4 сентября вблизи Лозанны было обнаружено изрешетенное пулями тело. На убитом был найден паспорт на имя чехословацкого гражданина Германа Эбергарда. В действительности это был -- Игнатий Райсс, работник нелегального советского аппарата заграницей, за несколько недель до убийства порвавший со Сталиным и ставший под знамя Четвертого Интернационала.
Игнатий Райсс родился 1 января 1899 года в мелкобуржуазной еврейской семье в Польше. Еще на
[В рамке фотография с подписью: "Игнатий Райсс"] гимназической скамье он примкнул к революционному движению, которое захватило его целиком, когда он учился на юридическом факультете Венского университета. Будучи членом австрийской КП, И. Райсс в 1920 г. посылается на нелегальную работу в Польшу. Вскоре последовал арест, пытки и приговор к пяти годам тюрьмы. Но через полгода тов. Райссу удалось (под залог) снова получить свободу. Совсем молодым, в героическую эпоху русской революции, Райсс вступает в непосредственную связь с Москвой, по заданиям которой он с того времени работает: в 1923-1926 г.г. -- нелегально в Германии (в Рурской области); вернувшись в Вену, и проведя там некоторое время в тюрьме, он в 1927 году едет в Москву и становится членом ВКП. Ближайшие годы проходят на нелегальной работе в разных странах Центральной и Восточной Европы; в 1929-1932 г.г. -- в центральном аппарате в Москве, затем снова заграницей.
Тов. Райсс верил или старался верить, что служит делу рабочего класса, а не сталинской клике. Но сомнения мучили его все больше. В 1936-1937 г.г. ускорившееся разложение сталинщины, и в частности, московские процессы, глубоко потрясшие Райсса, толкнули его к выводу, что нужно резко и навсегда порвать со сталинской кликой. Большое моральное и личное мужество требовалось, чтоб вычеркнуть из жизни многие годы самоотверженной работы, чтоб пойти на разрыв со Сталиным -- Ежовым. Игнатий Райсс лучше, чем кто бы то ни было, знал, что ему грозит. Но решение его было непреложно.
Связавшись весной этого года со сторонниками Четвертого Интернационала, И. Райсс прежде всего предупредил их о том, что в Москве принято решение любыми средствами "ликвидировать" заграничных троцкистов и антисталинских коммунистов*1.
В июле 1937 г. тов. И. Райсс посылает -- под псевдонимом Людвиг -- письмо в ЦК ВКП (см. стр. 23) о разрыве со Сталиным и покидает тот весьма ответственный пост, который он занимал. В ответ на это заявление будущие убийцы тов. Райсса рассылают полициям европейских стран анонимный и обстоятельный донос на покойного, изображая его уголовным преступником...
Порвав со своим прошлым, И. Райсс строит планы на будущее, планы революционной и литературной работы в рядах Четвертого Интернационала. Он надеется завоевать и некоторых из своих бывших товарищей. С этой целью он встречается 4 сентября в Лозанне с некоей Гертрудой Шильдбах (рожденной Нейгебауер), сотрудницей ГПУ, работавшей в последнее время в Италии. Близко зная ее в течение 20 лет, И. Райсс относится к ней с полным доверием. На свидании, происходящем в присутствии жены тов. Райсса, Г. Шильдбах говорит о том, что она якобы также хочет порвать со сталинщиной. Собеседники обсуждают планы на будущее, тов. Райсс советует Шильдбах присоединиться к Четвертому Интернационалу. Вечером Шильдбах приглашает тов. Райсса поужинать с ней в окрестностях Лозанны. При выходе из ресторана к ним под'езжает машина; Райсс оглушен ударом кистеня, втащен в автомобиль и убит. В теле покойного найдено было семь пуль. Пять из них попало в голову. И. Райсс жестоко отбивался. В его сжатой руке найден был клок волос, предавшей и продавшей его Шильдбах... Бросив окровавленную машину в Женеве, физические убийцы, -- их было по данным швейцарской полиции по меньшей мере пять человек, -- выехали на такси в Шамоникс, а оттуда поездом в Париж.
Швейцарской полиции удалось захватить лишь швейцарскую сталинку, на имя которой был нанят автомобиль, и чемодан Гертруды Шильдбах, оставленный ею в гостинице. Среди вещей были найдены многочисленные фотографии Шильдбах. В брошенном убийцами автомобиле было найдено пальто с клеймом мадридской фирмы.
Если физические убийцы не были обнаружены, то имя действительного убийцы -- известно всем. Как и при краже архивов Троцкого, Сталин даже не позаботился о том, чтобы замести следы. Одним убийством меньше или больше -- не все ли равно. Ему больше нечего терять!
Израсходовав все рессурсы, в том числе и рессурсы клеветы, -- а такой клеветы еще не знала история! -- Сталин уже не выпускает маузера из рук. Страх этого человека так же велик, как и его преступления. Он никому не верит и всех боится. Он ведет чисто животную борьбу за власть, за самосохранение, за жизнь. Чтоб держать в повиновении военную касту, Сталин убивает наиболее выдающихся ее представителей. Чтоб держать в трепете хозяйственников, Сталин расстреливает Пятакова и др. Чтоб держать в руках так называемое Политбюро (существующее лишь на бумаге), Сталину сегодня не остается ничего другого, как убить одного из его членов (Рудзутака). ГПУ Сталин доверяет не больше, чем другим учреждениям, но его больше боится. Не даром аппарат ГПУ совершенно разгромлен и обновлен не только на верхушке, но и во всех звеньях. Полному разгрому подвергся и заграничный аппарат ГПУ, его наиболее уязвимое место. Всех старых работников этого аппарата под тем или иным предлогом вызывают в Москву и там -- сразу или после фиктивного "промежуточного" назначения -- расстреливают. Неудивительно в этих условиях, что работники ГПУ деморализованы вконец, и, что те из них, которые находятся заграницей, не всегда возвращаются в Москву. Лучшие же, по примеру погибшего товарища, ищут путей назад -- под старое знамя Ленина.
Игнатий Райсс был убит не только для того, чтобы удовлетворить сталинскую ненасытную жажду мести (сперва убить, а потом пойти спать), но прежде всего из чувства панического страха. "Отец народов" со своими Ежовыми слишком хорошо знают сколько потенциальных Райссов имеется во всех аппаратах. Лозанское убийство должно им всем -- и не только им -- послужить предупреждением. Можно не сомневаться в том, что цель не будет достигнута. Вывод, который в отношение себя сделают из этого трагического дела все поставленные заграницей под удар товарищи, будет: усилить меры самообороны!
Сталинщина разлагается с чудовищной быстротой. Московские процессы, которые по замыслу их автора, должны были быть свидетельством его полного триумфа, на самом деле дали могучий толчок к дальнейшему разложению. Погибший тов. Райсс подтвердил, что в Москве никто, ни один мало-мальски осведомленный человек, не верит в сталинские обвинения и "по троцкистски" расценивает кремлевские судебные инсценировки. Он также подтвердил, что не "покаяться" -- значит быть расстрелянным до суда и без суда. Он указал на лично хорошо ему известный факт: ГПУ пыталось включить в процесс Зиновьева чекиста Фридмана. Но так как оно натолкнулось на категорический отказ его дать требуемое "признание", Фридман был расстрелян еще до процесса 16-ти*2.
Нельзя не отметить того обстоятельства, что мировая капиталистическая печать обошла молчанием убийство Игнатия Райсса. В этом нет ничего удивительного. Убийства Сталиным революционеров не только оставляют буржуазию равнодушной, но и радуют ее. С тем большей энергией обязана рабочая печать и рабочие организации разоблачать сталинские преступления. Только широкая огласка преступления поможет надеть намордник на взбесившегося узурпатора. Только широкая огласка поможет оградить новые жертвы, намеченные в кабинете Сталина.
Расчеты Сталина будут биты в этой области, как и во всех других. Маузером нельзя остановить хода исторического развития. Сталинизм обречен, он гниет и разлагается на наших глазах. Близок день, когда смердящий труп его будет выброшен в помойную яму истории.
Н. Маркин.
*1 В порядке этой директивы -- в Испании агенты ГПУ убили Андрея Нина; в Чехословакии Сталин -- Ежов инспирировали дело старого оппозиционера и бывшего издателя "Бюллетеня" А. Грилевича, по обвинению в шпионаже в пользу Гитлера. Все это только "скромное" начало гораздо более широкого плана.
*2 Имя Фридмана было упомянуто на процессе 16-ти в качестве одного из обвиняемых. "Бюллетень" тогда же высказал уверенность: отсутствие Фридмана на скамье подсудимых об'ясняется тем, что его не удалось сломить; ГПУ расстреляло Фридмана без суда.