Леонтьев, "знаменитый" наперсник "знаменитого" Каткова53, говорил: "Пора перестать слову донос придавать унизительное значение". Эта фраза была не простой цинической выходкой, но удачной формулировкой политической программы нашей реакционной печати. "Моск. Вед.", "Свет", "Гражданин", "Новое Время" всей своей газетной практикой стараются привить обывателю эту срамную мысль, что благовременный донос есть естественная функция человека и гражданина.
"Политический горизонт Финляндии, -- читаем мы в одном из последних NN "Нов. Вр.", -- попрежнему покрыт тучами... Всюду наблюдается внешнее спокойствие, но подпольная работа местных крамольников в полном ходу... Агенты шведской партии54 разошлись по краю и удвоили свое усердие в деле распространения смуты. Нелегальные сходки продолжаются... Суда в Финляндии, в сущности, теперь нет, ибо политиканствующие судьи не жрецы закона, а слуги партии смуты. На свободе по той же причине остаются и главари агитации, но с ними недолго справиться путем некоторых административных полномочий, предоставленных начальнику края" (N 9648). Что это? Газетная статья или секретное донесение полицейского агента, по недоразумению попавшее в печать? И это в такое время, когда у нас даже "главари мирной земской "агитации" устраняются при помощи "административных полномочий", когда вся страна изнывает в борьбе с тем самым режимом, который теперь стремятся ввести в Финляндии... И петербургская газета открыто служит делу самодержавного сыска в непокорной Финляндии. И русское образованное общество не находит средств, чтобы заставить замолчать эту похотливую тварь!
Позор, позор, позор!!!
"Моск. Ведомости", ратуя за введение в Финляндии русских судов вместо финляндских, "потакающих крамоле", говорят: "... нигде так близко не узнает финский народ русской сердечности, русской справедливости и русского великодушия, как в русских судах, действующих именем Российского Монарха!" Вот именно!.. Последние политические процессы могут служить для финляндцев превосходной иллюстрацией этой "патриотической" мысли. Беспощадная жизнь! Охранительный пафос она с тонким коварством превращает в революционную сатиру.
"Искра" N 33,