Вот уже несколько дней пассажиры питерской подземки могут встретить машиниста с белой повязкой, закрепленной на рукаве или на сумке. На повязке написано «За Володю!». Кто же этот Володя? Что же с ним произошло?
Владимира Белинского, бывшего летчика, а теперь машиниста метрополитена, арестовали. Якобы он угрожал своему соседу по коммунальной квартире. Или сосед ему угрожал. Или ушлые риэлторы заплатили ментам, чтобы убрать несговорчивого владельца комнаты на набережной Кутузова. Все эти версии имеют право на жизнь.
Но… Вдумайтесь! Один человек говорит, сгоряча, соседу, что прибьет его. Полиция. Содержание под стражей до суда и неизбежный в нашей судебной практике, после такой санкции, срок. Все это за пару неосторожных слов? У нас мент или чиновник задавивший насмерть в пьяном виде случайного прохожего, за редким исключением, остается на свободе!
Оказавшись в жерновах полицейской машины Владимир не утратил мужества. 9 августа объявил голодовку. Администрация СИЗО и следователи, опасаясь, что «злодей» не доживет до суда, спихнули его на обследование в психбольницу, там, мол, силком накормят, а помрет, так и не наше дело. Концы в воду. Еще год назад, у него не было бы шансов.
Но сейчас, что-то изменилось в-обществе. После полутора десятилетий летаргического сна, в машинистах питерского метрополитена, когда-то одного из самых боевых отрядов рабочего класса, неожиданно проснулась солидарность. Это был молчаливый протест. Просто демонстрация. Администрация метрополитена, как обычно, ответила угрозами. За «нарушение формы одежды» машинист метро может лишиться работы. А это, фактически, запрет на профессию.
Администрация метрополитена, зная это, десятилетиями унижала и запугивала машинистов, препятствовала любой солидарности, как зародышу профсоюзной организации. Но сейчас машинисты преодолели страх и дело не только в Владимире Белинском, у машинистов есть много вопросов к администрации и по зарплате, и по графику работы, и по состоянию вагонного парка и по использованию машинистов на работах, не отраженных в трудовом договоре.