Политический спектр движения не дискретен, напротив, между социал-демократией и революционным марксизмом, между сталинизмом и троцкизмом, между социал-шовинизмом и пролетарским интернационализмом можно встретить организации, группы и отдельных индивидуалов. При всей их политической и идеологической разнородности, во взглядах, в стратегии и тактике этих есть нечто общее. Что именно? Эклектичность и неопределенность, может быть лучше сказать, незавершенность их позиции. Под влиянием событий, делая выводы из практики классовой борьбы, левые активисты, их организации движутся по политическому спектру. Скорость этого движения, более того его направление, определяется характером и накалом классовых боев: ветер революции гонит влево лучшие элементы массовых социал-демократических организаций, спад движения, контрреволюция, в конечном счете деморализация, тянут вправо усталые и разочаровавшиеся элементы революционного движения. В обычное время это небольшие ручейки текущие в разные стороны; в переломные моменты истории, это бурные потоки смывающие все на своем пути, общие законы этого движения, впрочем, одинаковы... И Независимых Социал-демократов в Германии, огромную по своему потенциалу и численности политическую партию, порвавшую с предательской политикой Эберта-Носке, и одного активист рабочего движения в сегодняшней России толкает влево одно и тоже: они ищут выход из тупика в который завела их партии порочная политика руководства.
Теперь, когда они сделали решительный выбор, порвав с парализующим их активность руководством, они идут к нам, идут к революции, но на этом пути их ждет последняя преграда — «органические центристы». Партийная бюрократия также неоднородна, на крутых поворотах истории центробежная сила отбрасывает часть из них далеко в сторону от генеральной линии партийного руководства. Но закон движения этих субъектов совсем не тот, что у партийных масс — политическая карьера — вот их идол. Даже если принципиальность или пережитки марксистского сознания отбросили таких политиков далеко влево — то неудержимая сила тянет их обратно. При размеренном, медленном развитии событий их орбиты столь велики, что может показаться будто они неподвижны, но это не так. Они пытаются затянуть в поле своего идейного и политического влияния часть движущихся влево рабочих, и, через создание неустойчивых промежуточных организационных структур, вернуть их в обратно. Однако, идеология такой «переходной» партии не может ответить на вопросы ищущих выхода рабочих масс. Вместо того чтобы представить четкую политическую линию, они бесконечно маневрируют во всех смыслах. Никакие слияния и маневры не могут заменить понятную позицию по ключевым политическим вопросам. Как следствие, такие партии почти беззащитны от атаки слева. Именно таким образом кадры центристской НСДПГ стали основой КПГ. С другой стороны, перед лицом революционной ситуации, такая партия демонстрирует свою полное бессилие. Так трагедия Испанской революции неразрывно связана с самой левой из действующих в Испанией политических сил — ПОУМ.
В России политический центризм маскируется под именем марксизма. Да мы марксисты. Метод, теория Маркса, блестяще использованные сначала Лениным для анализа империализма, а затем Троцким, при исследовании классовой природы СССР, являются сегодня нашим основным оружием. Но почему мы должны сделать два шага назад, отказаться от всего, что было сделано в развитие марксизма за последние 100 лет? Мы готовы к дискуссии. Мы готовы защищать наш анализ, наши взгляды, как бы они не назывались! Троцкизм? Хорошо, пусть троцкизм! По своей сути лозунг одновременного отказа от троцкизма и сталинизма — основной политический лозунг современных российских центристов абсолютно беспринципен. Не полемика, а грязная сделка, гнилой компромисс — вот, что они предлагают. Самые беспринципные из сталинистов и троцкистов тянутся за ними. Но для тысяч российских рабочих сам по себе вопрос: «сталинизм или троцкизм» не интересен. Их интересуют более конкретные вещи, они задают более прозаичные вопросы: Почему рухнул и распался СССР? Как соотносятся между собой социализм и всевластие бюрократии? Как может рабочий класс осуществлять контроль, что такое прямая власть рабочего класса? Что такое рабочая демократия? Почему идет война в Чечне? Какую тактику должен избрать пролетариат в отсталой стране?
На эти вопросы нельзя ответить одни словом «да или нет». Есть ответы Ленина и Троцкого, их диалектическое развитие и продолжение в сегодняшнем мире. Наша позиция которую мы готовы защищать. Мы готовы спорить до хрипоты по каждому из этих пунктов, но мы не готовы отказаться от дискуссии по этим ключевым вопросам ради липового единства. Эти вопросы поставлены не нами, их поставила сама жизнь — практика классовой борьбы. Так получилось, что один (как нам кажется, верный) набор ответов называется словом троцкизм. Другой (где слабость аргументов часто компенсировали «10 лет без права переписки») называется сталинизм. Есть еще одна, принципиально новая, связно изложенная система взглядов, опирающаяся на марксистский анализ существовавшего в СССР общества? Нет. Есть несколько десятков не связанных между собой концепций по ключевым вопросам. Есть движение где эти концепции мирно уживаются вместе, вернее сказать, дремлют вместе... Но теория — это боевое оружие пролетарского авангарда. Боевой меч нельзя сделать из слепленных на скорую руку кусочков резины, дерева и даже стали... Эклектика не может повести за собой рабочий класс. Таким образом вопрос о революционном руководстве решить невозможно! Мы должны вести с центризмом принципиальную теоретическую дискуссию, одновременно блокируясь с ним, как и всеми другими организациями рабочего класса, в практической борьбе с эксплуататорами.