лишь приближают его к предательству... Интересный подход. Только не очень конструктивный. Ибо опирается он исключительно на неверие в способность рабочего класса контролировать свое профсоюзное и политическое руководство. О какой революции можно говорить в таком случае?