(Доклад на IX съезде РКП(б)80)
Товарищи!
Мы сейчас подведены историей вплотную к задаче организации труда. Организация труда есть по существу организация нового общества, ибо каждое историческое общество является организацией труда. Мы приступаем к организации труда на новых, социалистических основаниях. Если каждое прошлое общество было принудительной организацией труда в интересах меньшинства, при чем принуждение распространялось меньшинством на подавляющее большинство трудящихся, то мы делаем первую в мировой истории попытку организации труда в интересах трудящегося большинства. Но это, разумеется, не исключает элемента принуждения. Элемент обязательности не сходит с исторических счетов. Нет, принуждение играет и будет играть еще в течение значительного исторического периода большую роль. По общему правилу человек стремится уклониться от труда. Можно сказать, что человек -- довольно ленивое животное. На этом его качестве в сущности основан в значительной мере человеческий прогресс, потому что если бы человек не стремился экономно расходовать свою силу, не стремился бы за малое количество энергии получить как можно больше продуктов, то не было бы развития техники и общественной культуры. Стало быть, под этим углом зрения лень человека есть прогрессивная сила. Не нужно, однако, делать отсюда такого вывода, что партия в своей агитации должна рекомендовать это качество, как нравственный долг. У нас его и так избыток, и задача общественной организации состоит как раз в том, чтобы леность вводить в определенные рамки, чтоб ее дисциплинировать, чтобы подстегивать человека при помощи общественной организации труда.
Подходя к строительству общественного хозяйства на новых основах общественной солидарности, т.-е. на основах коммунизма, мы с самого начала уперлись в вопрос о милитаризации. Целый ряд статей, собраний, речей и дискуссий стоит у нас под лозунгом милитаризации. Некоторые товарищи, в том числе -- и на первом месте -- некоторые виднейшие работники профсоюзов, высказываются по этому поводу в том смысле, что мы-де не против милитаризации, но мы до сих пор не поняли, что это собственно значит. По этому поводу недавно была в "Правде" -- нужно сказать, что в "Правде" нередко на-ряду с правильными статьями тов. Бухарина печатаются неправильные статьи его добрых друзей -- небезынтересная, но принципиально неправильная статья тов. Вл. Смирнова81, посвященная вопросу о милитаризации труда. Основная мысль следующая: поскольку мы перешли теперь к широкой мобилизации крестьянских масс, во имя задач, требующих массового применения труда, постольку милитаризация является безусловно необходимой и неизбежной. Мы мобилизуем при помощи нашего военного аппарата крестьянскую силу и формируем из этой мобилизованной силы трудовые части, которые приближаются по типу к воинским частям. Мы придаем им командно-инструкторский состав, мы оказываемся вынуждены включать туда коммунистические ячейки, чтоб эти части не были бездушны, а были бы одухотворены стремлением работать в интересах целого. Стало быть, мы имеем здесь полное приближение к военной форме организации. Здесь слово "милитаризация", как видим, вполне уместно. Но, -- говорит тов. Смирнов, -- если мы перейдем в область промышленности, в область квалифицированного труда, где имеются профессионально-производственные организации рабочего класса, -- там нет никакой надобности применять военный аппарат для формирования частей, там нет, стало быть, и речи о милитаризации в указанном смысле слова. Там есть профсоюзы, и они выполняют задачу организации труда. Товарищи! В такой постановке вопроса сказывается полное непонимание существа того хозяйственного перелома, который происходит в настоящее время. Разумеется, разница между пролетарской рабочей силой, организованной в профсоюзы, и между крестьянской рабочей силой, изымаемой из деревни военным аппаратом, огромная. Милитаризация в одном случае будет проводиться не теми путями, что в другом. Тем не менее сводить вопрос о квалифицированной рабочей силе к факту существования профсоюзов, думать, что союзы, как таковые, самым фактом своего существования разрешают -- без милитаризации -- трудовые задачи в отношении обученных квалифицированных рабочих, -- это значит не понимать самого существа вопроса. Пролетарская рабочая сила, и в том числе квалифицированная, покупалась при капитализме на вольном рынке -- и она передвигалась с места на место по течению цен, по законам спроса и предложения. Это называлось вольнонаемным или "свободным" трудом. Профсоюзы выросли на объединении этого "вольного" труда, на стремлении путем борьбы в форме стачек и т. д. отвоевать для наемного труда наиболее благоприятные хозяйственные условия. Нынешние задачи профсоюзов в корне отличны. Кто сейчас распределяет рабочую силу, кто ее направляет туда, где она необходима для выполнения хозяйственных задач строящегося социалистического общества? -- Профсоюзы по соглашению с советскими хозяйственными органами. Какие методы и приемы имеются в распоряжении союзов, для того чтобы рабочий, направленный в определенное место, пошел именно в это место и там работал? -- Методы и приемы милитаризации труда, методы приказа и исполнения. Рабочий передвигается сейчас у нас с фабрики на фабрику, с завода на завод не "по своей воле", как это называлось при капитализме, т.-е. не под давлением безличного хозяйственного принуждения, не под ударом голода, как это было при царстве капитала, -- он направляется и должен направляться на определенную работу по указанию союза, в соответствии с единым хозяйственным планом, проводимым соответствующими органами рабочего государства.
Стало быть, рабочие сейчас прикреплены к заводам и фабрикам и перемещаются только по наряду, по приказу. Разумеется, один рабочий это прикрепление испытывает как общественную службу, которую он выполняет по своему внутреннему убеждению, в интересах поднятия народного хозяйства, а другой не разбирается еще в этом; третий, наиболее отсталый, испытывает сегодня новый режим, как голое принуждение, и противится этому. Такие есть, и их немало; об этом лучшим свидетельством является статистика профессионального движения. В важнейших отраслях промышленности у нас значится занятых 1.150.000 рабочих, а на самом деле их -- 850.000; так было месяца полтора-два тому назад. Куда девались 300.000? -- Они ушли. Куда? -- В деревню, в другие области, в другие отрасли промышленности, в спекуляцию. 300.000 -- на 800.000, -- это огромный процент. Как это называется по отношению к солдатской среде? -- Дезертирством. Что с этим делать? -- В армии есть соответствующий аппарат, который пускается в действие для принуждения солдат к исполнению своих обязанностей. То же должно быть в том или другом виде и в области трудовой. Ибо если мы серьезно говорим о плановом хозяйстве, которое охватывается из центра единством замысла, при чем рабочая сила распределяется в соответствии с этим хозяйственным планом, в таком случае рабочая масса не может быть бесформенно-текучей массой, бродячей Русью. Она должна быть прикрепляема, перебрасываема, назначаема, командируема. Это и есть милитаризация труда, -- не ее юридическая форма, а ее хозяйственная основа, и без этого ни о какой промышленности на новых основаниях серьезно говорить в условиях переходного периода, в обстановке разрухи, голода, холода, мы не можем. Кто же выполняет эту работу распределения и принуждения? -- Основную часть работы выполняют профессиональные союзы. Ясно, однако, что новые задачи и приемы союзов в корне отличаются от прежних. Тов. Томский, в качестве председателя совета профессиональных союзов при капитализме, где он отстаивал интересы рабочих против капитала, и тот же Томский, в качестве председателя профессионально-производственных союзов в рабочем государстве, -- ведь это же два разных исторических явления. При господстве капитала профсоюзы охраняют рабочих от его гнета и от гнета государства. Нынешнее государство не менее союзов заинтересовано в охране рабочего класса. Отсюда совершенно новая роль союзов. Они вместе с опирающимся на них Комиссариатом труда и рука об руку с соответствующими хозяйственными органами перебрасывают рабочих с завода на завод и применяют кару, т.-е. прибегают к соответственному государственному органу для кары по отношению к тем рабочим, которые не выполняют их плановых нарядов. Это и есть милитаризация рабочей силы, основа милитаризации промышленности.
Ставить вопрос, как делает тов. Смирнов, -- значит скользить по поверхности явлений. По отношению к крестьянам тов. Смирнов признает милитаризацию; там, -- говорит он, -- это понятно, у крестьян нет профессиональных союзов; но по отношению к рабочим, профессиональный союз заменяет милитаризацию. В корне неверно. Союз не заменяет милитаризацию, а проводит ее, является ее организованным выражением. Если в деревне, при трудовой мобилизации крестьян, действует военное ведомство, ибо другого аппарата для этой цели там нет, -- губернский, уездный, волостной комитеты по трудовой повинности естественно опираются на военный аппарат, -- то по отношению к рабочей силе промышленности, к пролетариату, таким мобилизационным аппаратом является прежде всего профессиональный союз. Но этот союз вынужден присваивать себе, в условиях переходной эпохи, такие права по отношению к своим членам, какими раньше пользовалась только военная организация. Я спрашиваю далее, кто будет по отношению к мобилизуемым для труда крестьянам активным носителем этой мобилизации? -- Очевидно, передовые рабочие. Только они -- строители хозяйства через профессиональные союзы -- могут милитаризовать, дисциплинировать крестьянские массы, привлекаемые к труду на основании трудовой повинности. Такая милитаризация, однако, немыслима без внутренней милитаризации самих профессиональных союзов, без установления в них такого режима, при котором каждый рабочий -- в сознании всей глубины хозяйственного разорения -- чувствует себя солдатом труда, который не может собой свободно располагать, но должен до конца оставаться на посту, чтобы не погибла советская страна. Если дан приказ работать не 8, а 10 часов -- он работает, ибо тем спасает будущность своего класса. Он переходит с завода на завод, когда этого требуют интересы социалистического хозяйства. Если он не выполнил приказа, -- он дезертир и подлежит каре. Кто проводит это через сознание пролетариата? -- Профессиональный союз. Он создает новый режим суровой исполнительности. Это и есть милитаризация рабочего класса.
Вот этого-то не поняли до настоящего времени некоторые товарищи и невинно заявляют: "мы бы рады-радехоньки признать милитаризацию, но не понимаем, что она означает". Это непонимание означает только, что они отстали до последней степени от организационно-хозяйственных задач, как они стоят перед нами в настоящее время. Когда один из видных профессионалистов тов. Кутузов пишет в "Экономической Жизни", -- в органе, к которому имеет некоторое отношение тов. Рыков: "Если тов. Троцкий под милитаризацией понимает уничтожение рабочих коллегий и подчинение заводов военспецам, то это, -- пишет он, -- преждевременно". Не угодно ли?.. Разумеется, такое понимание милитаризации чудовищно и показывает, что некоторые товарищи, которые, то признавая наши методы создания Красной Армии, то отрицая их, не отдавали себе отчета в том, что такое собственно милитаризация в нашей армии, и наивно воображают, что наша армия была милитаризована военными специалистами, -- т.-е. что мы пригласили десятка два генералов, полковников, и они из расхлябанной сырой массы -- сперва партизан, потом мобилизованного мужицкого сырья -- создали настоящую армию, дисциплинированную, боевую, т.-е. "милитаризованную". Ничего подобного. Это были передовые рабочие, которых давали, между прочим, профессиональные союзы, -- лучшие, наиболее самоотверженные члены партии коммунистов, которые, будучи поставлены на определенные посты в условиях фронта, прониклись сознанием величайшей ответственности за судьбы революции и сделали все практические выводы. Конечно, мы широко и с успехом пользовались специалистами; но дух революционной милитаризации, т.-е. строгой ответственности, безусловной исполнительности вносили рабочие-коммунисты. Сейчас наша задача заключается в том, чтоб этот опыт перенести на трудовую область. И здесь режим твердой, неукоснительной, железной исполнительности является не менее важным и неотложным, чем в Красной Армии. Опасность здесь не менее велика, а задачи несравненно более грандиозны.