Весь прошлый год мы писали: «массовое движение против отмены льгот неизбежно.» Слишком сильно ударил закон №122 по наиболее незащищенной сегодня в России социальной группе — по пенсионерам. Идея отобрать ту ничтожную компенсацию, за стремительное падение размеров пенсий в начале 90-х, инфляционную экспроприацию скромных сбережений стариков, безудержный рост квартплаты и транспортных тарифов, развал бесплатной медицины, которую Ельцин и Ко были вынуждены дать пенсионерам, чтобы избежать социального взрыва — бесплатный проезд в городском транспорте, ряд коммунальных и медицинских льгот — давно обсуждалась «в верхах». Но лишь расколов и деморализовав оппозицию, насадив на вертикальный кол власти губернаторов, Путин решился на этот шаг. По сути дела он бросил вызов не оппозиции, и даже не десяткам миллионов пенсионеров (в своей массе, своему электорату, между прочим), а всем социальным низам. Почему он это сделал мы обсудим ниже.
В первые дни января страна как будто замерла, ожидая дальнейшего развития событий. Стычки стариков с пенсионерами в трамваях и троллейбусах, заплеванные и разбитые будки контролеров метрополитена. «Успокоенные» милицией до потери сознания старики–скандалисты. Это были очевидные признаки грядущей бури. «Владимир Владимирович — Ясно Солнышко», скрылся за тучами и пропал из пределов телевизионной видимости.
КПРФ, «Родина», «Яблоко» — все они запланировали какие-то акции на конец января, то есть более чем через 10 дней после того как вышли на работу визирующие их заявления чиновники. Заработала огромная машина, отводящая гнев масс в русло «цивилизованной» политической борьбы: выборов, референдумов, разрешенных митингов. Но было уже поздно. Сотни тысяч пенсионеров уже были на улицах! Они не собирали подписи. Они перекрывали дороги!
Кто вывел пенсионеров на улицы? Проще всего ответить — никто. Однако, даже стихия знает своих героев. Думаю, что в каждом городе по улицам которого прокатилось массовое движение были люди которые шли впереди. Среди них были беспартийные и члены различных организаций, но общим у них было то, что, во-первых, это были люди почти исключительно левых убеждений, и, во-вторых, члены крупных левых организаций вышли на улицы вопреки своему партийному руководству.
Благодаря трагическому стечению обстоятельств, мы можем назвать имя одного из организаторов акций протеста в Питере — 67-летняя инвалид–сердечник Галина Михайловна Толмачева была «вычислена» агентами ФСБ и зверски избита при задержании сотрудниками милиции. При подготовке первой из акций она обзвонила офисы практически всех партий, инвалидские, пенсионерские организации. И практически безо всякого успеха. Это было удивительно, потому, что когда мы клеили плакаты, призывающие выйти на эту акцию, то люди повсюду проявляли огромный интерес и солидарность.
Наш товарищ позвонил в горком КПРФ узнать про готовящуюся 16 января акцию, ему ответили, что это провокация — митинг протеста будет 25 числа. Один из руководителей КЕД в телефонном разговоре охарактеризовал ее как «гапоновщину». И тем ни менее сотни пенсионеров вышли к Смольному. Первый митинг не был многочисленным лишь в силу организационных причин. Однако, на следующий день каждый из пришедших привел со собой еще по 10 человек! В условиях полной информационной блокады более быстрый рост численности участников акции был невозможен.
Тенденции были столь очевидны, что Матвиенко не выдержала и пенсионеров стали бесплатно пускать в метро! Но остановить движение было уже невозможно. Формирующееся в этот момент «руководство» движения решило собираться у Смольного. Но массы оказались куда как практичней. На следующий день уже к пол-второму пенсионеры блокировали Московский проспект, одну из ключевых магистралей города. Затем Невский проспект, на перекрестке Садовой улицы. Здесь толпа пенсионеров полностью прервала трамвайное и троллейбусное движение. Как и в феврале 1917 года, этот перекресток, стал ключевым пунктом сопротивления. Безо всякого руководства массы заняли этот важнейший пункт на транспортной карте города. Милиция не решалась разгонять демонстрантов.
Делегация пенсионеров отправилась в Смольный где в жесткой форме выдвинула требование восстановления права бесплатного проезда в городском транспорте для пенсионеров. Это была верхняя точка движения.
Было официально объявлено, что пенсионеры смогут купить карточку по цене минимальной в городе компенсационной выплаты — за 230 рублей. Теперь для того чтобы движение не пошло на спад были необходимы новые, более радикальные лозунги. Такова природа массового движения, что удовлетворение требований властью всегда порождает новые требования масс. Причем требования лежащие на качественно более высоком уровне. Ближе к вечеру старики говорили: «нам не нужны подачки, мы требуем повысить пенсии!».
Однако, выдвинуть эти требования людям собравшимся на перекрестке не удалось. Один из лидеров РКРП Турецкий уже кричал в мегафон: «Освободите трамвайные пути, мы проводим митинг!». Пенсионеров, по сути дела, оттерли в сторону. Да они, скажем справедливости ради, и не стремились сойти с трамвайных путей и подойти к ораторам. Мало кто мог предположить, что с этой фразы в Петербурге начал складываться Народный фронт. Впрочем, в тот момент казалось, что в воскресение народу будет еще больше. У пенсионеров был огромный энтузиазм, все обещали привести своих знакомых и родственников.
На следующий день, ровно в два часа сотни людей снова вышли на проезжую часть. Люди шли как на праздник. Впрочем, народу стало существенно меньше. Да и члены различных партий составляли примерно треть присутствующих. Было много красных знамен, хватало и белых — яблочных. Впрочем, попытка поднять российский триколор была резко пресечена пенсионерами. Вышло много молодежи. Например, комсомольцев из РКСМ было больше чем партийных пенсионеров, хотя по спискам соотношение там один к 20. Удивительно, но из сотен пенсионеров — членов РКРП, и тысяч — членов КПРФ, на акциях можно было заметить лишь пару десятков знакомых лиц.
Спешно формирующееся «организационное» ядро движение наконец заработало — спасло от самосуда представителя губернатора. Убедившись, что договориться со стариками невозможно, Матвиенко решило договариваться с политическими партиями. В спешке был сформирован новый перечень требований, согласованный руководством КПРФ, «Яблока», РКРП и фашистами из НБП. Кроме уже фактически выполненных властями он содержал целый набор «пожеланий». В частности Матвиенко предлагалось инициировать отмену Закона №122, пустить «оппозиционеров» на телевидение и так далее. Это вместо того чтобы адресовать требования Путину, который спрятался вместе со Шрёдером в Константиновском дворце, и проводил спешные консультации с членами кабинета и местными властями. Таким образом у масс была создана видимость решения экономических проблем пенсионеров. К сожалению, мы, «Рабочая демократия», тоже совершили ошибку отстав от масс с требованием повышения пенсий. Правда всего на пару дней...
Когда в понедельник утром люди собрались у Смольного для того чтобы поддержать своих «парламентеров», их уже ждали. Мы не знаем досконально, что именно происходило в правоохранительных органах в воскресение. Но факт, что пассивность милиции, переходящая порой чуть-ли не в доброжелательность растаяла буквально на глазах. Особенно, со стороны старшего офицерского состава. Если раньше сотрудники ГАИ предусмотрительно расчищали перед демонстрантами дорогу, а один из них даже был ранен автовладельцем-убийцей на Московском проспекте, то теперь ситуация изменилась. Сначала слегка побили пенсионерку попытавшуюся присоединиться к идущим на встречу с Матвиенко политиканам. А когда демонстранты попытались двинуться по Суворовскому проспекту путь им преградили сначала омоновцы, а потом и «космонавты» с собаками. После ряда стычек демонстрантов рассеяли по окрестным переулкам. С первых дней демонстранты были инфильтрованы агентами спецслужб, от слегка маскирующихся под бронзовые статуи сотрудников 18 отдела РУБОП, до псевдожурналистов и псевдоактивистов из ФСБ.
У музея Суворова Галина Михайловна Толмачева была схвачена «сотрудниками в штатском». Они шли за ней следом, как стая волков, несколько кварталов, пока не убедилась, что поблизости нет никого кто мог придти ей на помощь. На тяжело больную женщину набросилось сразу несколько человек, она сопротивлялась, пыталась цепляться за решетку Таврического сада. Ее сбили с ног. Избиение продолжалось в 76 отделении милиции. Теряя сознание Галина Михайловна выкрикнула: «Всех все равно не перебьете!». Лишь убедившись, что полузадушенная ими жертва может умереть в любую минуту, палачи вызвали машину «Скорой помощи», которая доставила потерпевшую в Мариинскую больницу.
Разумеется, прокурорская проверка показала, что никто коммунистку-правозащитницу не избивал! Сейчас карательные органы остались последней надеждой режима, 19 января Матвиенко заискивала перед карателями, вручала им денежные премии и ордера на жилье (отобранное, по сути дела, у очередников–ветеранов), обещала профинансировать восстановление всех льгот (которые не финансируются даже в Москве). Однако, уже в два часа на углу Садовой, где на крошечном пятачке друг против друга встали милиция и народ, было видно: сержанты и младшие офицеры готовы перейти на сторону народа.
Милиция, равно как и армия, не более чем отражение нашего больного общества. В гипертрофированной, из-за армейского единообразия и тотальной унификации, форме здесь проявляются все его пороки: некомпетентность, коррупция, кумовство, алкоголизм. Лучших, наиболее честных и принципиальных и квалифицированных сотрудников, заставляют увольняться из органов их коррумпированные и некомпетентные начальники. Все это ведет к неоднородности силовых ведомств. Раскол в них неизбежен, как только для милиционеров станет очевидно, что массы готовы идти по пути революции до конца. Что никаких уступок и компромиссов больше не будет.
Так получилось, что либералы–антикоммунисты рассмотрели классовый рисунок событий лучше большинства коммунистов. Еще в субботу, когда милиция казалось образцом корректности, владельцы иномарок, раз за разом, буквально таранили демонстрантов. Это происходило не только на Невском и на Московском проспектах в Петербурге, но и в Новосибирске, Химках, в других местах. Оскорбления, прямые угрозы. — все это предназначалось не только и не столько радикальной молодежи, сколько убеленными сединами ветеранам!
С другой стороны, и протестующие отвечали им тем же. В одной из таких стычек на Московском проспекте. Михаил Цуканов — типичный представитель правящего класса — убил 79-летнего ветерана Александра Израилевича Айола. Он грудью пытался остановить «Мазду», также как его сверстники бросались под танки 60 лет назад! И это не единичный случай, повсюду в местах перекрытий, пенсионеры давали решительный отпор «автолюбителям». В отличии от профессиональных водителей, нередко выражавших солидарность с протестующими пенсионерами, «новые русские» на иномарках повсюду провоцировали митингующих, оскорбляли их, пытались покалечить.
Если вначале говорили о Цуканове–преступнике, то уже через несколько дней в глазах буржуазных СМИ он оказался жертвой. Не только СМИ. В интернет-форуме «КП» представители правящего класса буквально бились в истерике, защищая свое право убивать непокорных.
Но это еще не все! Один за другим наиболее прозорливые из либералов «путиноборцев» начали впадать в панику. В очень показательной статье Александра Даниэля «Багровое цунами русского бунта», автор пишет:
«Мы видели, как “в кучу сгрудились малые„, превратившись в толпу, движимую злой энергией социального протеста, толпу, готовую громить и бить. Большинство из этих людей, — ветеранов войны и труда, инвалидов, просто пенсионеров, — вполне достойные люди, и их протест против правительственного абсурда социально и нравственно вполне справедлив и обусловлен. Но логика развития этого протеста по мере превращения его в политическое действие такова, что, чем больше будет набирать обороты народное движение, тем отчетливее оно будет окрашиваться в багровые... тона.» Это не единичный взгляд. Именно поэтому власти необходим был проект который сможет направить революционную энергию масс в иное русло.
Кое-кто из «политических старожилов» называет движение «невиданным» с начала 90-х. Это, конечно, не более чем черта старожилов — ничего не помнить — подмеченная еще Марком Твеном. В сходной ситуации (после президентских выборов и губернаторских выборов, а значит во время непопулярных решений ) резко выросли тарифы ЖКХ. В том же Петербурге недовольство носило массовый характер. Многомесячные задолженности по зарплате на большинстве предприятий, рабочие жили буквально впроголодь. А тут их собрались выселять из собственных квартир за долги... Массовым было не только недовольство, массовыми (десятки тысяч человек) были и митинги. Но революции, как известно, не произошло. Почему?
Во-первых, власть уступила. Яковлев решил не искать себе лишних неприятностей. Вертикаль власти еще не была построена — никто не мешал ему это сделать. Претензии Путина на тотальность, универсальность своего режима сделали сегодняшний протест всероссийским, выполнив задачу на которые оказался не способен тогда пролетарский авангард.
Но, само по себе, это нисколько не успокоило народ. Это смогла сделать лишь РКРП, которая была в те годы признанным левым лидером в глазах питерского пролетариата. Вместо уличных акций, перекрытий дорог и забастовок, был инициирован сбор подписей за референдум с требованием отставки Яковлева. Подписи собрали, но референдум так и не состоялся. Сначала что-то не так оказалось с формулировками, а потом РКРП обживала свой новый офис и праздновала 70-летие Октября в Смольном.
Примерно тоже самое происходило и масштабе России. Только там первую скрипку играла уже КПРФ. Она тоже собрала подписи за проведение референдума. И что дальше? Вообще, для КПРФ референдум стал своего рода «идеей фикс». Стоит только партийным низам активизироваться как тут же начинается сбор подписей. Не очень понятно, правда, как столь небезопасная для участников форма политической борьбы сочетается с заявлениями Зюганова о грядущей диктатуре.
Вот и сегодня, в ЦК КПРФ опять вспомнили о референдуме... Другое дело, что возможности канализировать движение масс у КПРФ не те, что раньше. Но стараются. в Томске, в связи с холодами глава обкома КПРФ Алексея Федорова единолично распорядился отменить митинг. В помещениях собирались жители райцентров в Ленобласти. Есть общая тенденция — если митинг проводит КПРФ — перекрытий дорог не будет!
Именно поэтому митинг 25 января, заявленного КПРФ, ждали с некоторой опаской. Соберутся ли люди? Собрались. В сквере на площади Ленина, почти что в полной темноте, стояло несколько тысяч человек. Гораздо больше чем перекрывало Невский в воскресение. Возвышение облепили фашисты из НБП, казалось у каждого из них с собой был флаг. Ораторы говорили невнятно. Как будто для себя. Пенсионеры спрашивали будут ли перекрывать улицу Комсомола. По атмосфере царившей на митинге было понятно, что никто ничего перекрывать не будет. Было что-то гнетуще-фальшивое в этом действе.
Еще несколько дней назад люди сами решали, что делать, демонстрируя решимость и мужество, которые и не снились записным политиканам. Теперь они растворились среди знаменосцев с красными, белыми, оранжевыми, фашистскими флагами. Их сделанные на скорую руку плакаты были чужими здесь — пришло время кулуарных решений и «скоординированных» действий. Лишь на обратном пути, на эскалаторе метро люди вдруг очнулись и хором запели «Интернационал». Это было впечатляющее зрелище!
То, что именно происходило за кулисами революционной пьесы стало ясно 29 января. Теперь уже яблочники вели демонстрацию. Несколько тысяч человек делали вид, что идут по тротуару. Милиция делала вид, что верит их намерениям соблюдать правопорядок. У «Балтийского дома» Коцюбинский рассказал какая именно (оранжевая) революция нужна горожанам. Ему очень вяло похлопали. Петербургское Гражданское Сопротивление стало фактом.
Союз левых реформистов и патриотов, эсеров и ларечников, фашистов и либералов — он представляет всех и никого. Всех — потому, что туда вошли практически все оппозиционные организации в городе, никого — потому, что он не выражает интересы трудового народа — то есть единственноей революционной силы сегодня. Он сводит социальную борьбу, к политическим маневрам; протест — к говорильне.
Чуть позже член президиума ЦК КПРФ Александр Фролов идейно оформил этот союз «труда и капитала», прямо назвав «организованное движение малого и среднего бизнеса против милицейских поборов и административного рэкета» двигателем новой русской революции. Удивительная логика: когда милиционеры избивают и грабят пьяного рабочего идущего домой с получкой — это нормально. Когда они же избивают и грабят бизнесмена — это произвол. Пенсионеры и бюджетники не могут прожить без «отеческого попечительства» власти, куда им в революцию! Жаль, что это не слышали учителя в Кимрах которые вышли перекрывать мост через Волгу вместе с детьми, чтобы поддержать пенсионеров. Они сделали это, потому, что знали, что значит слово солидарность — слово которое течет в крови рабочего класса, но о котором никогда не слышали буржуа. Именно это слово делает рабочий класс двигателем революции, а буржуа ее предателями и палачами.
Сейчас протестное движение оказалось на перепутье: либо оно пойдет вперед, вовлекая в себя один за другим отряды пролетариата — учителей, врачей, затем индустриальных рабочих, либо скатится к легальной оппозиции. Лозунги либералов и их союзников кажутся привлекательными «Долой Путина!», «Долой правительство!». Но, что будет дальше? Другой Путин? Другое правительство? Другая монетизация? Рабочим обещают политические права и свободы... которые у них, по большому счету, у них есть и так. «Революционная» буржуазия получит льготы, субсидии и куски собственности. Еще раз.
Что же предлагаем мы — коммунисты? Во-первых, разобраться — только ли Путин виноват в монетизации, наступлении на права рабочего класса. Отмена льгот это не сумасшедшая выходка тирана. Это лишь шаг на пути к приватизации транспортной системы, здравоохранения, образования. Представляете какие прибыли может принести купленное за гроши московское или питерское метро? Другими словами, закон №122 заденет каждого, на самом деле, он уже задел каждого, спровоцировав рост цен на потребительские товары. Конечно, за его отмену надо бороться, во многих регионах России борьба еще продолжается, нужно проявить солидарность, но этого мало. Грядущая реформа здравоохранения ударит по старикам еще сильней. Длительное лечение в стационарах — только за деньги, консультации специалистов — тоже. Единственое, что может помочь пенсионерам выжить — деньги. Поэтому они прямо говорят, что их цель повышение пенсий. Реально ли это? Определенно, да.
Создав Пенсионный фонд правительство подло обмануло стариков. Формально в пенсионный фонд направляется почти треть фонда заработной платы (ФЗП) предприятий, вроде бы неплохо. Но это трудно собираемые налоги, кстати, так же финансируется медицина. Не имея никакого желания выколачивать эти налоги из капиталистов, правительство предложило пустить их на пенсии. Если бы они были собраны в полной мере, то есть выплаты зарплаты «в конвертах», «черным налом» были бы прекращены, то пенсии в 5-10 тысяч рублей стали бы реальностью. Однако, только очень наивный человек может допустить, что придя к власти вместе с либералами и КПРФ, лавочники будут платить налоги.
Мы говорим: выплата пенсий должна стать защищенной статьей консолидированного бюджета. Если чиновникам хочется, то они могут создать Чиновничий фонд из налогов на ФЗП предприятий, и платить из него себе зарплату. Больше зарплата рабочего — больше и у чиновника... Неплохая идея, не так ли?
Однако, этого мало. Движению угнетенных масс необходимы наступательные, но в то же самое время, достижимые требования. Требования, которые вовлекали в борьбу рабочих, студентов, учителей, врачей. На наш взгляд, таким требованием должно стать законодательное установление социального минимума, то есть: базовой пенсии, минимальной зарплаты (МРОТ), ставки первого тарифного разряда ЕТС, студенческой стипендии, денежного содержания солдат срочной службы, пособий по безработице (в течении первого года) на уровне 5000 рублей в месяц, с последующей индексацией, Сегодня это та сумма которая позволяет человеку не голодать. С другой стороны, доходы чиновников любых уровней должны быть ограничены сверху ставкой 18 разряда ЕТС.
Заработная плата индустриальных рабочих на частных предприятиях также должна быть ограничена снизу соответствующей его квалификационному разряду тарифной ставкой ЕТС. Повышение минимальных (то есть в обязательном порядке легальных) зарплат должно затруднить незаконную практику штрафов и неоплаченных простоев по вине работодателя. С другой стороны, рост пособий по безработице и зарплат в государственном секторе окажет давление на рынок рабочей силы, стимулируя рост зарплат на частных предприятиях.
Борьба за эти требования может и должна консолидировать всех трудящихся.