Как обнаруживаются "троцкисты", об этом позволяет судить напечатанная в "Правда" от 17 января телеграмма из Казани под крупным заголовком "Троцкистская клевета Суровцева". Оказывается, что на районном партийном собрании в Бугульме директор машино-тракторной станции Суровцев критиковал партийный режим, или, как говорит "Правда", "открыто и нагло клеветал на партию, отрицая наличие в партии сознательной дисциплины".
"Казалось -- телеграфирует негодующий корреспондент, -- что такое выступление должно было встретить суровый отпор". Однако, собрание выслушало Суровцева без всяких протестов: принимая во внимание сталинский режим это означает, что собрание было полностью на стороне Суровцева. Не только секретарь Районного комитета, но даже уполномоченный Областного комитета, т.-е. важная партийная шишка, молчал, не решаясь, очевидно, слишком идти в разрез с настроением собрания. "Лишь в конце собрания, в результате возмущения отдельных (!) коммунистов, гласит телеграмма, секретарь Районного комитета коротко отметил, что критика Суровцева неправильна и является повторением того, что "в свое время говорили троцкисты". Весь механизм собрания перед нами как на ладони: "отдельные возмущенные коммунисты" -- это, конечно, сам автор корреспонденции, соглядатай "Правды", т.-е. генерального секретариата; только по его прямому требованию секретарь разъяснил собранию, что та самая критика партийного режима, которая встретила явное сочувствие у присутствующих, есть ничто иное, как "троцкизм". Более полезного дела секретарь не мог сделать. Нужно прибавить, что такие эпизоды происходят на сотнях и тысячах партийных собраний. Действительно ли Суровцев -- сознательный большевик-ленинец, или же он просто дошел до известных выводов собственным путем, не имеет значения: бюрократия помогает ему и ему подобным оформиться политически, как в свое время царская бюрократия превращала рабочих-стачечников в революционных социалдемократов.
Особым декретом советское правительство уничтожило всякие социальные ограничения в области просвещения: отныне дети дворян, капиталистов и кулаков будут приниматься в высшие учебные заведения наравне с детьми рабочих и крестьян. "Теперь нет нужды в этих ограничениях", заявил Молотов на сессии ЦИК-а в январе 1936 года. Казалось бы, эти слова, как и самую льготу надлежит понимать в том смысле, что упрочившееся социалистическое общество не нуждается более в искусственной защите от молодежи буржуазного происхождения. Оставалось бы только приветствовать новый декрет! Но тем более чудовищным кажется на фоне подобного рода либеральных мероприятий новый прилив бюрократического бешенства против оппозиционеров, варварские репрессии против рабочей молодежи, как только она поднимет голос критики. На самом деле противоречия здесь нет. Расцвет буржуазных отношений в области распределения предметов потребления, восстановление чинов в армии, и создание привиллегированной "знати" по принципу личной выслуги открывают возможности карьеры и для наиболее честолюбивых отпрысков буржуазии. С другой стороны, те же явления обуржуазивания правящей верхушки порождают оппозицию со стороны рабочей молодежи и делают вместе с тем эту оппозицию особенно опасной и ненавистной в глазах бюрократии. Так, снятие ограничений перед выходцами из буржуазной среды и усиление репрессий против рабочей молодежи естественно дополняют друг друга.
Н. Т.