Редакцией "Бюллетеня Оппозиции" получены новые сведения о расправах Сталина над нашими товарищами. В Бюллетене N 14 мы сообщали, что в Чимкентской ссыльной колонии (Казакстан) одному из арестованных и содержащихся там в тюрьме товарищей, пред'явлено было обвинение в шпионаже -- за переписку с тов. Троцким. Сейчас нами получены сообщения, что это обвинение не единично, а является системой. Так, например, ссыльному-оппозиционеру тов. Пестову, находившемуся в селе Славянском (Сибирь) -- лично нам неизвестному -- пред'явлено было при аресте обвинение "в поддержании связей с заграничной контр-революцией". Подобные же обвинения пред'явлены и другим товарищам. Гнусная цель этого свеже-изобретенного сталинского "острого блюда" ясна сама собою. Для поставленной задачи, -- физически истребить левую оппозицию, уже не достаточно ранее выдуманных обвинений в контр-революции "вообще". Чтоб подвести лучшие кадры левой оппозиции к десяти годам изолятора, а в будущем и к расстрелу, изобретается "шпионаж" и "связь".
Мы обращаемся ко всем честным коммунистам с самым категорическим призывом поднять всеми доступными им средствами борьбу со сталинским курсом на истребление большевиков-ленинцев.
[Фотография: "Х. Г. Раковский"]
По полученным от московских товарищей достоверным сведениям, у т. Раковского за последний краткий промежуток времени произведен был третий обыск. К Х. Г. Раковскому подбираются все ближе; кольцо вокруг него сжимается все больше. Нет сомнения, что Сталин намерен еще ухудшить и без того крайне тяжелое положение Христиана Георгиевича Раковского.
Харьков, 3 августа.
У нас все по старому: тюрьмы, ссылки и безработица для нас, единогласные с'езды для аппаратчиков. Впрочем, единогласные, но без какого бы то ни было под'ема. Из Москвы сообщали, что достаточно было делегату покинуть заседание с'езда, как от его "энтузиазма" не оставалось и следа. Несколько раз пытался выступить на с'езде Каменев (очень ему хочется воскреснуть!), но его отпихнули ногой. Как мы и предполагали, оргвыводы по отношению к правым Сталин отложил на после с'езда. Говорят, что по этому вопросу была драчка. Хорошо, что с'езд наконец кончился, а то передрались бы всерьез... Ура-победные речи совсем не соответствуют настроениям на фабриках и заводах, по старому довольна лишь самая верхушка... У нас были порядочные аресты. Арестован был Богданов, слесарь механических мастерских. Его случай несколько особенный. Богданов был выбран в председатели завкома, аппаратные крысы, конечно, подняли стон. Приезжал член ЦК партии Украины, чтоб провалить кандидатуру -- не удалось. Вмешалось ГПУ и по 58 ст. "урегулировало" вопрос.
...Сочувствие к нам несомненно растет, главным образом среди рабочей молодежи. Члены партии из служащих инертны и боязливы. Организационно мы очень хромаем, хоть и много сторонников. Кое-кого из харьковских капитулянтов, отказавшихся выдать связи, вновь отправили в ссылку (Лучинский и др.). Из ссылки пишут, что повально снимают (тех немногих, которых не сняли раньше) с работы и перебрасывают в Нарым, Бухару, изоляторы.
Настроение крепкое, шлем большевистский привет.
Начало августа.
...Насколько нам известно по нашему и по опыту соседей, не только в этих местах, но и по всей Сибири и Средней Азии перед 16-м с'ездом и до сегодня развернута лихорадочная работа наших "шефов" (ГПУ) по внеочередным ночным визитам, высылкам, арестам, переброскам. В частности из Бухары в Верхне-уральский изолятор отправили тов. Авояна; в Бухару, наоборот, перевели М. М. Иоффе. В Рубцовске из десяти товарищей арестовано пять; в середине июля трое было арестовано в Кзыл-Орде; шесть товарищей было арестовано в Казалинске. То же происходит в Бийске, Каинске, Канске, Парабелли, Чимкенте, Оренбурге, Алма-Ата, Томске, Славгороде и т. д. Провоцируют на каждом шагу. Никто из нас ни по специальности, ни иначе не работает. Существуем на пятнадцати рублевый партминимум, а прожиточный минимум здесь 60 рублей... Тем не менее настроение бодрое. К заявлению "четырех" (Раковского и др.) присоединились. Многим пришлось присоединяться на основании лишь информации -- заявление не доходит. О ходе и результатах с'езда знаем только по газетам. У нас впечатление такое, что никаких изменений в положение рабочего класса, в его интернациональное воспитание и подготовку к предстоящим боям не внесено. Продолжается парадное демонстрирование "единства", "огромных успехов" во всех областях хозяйственного и социально-культурного строительства, а на деле каждый трудящийся повседневно ощущает не только ухудшение материального положения, но и ущемление его прав, завоеванных в Октябре. За его спиной аппаратным путем выносятся крикливые, комчванные решения о скачках пятилетки в четыре года, сплошной коллективизации, ударничестве, соревновании и т. д., заполняющие газетные листы, плакаты и знамена, в то время, как мы наблюдаем прорыв за прорывом, понижение производительности труда, рост несчастных случаев в производстве, вследствие ухудшения оборудования и отсутствия надлежащей техники, безхозяйственности и т. д. Рост дороговизны жизни обгоняет номинальный рост зарплаты, уменьшается пособие безработным. Словом продолжаются те же процессы, которые в основном правильно предвидела наша платформа (13 членов ЦК и ЦКК) к 15-му с'езду, остающаяся и поныне боевым документом, несмотря на капитуляцию десяти соавторов ее. Тем крепче должны быть нервы и мускулы у тех, кто остается на ее защите. Надежда наша на помощь западно-европейского пролетариата.
Август, ссылка.
...Нас с последнего времени еще более изолировали: редко-редко когда на нашу долю перепадает весточка. Предс'ездовская и послес'ездовская кампании дают себя чувствовать. По тем немногочисленным сведениям, которые имеются у нас, нет ни одной колонии, где бы не было вновь арестованных или переброшенных в худшие, действительно гиблые, места. Из Уральска, например, перевели в Кара-Тюбе Нину Штерн, где она обречена буквально на голод, к тому же там свирепствует чума. Из Ангары, достаточно гиблого места, перебрасывают в Нарым. Одного товарища перебросили в Тури-Куль, где, по его сообщению, много наших товарищей. Часть из них сдала, -- таковы результаты физически непереносимых условий существования. Еще не-арестованные находятся под непрерывным вниманием "шефов" (ГПУ). У нас был недавно обыск, тоже у соседей. Мы сейчас на положении мышки, попавшей в лапы кошки, которая до поры до времени играет с мышью. Некоторых, очевидно, эта кошка пугает и они думая, что "сильнее кошки зверя нет" -- сдаются. Но новые и новые кадры ссыльных, идущих с воли говорят совсем о другом. Совсем о другом говорят и письма наших бывших товарищей, ныне капитулянтов. Многие из них не выдерживают, и у них снова проявляется "рецидив троцкизма". О непрекращающейся волне арестов на воле есть сведения из разных мест. Рабочие из Донбасса, направленные в ссылку, пишут о росте сочувствия к нашей борьбе в партийной и рабочей массе.
В то же время отошел кое-кто из переброшенных в изоляторы старых ссыльных. Сдал Т., пробывший в ссылке свыше двух лет. Его, по его словам "доканали" (он тоже был арестован перед с'ездом). Он пишет: "я инвалид, расшатанная нервная система, язва желудка и вдобавок цынга (в результате сидения в тюрьме) -- вот основные причины моего отхода; хотя есть у меня и много пессимизма насчет нашей борьбы". Движение в нашу сторону идет еще очень медленно, хотя сталинское руководство все больше дает себя чувствовать. Настроение рабочих подавленное; продовольственный вопрос стоит очень остро. Несмотря на повсеместный урожай, цены на сельско-хозяйственные продукты неимоверно высоки. Промтоваров нет. Голод на разменную монету -- характерный признак и состояния нашей валюты и политического настроения крестьянства.
10 августа.
Вы знаете о поголовном посещении в конце мая и начале июня наших ссыльных товарищей. С тех пор "визиты" повторились по всей ссылке. Дважды за последнее время были у Х. Г. Раковского. Идут массовые перемещения в другие еще более отдаленные местности, а также "заселение" местных тюрем и изоляторов. Общих результатов у нас еще нет, как только удастся их выяснить -- пришлем. Арестованным инкриминируют старое плюс переписку с Л. Д. Только подают в еще более нелепой форме ("шпионаж" и пр.). Цель: заполучить как можно большее количество капитуляций. Соответственно этому подбирается состав перемещенных и заключенных...
Мы печатаем ниже документ, дающий не полное, но яркое представление об интенсивной идейной жизни ссыльных оппозиционеров. Так было всегда: представители прогрессивного течения в тюрьмах и ссылке вели напряженное духовное существование, изучали, углубляли все вопросы борьбы, готовились, закалялись.
По существу вопросов, поставленных в печатаемых двух письмах (основном и препроводительном) мы выскажемся, когда получим, наконец, Заявление т.т. Раковского, Муралова, Каспаровой и Коссиора. -- Редакция.
Москва, 30 июля.
Посылаю вам письмо, посвященное заявлению т. Раковского и др. Посылаю это письмо не потому, что я солидаризируюсь с его авторами в их критике заявления. Напротив, я решительно высказываюсь против того способа, каким Н-ская ссыльная колония подходит к проблеме природы и перспектив советского государства. Они стараются определить то, что еще не определимо, предсказать то, чего предсказать еще нельзя. Эволюция советской системы, благодаря ложной и зигзагообразной политике, плохо руководившей и плохо разрешавшей классовые столкновения, -- представляет из себя ломанную линию. Этим я хочу сказать, что в ожидании, мы в состоянии определить только общую тенденцию, направление этой линии. Тенденция же и направление это очень хорошо выражены в заявлении Раковского, как линии превращения пролетарского государства с бюрократическими извращениями в бюрократическое государство с коммунистическими пережитками. Товарищи Н-цы недовольны этим диалектическим, динамическим определением, которое допускает, что в ломанной линии может произойти такой изгиб, который изменит прежнее направление. Товарищи Н-цы хотят иметь статическое определение, которое можно было бы закрепить в поучительном руководстве и которое отменит остановку там, где реальные факты и наблюдаемые явления ее нисколько не отмечают. Отсюда их недовольство формулой Раковского. Они даже не заметили ее содержания, потому что взгляды их были прикованы к цитате, взятой Раковским из Маркса, где говорится, что бюрократия обладает государством, как частной собственностью.
Что такое бюрократия, спрашивают товарищи Н-цы, -- класс или не класс? Они забыли, что по Марксу -- Энгельсу -- Ленину, бюрократия вышла из классов, из общества, но что она отдалилась от классов, которые ее породили, чтоб стать выше их. В цитате о бюрократии, как классе, обладающем государством, как частной собственностью -- нет ничего нового. Нужно разбирать не природу бюрократии вообще, но ту степень, в которой она в СССР отделилась от массы. Проблемы, стоящие в порядке дня -- это проблемы пролетарской демократии, заключающейся в единстве управляющих и управляемых, и бюрократизма, который есть отделение одних от других. Наша наиболее неотложная задача изучить наиболее внимательным образом процесс образования советской бюрократии, процесс превращения советского государства в бюрократическое государство.
Огромная заслуга документов, написанных тов. Раковским с 1928 года, это их глубокий, проницательный и совершенно конкретный анализ этого процесса. Новое заявление, о котором идет речь, углубляет этот анализ, распространяя его на новое дополнение бюрократической системы, возникшую бюрократию колхозов, заинтересованную в сохранении нынешнего положения вещей; оно не только констатирует, что бюрократическая гангрена угрожает извратить социальную сущность советской системы в СССР, но оно широкими чертами обрисовывает характеристику бюрократического строя, который может заменить советский строй, все время оставаясь в сфере действительных явлений и не фантазируя о его будущей структуре, как это делают товарищи Н-цы: будет ли это мелко-буржуазная, нормальная или "аномальная" капиталистическая диктатура. Именно потому, что я десолидаризируюсь с статическим методом Н-цев -- будь они справа или слева -- в их характеристике государства и партии, -- посылаю вам при сем копию их письма к тов. Раковскому. (Заявление тов. Раковского у вас должно быть, -- оно вам было послано с прошлой оказией).
В единственном пункте, мне кажется, товарищи Н-цы правы, это в вопросе о причинах нынешнего кризиса. Со стороны тов. Раковского и др. было совершенно правильно считать ультра-левые ошибки центризма преобладающим моментом в нынешнем кризисе. Конечно, нельзя об'яснять нынешнее положение исключительно или главным образом прошлыми правыми ошибками, которые в части своей исчезли из памяти масс. Но предпосылкой нынешних ультра-левых ошибок были ошибки недавнего правого прошлого. А пролетарский авангард, партия, не может игнорировать ни совершенно новых ошибок, ни предшествовавших им и подготовивших их прошлых ошибок. Следовательно заявление тов. Раковского и др., адресованное к партии, должно было дать ей картину всей эволюции центризма, от правой политики недавнего прошлого до сегодняшней ультра-левизны.
Так тов. Троцким была построена критика программы Коминтерна. Она аргументировала от ультра-левизны 5-го конгресса к правой политике 1925-1927 годов, имевших своего предшественника в политике 1923 года.
Т. Г.
Дорогой Христиан Георгиевич!
Вопреки нашей воле только теперь, в начале июня, мы имеем возможность высказаться о заявлении, адресованном 12 апреля вами, Мураловым, Каспаровой и Коссиором в ЦК, ЦКК и всем членам ВКП.
Мы считаем, что в основном, заявление дает правильную критику центристской политики, правильную оценку взаимоотношений классовых сил в стране, что оно предлагает партии и рабочему классу правильные лозунги.
В то же время мы полагаем, что заявление содержит ряд неправильных тезисов, с которыми мы не можем солидаризоваться.
Неудобство нашей "отсталости" компенсируется тем, что мы имеем в нашем распоряжении резолюции некоторых других колоний о вашем заявлении. В нижеследующем мы позволим себе, освещая нашу точку зрения, пользоваться упомянутыми резолюциями.
Оценка момента
Мы согласны, что нынешнее положение есть состояние "политического и экономического кризиса последствия которого обнаружатся в ближайшем будущем", но мы считаем неправильным приписывать этот кризис одной политике "сплошной коллективизации и ее печальному и беспорядочному провалу". Достаточно напомнить тот факт, что задолго до того, как имела место сплошная коллективизация, оппозиция большевиков-ленинцев сигнализировала начало кризиса революции, что задолго до политики ликвидации кулаков мы предвидели приближение экономического кризиса. Больше того, в наших документах мы отказывались дать рецепты, гарантирующие избежание кризиса, мы только настаивали на системе мероприятий, на политической линии, способных максимально усилить нашу политическую и экономическую систему для того, чтоб не погибнуть с развитием кризиса.
Господство центризма и его разбитой генеральной линии произвели совершенно противоположные результаты: экономический и политический кризис развиваются в ускоренном темпе; он принимает исключительную остроту, в то время, как устойчивость политической и экономической системы страны обеспечена минимально. Именно поэтому исход кризиса более проблематичен, чем он мог бы быть в других условиях.
Характеристика партии
Но каким образом ни оценивать причины политического и экономического кризиса, несомненно, что только кризис и его политические и экономические последствия послужат пробным камнем испытания сил и главных организаций пролетарской революции. Достаточно сказать, что приближение генерального сражения само по себе достаточно для разоблачения многочисленных пустых авторитетов и претенциозных теоретических построений. Что же произойдет, когда мы вступим в решающую борьбу? Много симптомов оппортунизма германской социал-демократии существовало до войны 1914 года, но только август 1914 года окончательно решил этот вопрос. Что "в течение целого периода ВКП ведет политику оппортунизма" (резолюция П-ской колонии), это несомненно так же, как и то, что "руководство ВКП ликвидировало в сущности партию (лучше было бы сказать, что оно ее ликвидирует. Н-цы), отдалив ее от выработки линии партии во всех вопросах, касающихся политической и экономической жизни". Но все это происходило в условиях относительно мирной и спокойной жизни. Каково будет поведение партии в будущих боях, какое течение ее увлечет: последовательно-революционное, явно или скрыто-оппортунистическое -- этого со стопроцентной уверенностью сказать нельзя. Из-за этого собственно и ведется борьба. В этой борьбе многое будет зависеть от нашего собственного поведения, от силы нашего влияния на рабочее ядро партии, от нашей активности на пути организации давления рабочего класса на партию, на ее рабочее ядро. Такова была наша исходная точка, когда мы характеризовали партию, как пролетарскую партию, и рассматривали себя, как революционное представительство партии. Имеются ли теперь какие бы то ни было новые причины, чтоб взять назад этот тезис, по примеру товарищей из П-ска, Р-ска и С-ска, или обойти молчанием характеристику партии (в чем нас правильно обвиняют их резолюции). Мы полагаем, что таких причин нет. Ваше заявление, благодаря лику молчания, правда, избежало противоречий, в которых вас обвиняют резолюции П-ской колонии. Но если верно -- как пишут товарищи, -- что в неизвестных нам письмах, вы защищаете ту же позицию, что они, -- то это лишь воображаемое избавление от противоречий. Если партия, главный инструмент революции, ликвидирована, если она является оппортунистической партией, как в этом случае возможно, чтоб государство все-таки оставалось пролетарским государством и как можно ставить себе реформистские задачи в отношении его? Это совершенно трансцендентальная "диалектика". Что касается нас, то мы поддерживаем нашу старую оценку партии и ее внутренних группировок.
Оценка государства
Что реальная власть в нашем государстве находится в руках бюрократии, в этом мы не сомневаемся. В своих документах Л. Д. наметил нам процесс ее формации: как она изолировалась от рабочего класса, чтоб стать его властителем. Когда вы цитируете ваше собственное прошлое заявление, вы говорите там: "изолированная каста, которая управляет". Теперь вам этого недостаточно. Вы идете дальше. Вы пишете: "на наших глазах образовался и образуется обширный класс управляющих, имеющий свои собственные внутренние группировки, увеличивающийся путем кооптации через прямое и косвенное назначение (бюрократическое повышение и фиктивная выборная система). Точкой консолидации этому своеобразному классу служит род, также своеобразной, частной собственности, т.-е. обладание государственной властью. "Бюрократия владеет государством, в качестве частной собственности", писал Маркс (Критика гражданского права Гегеля)".
До того момента, пока бюрократия рассматривалась как группа, как каста, ее господство, как бы деспотично оно ни было, не лишало государства его пролетарского характера, так же, как деспотическое господство Луи Бонапарта не уничтожало мелко-буржуазного характера Второй Империи. Но с момента, где бюрократия стала классом -- вы же пишете, что она им стала, -- советское государство сразу сбросило свои пролетарские одежды, потому, что господство одного класса не допускает господства другого. Надо выбирать: или правящая бюрократия является классом, а это значит, что диктатуры пролетариата больше не существует, или она только группа, каста, в этом случае, вопреки господству бюрократии, государство сохраняет свой пролетарский характер. Мы полагаем, что вы трактуете Маркса слишком буквально. Бюрократия не есть порождение советского государства, она развивалась вместе с ростом и централизацией буржуазных государств. Повсюду эта группа-каста увеличивается за счет кооптации из господствующих классов, часто также из враждебных классов (сравнительно с буржуазными государствами мы имеем у нас в этом отношении разницу количества, а не качества), повсюду бюрократия обладает государственной властью, как частной собственностью. Между тем, Маркс, насколько мы знаем, никогда не определял бюрократию, как класс, ни в более широком смысле (если не считать терминологической неточности, встречающейся лишь кое-где в его исторических работах), ни в прямом смысле, когда он абстрактно анализирует социальную систему.
Незачем говорить, что значительная доля бюрократии в присвоении национального дохода, хотя бы эта доля еще увеличивалась, так же, как ее роль организатора процесса производства, не являются классообразующим моментом, потому что этим последним является не категория распределения, но категория производства, в связи с обладанием средствами производства. Если принять во внимание поправку т. Ш., который защищает эту концепцию в том смысле, что дело идет о процессе "становления", т.-е., что бюрократия находится на пути преобразования себя в класс, -- и в этом случае выдвигаемые нами возражения не теряют своего значения. По нашему мнению бюрократия не является классом и не станет им никогда. Мы считаем, что бюрократия, руководящий слой общества, будет перерождаться, что она является зародышем класса, который отнюдь не будет классом бюрократии, а другим, доныне неизвестным, появление которого значило бы, что рабочий класс превратился в какой-то другой угнетенный класс. Бюрократия является зародышем какого-то капиталистического класса, владеющего государством и коллективно обладающего средствами производства. В 1845 году Маркс писал: "Это развитие производительных сил является абсолютно необходимой практической предпосылкой (для социализма) еще потому, что без него только обобщается нужда, и с нуждой должна снова начаться борьба за необходимые предметы и, значит, должна воскреснуть вся старая дребедень". (Архив Маркса-Энгельса, т. I, стр. 223). "Старая дребедень" воскреснет неизбежно в форме перерождения диктатуры пролетариата в мелко-буржуазную диктатуру или в капиталистический порядок, или еще в форме своеобразного государственного капитализма, что больше, чем диктатура мелкой буржуазии или "нормальный" капитализм, соответствовало бы миссии великой державы русского государства, если принять во внимание, что превращение произошло бы в условиях империалистической экспансии эпохи издыхающего капитализма. В какой мере этот последний варьянт попятного перерождения реален, мы об этом сейчас не говорим. Но если это произойдет, было бы крупнейшей политической ошибкой прикрывать действительность совершенно новой теорией о правительственном бюрократизме. Дело не в терминологическом споре по поводу академических определений. В отношении государственного капитализма, каковы бы не были его происхождение и его внешняя форма, программа, стратегия и тактика революционной пролетарской партии были выработаны в течение десятков лет борьбы, как для периодов отступления, так и для периодов наступления и штурма. Новая, по нашему мнению, глубоко ошибочная теория, способна будет служить прикрытием нашего внутреннего оппортунизма, как раз в то время, когда необходима будет полная ясность в переходе от реформы к революции. К этому новому "феномену" попытаются -- как полу- или четверть-реформистскую -- приспособить нынешнюю оппозицию, между тем как реформа будет в этом случае означать предательство пролетарского движения.
Коммунистический Интернационал и мировое рабочее движение
По этому огромной важности вопросу заявление ограничивается указанием, что влияние Коминтерна падает в возростающем темпе, наряду с увеличивающейся радикализацией рабочего класса. Этого явно недостаточно, не только потому, что мы должны и что у нас есть, что высказать по этому вопросу, но еще потому, что центристы спекулируют на этой радикализации перед партией и рабочим классом, что они пытаются представить ее, как всеобщий предреволюционный под'ем. Наш долг подробно развить оценку радикализации в Европе, как относительную, поскольку капитализм, выправившийся и усилившийся после войны, остается наступающей силой; дать оценку движения на Востоке и в Индии, где рабочий класс входит в период непосредственного революционного выступления. Наша прямая задача дать на этой основе критику ультра-левой тактики Коминтерна в Европе и право-оппортунистической тактики на Востоке и в Индии, где только два месяца тому назад решили приступить к организации независимой коммунистической партии, где разводили и разводят еще рабоче-крестьянские партии, по типу Гоминдана; дать критику лозунга демократической рабоче-крестьянской диктатуры.
Что касается вопросов нынешнего кризиса, формы борьбы в области повседневных требований и наших предложений, то мы поддерживаем резолюцию П-ских товарищей. По вопросу об "адресате" мы согласны с предложениями и аргументацией С-ких товарищей.
Они пишут: "Неправильно считать особенностью нынешнего кризиса уменьшение спроса, как вы пишете. Особенная черта кризиса находится в дезорганизации сельской экономики, или в абсолютном и относительном уменьшении сельско-хозяйственной продукции, как правильно указывает заявление. Некоторое ослабление спроса в деревне обязано сплошной коллективизации (прибавим к этому переход на нормирование продуктов и на непосредственный обмен продуктами во многих местах в целях получения сырья. -- Н-цы). Но спрос снова усилится в силу нового под'ема, допущенного для индивидуального крестьянства и повышения цен на сельско-хозяйственные продукты. Мы имеем на самом деле отставание промышленности по отношению к сельскому хозяйству. Никогда еще товарный голод не достигал такого напряжения, как в настоящий момент. Причина такого напряжения товарного голода находится в неправильном распределении между потреблением и накоплением. Заявление должно подчеркнуть, что недостаток сельско-хозяйственных продуктов (технические культуры, шерсть, кожа и т. д.) неизбежно уже в ближайшем году подорвет планы соответственных отраслей промышленности.
Что касается форм борьбы с центристским руководством, то мы считаем политической ошибкой отсутствие указаний на этот счет. На 11-ом с'езде Ленин допускал отдельные стачки. Это средство классовой борьбы тем более необходимо теперь (на этапе перерождения государственного хозяйства в государственно-капиталистическое хозяйство) в целях защиты против бюрократии своих экономических и политических позиций.
В области частичных требований надо предложить отменить параллельно цены, которые, ввиду недостатка промышленных товаров, в первую очередь бьют по рабочим и служащим.
Заявление должно быть адресовано всем членам ВКП, всем рабочим СССР и всего мира. Заявление, следовательно, должно быть документом, переносящим вопросы судеб СССР на международную арену.
С коммунистическим приветом.
X. Y. Z.
Н-ск, 5 июля.