Рабочие, в узком смысле слова, это люди которые работают на заводах, занимаясь при этом непосредственно материальным производством.
С этой, узкой точки зрения, шофера, машинисты и, кстати сказать, дворники — рабочими не являются.
Однако в политэкономическом смысле говоря рабочие мы подрузумеваем пролетариат, то есть класс наемных работников участвующих в общественном производстве, чей труд является необходимым условием воспроизводства, т.е. не включая работников занятых производством предметов роскоши, исключительным обслуживанием правящего класса и т. п.
При этом я хотел бы быть правильно понят в том смысле что класс понятие в определённой мере статистическое. Т.е. про отдельно взятого человека по формальным признакам социальной принадлежности судить не то что бы невозможно, но скажем так затруднительно. Касательно интелегенции это понятие из другой оперы. В классовом анализе коректнее употреблять понятие мелкая-буржуазия (ремесленники, кустари-одиночки, работники творческих професий и т.д.)
Когда я написал вам что вы не рабочие, я конечно же пошутил, ибо речь шла именно о формальных признаках. Разумеется я понимаю, и на личном опыте тоже, что занимая активную социальную позицию на заводе удержаться трудно, если не сказать невозможно. Путь забостовочной борьбы не устлан розами, а оставаться на работе удается только в случае победы. Непрерывных побед, конечно же не бывает, как результат революционные рабочие оказываются за воротами предприятий. И чем выше их активность, тем выше вероятность остаться без работы.
Григорий Зиновьевич вы знаете что я знаю численность вашей партии (не будем называть в открытой дискусии цыфры). Именно по этой причине мне доподлинно известно, что у вас сейчас есть трудности с членами партии пользующимися правом решающего голоса (по крайней мере с формальной точки зрения). Я вовсе не хочу сказать, что фиктивные дворники не люди. НЕТ! Я очень хорошо к вам отношусь, и прекрасно понимаю, чем вызвано текущее положение вещей. Именно поэтому надеюсь, что убедившись на собственном горьком опыте в нереальности идеалистического требования вашего устава о решающем голосе рабочих, вы признаете мою правоту в нашей дискуссии 1991 года.
Хотите оспаривать — пожалуйста, но это факт.
Поскольку речь идёт о политической партии, то уместно заметить ответ кроется в определении. Партия это общественная организация или неформальная группа стремящеяся к политической власти для реализации своих целей, если она не правящая то стремится, если не стремится, то не партия.
В принципе поскольку на переходный к коммунизму период необходимо государство, т.е. организованное насилие, то очевидно чтобы ему растворятся в обществе оно как минимум должно быть демократичным. Диктатура пролетариата невозможна без рабочей демократии, т. е. того внутреннего демократического механизма принятия решений, который бы гарантировал полный контроль рабочей массы за собственными же учреждениями. В этой связи вполне уместно говорить о советской многопартийности...
Далее, я думаю нет смысла продолжать, ибо остальное и так очевидно Неправящая партия, с одной стороны, плод вашего больного воображения и неумеренного теоризирования, а с другой стороны попытка прикрыть собственный оппортунизм и политику классового компромисса которой вы постоянно грешите. Вы пытаетесь представить себя едвали не более рабочей партией чем все прочие, при этом готовы отдать управление не просто «гнусным интелегентам», а вообще чуть ли не буржуям оставив по существу рыночную экономику и дополнив это пародией на рабочей контроль. И это горькая правда. Конечно, лично вы отрицали серьёзность этих намерений, хотя они публиковались в вашей газете «Забастовка». Вообще складывается впечатление, что вы уже и сами запутались. что есть тактика, а что ваши собственные взгляды.
И последнее личное — я не теоретик. Увольте не претендую! Оставляю эту честь проповедникам Социального партнёрства типа Исаева-Волкова и Котельникова-Брюнеткина.