Существует популярный в «революционной среде» лозунг: «Чем хуже, тем лучше». Мол, в благоустроенной стране революция не произойдёт, а потому все кризисы и прочие неприятности играют только на руку борцам за социализм. Естественным завершением развития такой мысли является принцип перевода коммунистов на нелегальное положение (с целью «заманить»), а значит и применение методов и средств борьбы, способных вызвать запрет партии и молодёжных организаций. Герилья, партизанская борьба, революционная романтика, — движущая сила такой партии. Неприятие дисциплины, демократического централизма с одной стороны, индивидуализм (вплоть до анархизма) — главные источники выбора такой линии. Если копнуть глубже, то выяснится, что классовой основой такой «ультрареволюционности» является молодая интеллигенция, студенчество, и сохранившие подобную психологию люди старшего поколения — представители, в основном, «творческих» профессий. Среди этого контингента и распространяются такие взгляды, ведь понятно, куда пошлёт голодающая рабочая семья пропагандистов такой теории. Не находя отклика в рабочем классе, «ультра» обвиняют его в отсталости и ещё более укрепляются в мысли о необходимости других, «радикальных» методов борьбы. Вместо соединения стихийного рабочего движения с революционной теорией получается дальнейшее расхождение, в результате пролетариат до сих пор пляшет под чужую дудку, собственных интересов не осознал и за государственную власть не борется.

Что удивительно, сторонники этой теории опираются на верное положение: «Бытие определяет сознание», но вот применяют они его совершенно неправильно. Они утверждают, что ухудшение жизненного уровня рабочего класса должно вызывать рост революционной борьбы за свержение капитализма. Но на практике этого не происходит! Для оправдания «ультра» готовы рассматривать любые формы рабочего движения как борьбу за социализм, независимо от того, кто и как руководит этим движением. Стучание касками возле дома правительства воспринимают как начало революции, захват предприятий и посёлков — как новое победоносное шествие Советской власти по стране, создание рабочих профсоюзов — как появление органов власти, обречённых на победу в «силу хода развития» мировой цивилизации.

В действительности же ухудшение положения рабочих порождает протест, но его формы могут быть совершенно различными, вплоть до противоположных. Одна часть ищет дополнительного заработка на стороне, т.е. увеличивает свой рабочий день. Подобные действия весьма поддерживаются официальной пропагандой. Наиболее популярной темой является работа на садовых участках, превращённых в огороды (в скобках замечу, что подобные действия наоборот ухудшают положение рабочих, т.к. с одной стороны ведут к колоссальной растрате рабочей силы, а с другой — к изъятию из торгового оборота тех овощей, которые производятся натуральными хозяйствами рабочих. Соответственно понижается стоимость рабочей силы, а значит — необходимый уровень заработной платы. Никто не собирается платить рабочему больше, чем ему необходимо для поддержания своего рабочего состояния. А если большую часть пропитания он доставляет себе сам, то и оплачивать его капиталисту нет необходимости.)

Второй формой протеста является криминал, т.е. воровство с предприятий и грабежи на улицах. Я думаю, у каждого найдётся немало знакомых, ещё десяток лет назад не помышлявших о таком способе зарабатывания на жизнь, а сейчас принимающих его как должное. О том, какого уровня достигла преступность и о том, что немалая её часть приходится именно на долю рабочих, можно было бы и не говорить.

Значительно большую опасность представляет разновидность этой формы, проникающая в политику. Я имею в виду создание организаций и группировок на националистической основе. Методы их «работы» криминальные (избиение, рэкет, шантаж), но цели политические — изгнание из России тех, кто мешает её гражданам, в т.ч. и рабочим, нормально жить и трудиться. Таких организаций уже достаточно много, они возникают постоянно, некоторые из них получают определённое политическое значение. Ясно, что свои «особые» методы они не афишируют, поэтому поимённо их перечислять не имеет смысла — доказать ничего нельзя. Но каждый может подумать и понять, о ком идёт речь. И что «удивительно», именно среди них наши «ультра» чаще всего находят себе союзников. Они уже действуют, уже борются, они тоже радеют за рабочих. Главный противник один — международный капитал, поэтому, исходя из сегодняшних задач, давайте-ка возьмём их в товарищи, а там, разберёмся. Только забыли наши радикалы, что цели борьбы у коммунистов и мелких буржуа (по классовой роли) разные. Если первые стремятся через диктатуру пролетариата идти вперёд — к бесклассовому обществу на основе крупного машинного обобществлённого производства, то лозунг вторых — «отобрать и разделить». Всем сестрам по серьгам, «как раньше». Их идеал — в более или менее далёком прошлом, когда «всем всего хватало». Они борются с буржуазией, потому что понимают неизбежность собственной классовой гибели и стремятся любой ценой сохранить своё мещанское благополучие и всех людей одарить подобным «счастьем». Их движение реакционно, а потому — противоположно интересам рабочего класса, а значит и коммунистов. Смотреть в прошлое легче, чем в будущее, поэтому” стихийность массы требует от массы сознательности». Мы не должны идти на поводу у толпы, а наоборот — должны просвещением и разъяснением своих задач и целей превратить толпу в класс, только тогда мы сможем победить.

Понятно, что добиться этого без экономического базиса очень тяжело, почти невозможно. Именно поэтому психология «толпы, состоящей из одиночек» сейчас преобладает — снижение жизненного уровня, вызванное свёртыванием крупного промышленного производства, имеет следствием деклассирование пролетариата, а значит — осложнение нашей пропаганды и агитации в его среде. Можно спровоцировать массу на бунт и восстание, но добиться победы и завоевания власти нельзя. Кстати, одной из причин побудившей большевиков совершить переворот именно в октябре 1917 года, была угроза «войны настоящей анархии», угрожавшей захлестнуть рабочее движение. По всей России тогда начались стихийные крестьянские восстания, спровоцированные действиями левой (и бездействием правой) партии эсеров, тогдашних мелкобуржуазных революционеров.

И лишь немногие, наиболее организованные отряды рабочих собирают третью форму протеста — борьбу с существующим капиталистическим порядком за свои интересы. До сих пор единственной организацией рабочих были профсоюзы. Их лидеры вели за собой, объясняли задачи, выбирали методы и т. д. Чаще всего, в связи с отсутствием серьёзной научной подготовки (понимания экономической теории, диалектики, теории классовой борьбы), профбоссы (да простят мне этот термин истинные вожди) смотрят на мир со своей, цеховой, колокольни. До сих пор единственной скоординированной всероссийской акцией была «рельсовая война» 1998 года, да и то вызывает сомнение преданность её руководителей своему классу. Скорее всего, определённые круги российской буржуазии пытались использовать шахтёрский протест в своих интересах — борьба за власть не прекращается на верху не на минуту. Ни одна из многочисленных рабочих компартий, в т.ч. и РКРП, не смогла завоевать авторитета в рядах рабочих-борцов, но это ещё не повод для отказа от попыток добиться такого авторитета. Нужно самим коммунистам (и комсомольцам в первую очередь) серьёзно разобраться в своей теории и не высказывать глупостей вроде «чем хуже, тем лучше». Голод убивает политическую активность. Самую яркую поддержку самому реакционному режиму оказывает люмпен-пролетариат (пауперы) именно потому, что он совершенно раздавлен жизненными условиями. Чувство собственного достоинства делает из человека борца, а оно воспитывается у рабочего в ходе труда и более-менее сносного уровня жизни. Не случайно же «на сытом Западе» только в 1998 году прошли национальные забастовки во Франции и Дании, Южной Корее и Израиле, и других странах. У величение национального богатства на прямую связано с обеднением пролетариата в силу самой природы капитализма, а иначе и революция никому была бы не нужна. И говорить сейчас «чем хуже, тем лучше» значит подписывать себе, как коммунисту, смертный приговор. Революцию может вызвать не просто низкий уровень жизни, а неспособность правительства разрешить кризис, недоверие к нему со стороны подавляющего большинства населения, при условии организации пролетариата в класс как в экономическом (на базе крупной машинной индустрии), так и в политическом (существовании сплочённой и авторитетной компартии) смысле.

И не надо недооценивать силу российской буржуазии. Она смогла элементарно «кинуть» западных кредиторов на кругленькую сумму в долларах США, и те стерпели. Теперь она готовится перейти в решительное наступление на внутреннем фронте, а у нас пока в активе толь- ко разрозненные выступления отдельных отрядов. Пока ещё есть время для легальной работы — нужно использовать его на полную катушку, иначе перевод в подполье уничтожит организацию, а не усилит её: время героев-одиночек ушло вместе с Дон-Кихотом, а нынешние драконы посильнее ветряных мельниц.

Научившись правильно использовать законы диалектики в практической жизни, мы сможем точнее определять свои стратегические задачи и линию тактики, сумеем вернее отделить «сознание» от «попутчика», сумеем завоевать авторитет у рабочего класса и привести его к победе социалистической революции.

А.МУРАТОВ