Ниже мы печатаем выдержки из письма т. Нойрата, посвященного истории и распаду чешской правой оппозиции: одна часть ее перешла к социал-демократии; другая часть ее, во главе с т. Нойратом, присоединилась к международной левой оппозиции. Распад чешской правой оппозиции (которую "Правда", как ни в чем ни бывало, называет "троцкистской"!) -- факт весьма значительный. Левая оппозиция давно предвидела это развитие: социал-демократическая часть правых перейдет к с.-д., коммунистическая -- к коммунизму, в частности к левой оппозиции. Организации правых обречены на развал. Чешская правая оппозиция только показывает всей международной организации правых ее завтрашний день.
"...Социалдемократия выигрывает главным образом материально, притом исключительно в коммерческом смысле слова. Несколько домов, маленькая типография и небольшое количество абонентов провинциальной газеты -- вот и весь выигрыш с.-д. Кроме того, за исключением Муна, Стирк и Хайс, с.-д. не получает ни одного человека, который играл когда-либо какую-либо роль в рабочем движении. Кроме этих 3 функционеров к социал-демократии перешли разве 5 -- 6 десятков рабочих.
Однако, случай этот важен по другой причине. Хула, Муна, Запотоцкий -- это было когда-то (лет 10 тому назад) программой и к тому же не плохой. Эти 3 товарища вели за собой революционную часть чешского пролетариата не только против Сукупа и Немеца, но и против Шмераля, который и после декабрьской борьбы упорно работал, как противник создания Коммунистической партии Чехословакии.
В декабре 1921 г. у левого крыла чешской с.-д. был забран Народный дом и орган "Право Лиду", которыми оно овладело на чрезвычайном съезде партии, на котором, правда, не присутствовали правые. Правление партии провело эти при помощи государственных чиновников. После этого Шмераль под громадным давлением масс должны были призвать ко всеобщей стачке.
Рабочий класс был побежден в этой борьбе (декабрьская борьба). Одной из важнейших причин этого поражения было отсутствие Компартии. В декабрьской борьбе Хула, Муна и Запотоцкий были арестованы и осуждены. Через два года их амнистировали. Из тюрьмы им часто удавалось передавать резолюции и советы, которые почти целиком были направлены против саботажа Шмераля. Если дело все-таки дошло до основания КПЧ (в 1922 г.), то главным образом потому, что триумвират толкал Шмераля вперед.
Сейчас Хула не состоит ни в какой партии. В ожесточении он отодвинулся далеко направо и потерял всякую связь с рабочим движением. Муна никогда не давал партии новых идей. Он жил популярностью, приобретенной у чешских рабочих, благодаря тому обстоятельству, что он был свидетелем Октябрьской революции. До 1924 г. он усердно пытался служить коммунистическому движению. В 1925 г. он пошел с Бубником, потом с Илеком, наконец, несколько шагов с так наз. руководством Фрид-Рейман, чтобы потом перейти в оппозицию. Но оппозицию разводил он по существу только против того, что КП упорно не признавала его "профессиональным вождем". Теперь он докатился до с.-д., против которой не только по существу, но и лично боролся долгие годы. Запотоцкий же и Шмераль стали теперь вождями партии. В 1924 г. они объединились с Бубником для открытой и ожесточенной борьбы против Коминтерна. Они конспирировали с с.-д., центральный орган которой приводил длинные отчеты о внутренних совещаниях и постановлениях КПЧ. Шмераль и Запотоцкий никогда не переставали быть социалдемократами. Они и сейчас не изменились, и именно это делает их пригодными в роли руководящих чиновников сталинизма.
Социал-демократия очень ловко использовала этот случай в своей прессе, так что несведущий читатель мог получить впечатление большого успеха. Сначала Муна попробовал обделать делишки со сталинцами. Официальная партия послала его старого друга Запотоцкого на переговоры. Запотоцкий принес некоторые условия, которые Муна не мог или не хотел принять и во всяком случае не принял. Запотоцкий же покончил разговор следующим классическим заключением: "на одной навозной куче нет места для двух петухов". Кто является петухами, мы не знаем, однако, не безынтересно, что принципиальная дискуссия между группой Муна и официальной партией окончилась признанием того, что компартия есть навозная куча, и вопрос только в том, какой петух на ней размахивает крыльями.
Не менее интересно и то, что органы партии хотя немного и побранились, но в общем помалкивают и не требуют от Шмераля и Крейбиша выступлений против Муны. Они нуждаются в осторожности, ибо Муна мог бы начать "раскрывать душу" и показать изумленному коммунистическому миру, что он уже во время бубникского кризиса, вместе со Шмералем, Запотоцким и Крейбишем находился на путях заговора с с.-д...."