Бюрократия ответила на выстрел Николаева бешеной атакой против левого крыла партии и рабочего класса. Сталин как бы только ждал повода для расправы над Зиновьевым, Каменевым и их друзьями. Газеты, как в 1924 -- 1929 г.г., ведут совершенно невообразимую кампанию против "троцкизма". Достаточно сказать, что Троцкий изображается ныне в "Правде", как насадитель "контр-революционных гнезд" в Красной Армии во время гражданской войны; спасение революции от этих "гнезд" есть, конечно, подвиг Сталина. В школах, университетах, периодических изданиях, комиссариатах открываются все новые и новые "троцкисты", во многих случаях рецидивисты. Аресты и высылки снова приняли массовый характер. Из многократно чищенной партии удалено снова 15 -- 20%, около 300.000 человек. Значит ли это, что большевики-ленинцы сделали за последнее время столь широкие успехи? Такой вывод был бы слишком поспешным. Недовольство среди рабочих несомненно возросло; возросли также и симпатии к левой оппозиции. Но еще больше возросли подозрительность и страх бюрократии. Она неспособна уже ассимилировать даже и искренних капитулянтов. Для резкого поворота вправо ей необходима массивная ампутация слева. Выстрел Николаева призван был дать внешнее оправдание для политической хирургии Сталина.