"В атмосфере русской жизни висит диктатура: диктатура тех, кого клянут "черной сотней", и тех, кто себя именует (sic!) "революционным пролетариатом".
"Крайние левые партии мы не станем убеждать бесполезными речами. Мы должны поставить их лицом к лицу с нашими действиями -- единственный метод, гарантирующий успех".
Что это за "действия"? Г. Струве мямлит что-то о политической демократии, но секрет "действий", которыми нам грозят, не здесь.
"Фабриканты могут, -- пишет Струве, -- уйти от хозяйственной дезорганизации, заколотив фабрики и переселившись за границу со своими капиталами. Рабочие и крестьяне со своими женами и детьми могут уходить от нее только -- в могилу".
В то время когда фабриканты, за спиной которых стоит Витте, выбрасывают пролетариат на улицу, чтобы убить революцию голодом, г. Струве требует от революционного пролетариата спокойствия -- под угрозой "действий", за которыми для рабочих открывается могила.
"Скорее за дело!", -- торопит г. Струве, которому октябрьская победа пролетариата дала возможность вернуться в Петербург -- для продолжения таинственных переговоров с Витте.
Не есть ли статья, именем либерализма угрожающая рабочим голодной смертью, прямой и непосредственный результат сделки Струве-Витте? Мы громко и отчетливо спрашиваем об этом. Мы будем считать это доказанным, если г. Струве не объявит публике, о чем именно и от чьего имени вел он переговоры с временщиком, так уверенно стремящимся затянуть петлю на шее рабочего класса.
Мы ждем ответа.
"Начало"227 N 3,
16 (29) ноября 1905 г.