Последний пример -- это пример с чехо-словаками. Чехо-словацкий корпус, заключавший свыше 30 тысяч человек (может быть, эта цифра несколько преувеличена), в большинстве своем -- наши бывшие военнопленные, которые организовали восстание против немцев на национальной почве, теперь предоставлены целиком в распоряжение французов: жалованье чехо-словацким солдатам платит французская миссия. Эти чехо-словаки все время хотели выехать из России, они просили об этом еще при царском режиме; царское правительство отказало. Они хлопотали перед Керенским, Керенский отказал; они обратились в марте месяце ко мне с просьбою, чтобы я разрешил им выехать во Францию. Мне было известно, что во главе чехо-словаков стоят контр-революционные офицеры, я знал, что чехо-словаки содержатся на французские деньги. Но я ответил так, как ответил бы каждый на моем месте. Если сами солдаты хотят выехать во Францию, я не считаю себя вправе мешать, нужно лишь условиться, каким путем и в какой срок они выедут. Было решено, что они поедут по направлению к Владивостоку. Так как они были под командой контр-революционных офицеров и имели в руках русское оружие, то я поставил условием, чтобы все вооружение было возвращено Советам. Я разрешил оставить на каждый эшелон несколько винтовок для поддержания порядка; они с этим согласились. Их представители -- профессора Макс и Чермак -- обещали выполнить это условие. Позже мы узнали, что это условие не было выполнено, что они возвратили только часть оружия, а остальное припрятали благодаря разгильдяйству наших советов, которые не дали себе труда проверить и проконтролировать, все ли оружие возвращается и выполняются ли все условия.
Чехо-словаки двинулись к Владивостоку, а 4 апреля японцы высадили десант, знаменовавший собой начало оккупации Сибири; причем японская печать писала, что необходимо двинуться на Сибирь, захватить Сибирскую железную дорогу, так как ей угрожают немецкие военнопленные; вся печать была полна известиями о том, что немецкие военнопленные грозят Сибирской железной дороге. Я обратился к союзникам с предложением послать американских и английских офицеров для ознакомления с положением в Сибири. Я сказал им: потрудитесь поехать и посмотреть, угрожают ли. Американские и английские офицеры телеграфировали в свое консульство: "никакой опасности нет"182. Япония напирала с Владивостока, а французская печать, которая содержится на средства того же самого французского капитала, на счет которого содержатся чехо-словаки, писала, что японцам необходимо двинуться вперед. Если бы японцы завладели Сибирью, то они бы заявили, что Советская власть не может управлять чехо-словаками, что это есть французский корпус; им бы свои корпуса вооружать и перебрасывать не нужно было, у них были бы чехо-словаки. Мы приостановили движение чехо-словаков. Я заявил их представителям и представителям французской миссии, что мы не можем отправлять их во Владивосток, но готовы вывезти через Архангельск и через Мурман. Мы потребовали, чтобы Франция и Англия сказали нам, какое число кораблей они могут доставить в Архангельск, так как, довезя чехо-словаков до Архангельска, мы не можем бросить их в воду. Мы сказали чехо-словакам: раз они хотят вас получить, пусть скажут Франции и Англии, что они желают вас взять отсюда, пусть заявят это точно. Я дожидался ответа. Не получив его, я заявил, что на Франции и Англии лежит 9/10 ответственности за то, что происходит сейчас. На мой прямой вопрос начальнику французской миссии ответить, заберет ли Франция чехо-словаков, я никакого ответа не получил. На мой запрос, согласна ли Англия забрать чехо-словаков на свои корабли (так как в вопросах тоннажа Франция роли не играет, а играет роль Англия, то я запросил Англию), мне ответили: "Это вопрос очень острый, у нас нет свободных кораблей". Я не мог взять на себя ответственность. Я ждал и чехо-словаки ждали в течение многих недель ответа от французского правительства -- желает ли оно забрать их.
Об этом буржуазная подлая печать молчит, а намекает, будто я собирался выдать чехо-словаков немцам. Одновременно и наши контр-революционеры, -- русские офицеры и правые с.-р. и меньшевики -- вели агитацию в том духе, будто я задерживаю чехо-словаков, чтобы отдать их в руки немцев и австрийцев. Вот до какой низости и цинизма дошли контр-революционные элементы и партии, которые считают себя революционными. И пока чехо-словаки сидели в вагонах, не будучи в состоянии подвинуться в течение недель, сидели в этих ящиках, а Франция и Англия не отвечали -- возьмут ли они чехо-словаков к себе, -- эти контр-революционеры вели подлую агитацию, восстанавливали темный люд, отравленный шовинизмом и национализмом. Им говорили, что Троцкий хочет отдать их на распятие в руки немцам, и даже "Новая Жизнь", не говоря уже о буржуазной печати, эта газета, которая считает себя передовой, намекала в статьях, будто я имею по отношению к чехо-словакам какой-то тайный договор с немцами.
Если кто виноват в этом вопросе, то это Франция и Англия, и в первую голову Франция, которая довела чехо-словаков до того, что они, разъяренные, пугаясь неизвестности и поддавшись уверениям, что Советская власть выдаст их немцам, бросились в авантюру. У них наше русское оружие, которое они поприпрятали. Сейчас вокруг них обросли представители русской контр-революции: кадеты, правые эсеры и меньшевики; там образовалось контр-революционное правительство, в которое входит полковник Иванов; они действуют под лозунгом "Да здравствует Учредительное Собрание". Этот корниловец, выкидывая лозунг Учредительного Собрания, готов им загнуть салазки. Он прекрасно знает, что нужно хоть на время отделаться от Советской власти, а обделать свои делишки сейчас нельзя другим путем, как выкинув вывеску: "Учредительное Собрание".
Вы знаете, вывески бывают разные, есть игорные притоны, на которых красуется вывеска невинного свойства: "Клуб друзей искусства" или еще что-либо в этом роде. Такую же роль играет вывеска "Учредительное Собрание" для всех врагов рабочего класса и крестьян, этих дутовцев, которые только и думают, как бы придушить пролетариат. Эти дутовцы, полковник Иванов, все, кто пошел на соединение с чехо-словаками, правые эсеры, кадеты, меньшевики, в одном союзе ведут борьбу против рабочего класса и крестьян. И когда чехо-словаки заняли Челябинск, Самару, Ново-Николаевск, сейчас же там было образовано правительство из нескольких отставных политиков, которые заявляли, что благодаря доблести чехо-словаков будут восстановлены независимость, свобода и права народа, что благодаря им сможет быть созвано Учредительное Собрание. Они опираются на чехо-словаков, затравленных демагогией темных людей, которые содержатся на деньги французской биржи. Им нужно поддержать словацкий корпус, чтобы захватить власть. А что они делают, когда им это удается?
В Челябинске они в первую голову выгнали рабочие организации из всех занятых ими домов. Там был кинематограф, который был отобран и предоставлен в распоряжение увечных воинов; что сделало новое правительство? Оно немедленно передало этот кинематограф из рук увечных воинов в руки капиталиста. Что они сделали в Самаре? Прочтите в советских газетах подробный отчет. Немедленно рабочие организации были изгнаны, красноармейцы были выброшены на улицу, везде все возвращается капиталистам, приглашают старых приставов, восстанавливают в правах царский режим, под гнетом которого мы в течение столетий терпели рабство. Кто обещает спасти русскую республику? Чехо-словаки с помощью дутовцев, кадетов, правых эсеров и т. д. А кто будет созывать Учредительное Собрание? Все те, кто привык к власти, кто дрожит перед рабочей массой, кто мечтает, как бы заставить производящий класс истечь кровью; они все клянутся созвать Учредительное Собрание! Чехо-словаки хороши для их дела, как таран, для того чтобы захватить власть в Челябинске, Самаре и Ново-Николаевске и вырвать власть из рук рабочих и крестьян и восстановить власть имущих классов.