Обыск у Х. Г. Раковского
Нам пишут:
"у Х. Г. в средине февраля был обыск в течении 7 часов. Отобрали все, между прочим, кажется, и готовый проект обращения к партии. Охранник, командующий обыском, заявил Х. Г.: "Вы нас держите за фалды". Эти слова поистине просятся в историю. К сожалению, пока мы их держим только "за фалды". Но ведь должны же измениться времена!"...
Автор письма прав: слова агента ГПУ просятся в историю. Это несомненно не личные его слова, а спустившиеся к нему -- через ряд ступеней -- с самого верху. Это слова самого "гениального секретаря" (сокращенно: генсека). На всех этапах, зигзагах и поворотах последних лет победоносная, могущественная, генеральная фракция Сталина не сделала ни одного свободного шагу: всегда ее тащит за фалды -- "разбитая и уничтоженная" -- левая оппозиция. Из об'ятий Чан-Кайши, Перселя и "мощного середняка". Из блока с Брандлером, Роем, Ловстоном, Бухариным (старой ипостаси). Сталин решил, наконец, так круто, так смело, так решительно, повернуть влево, чтоб оторваться от оппозиции навсегда. Не тут то было: она снова ухватила "за фалды" и потащила на этот раз "назад" -- от края пропасти. Невыносимо! Нельзя это дольше терпеть! Что же делать? Как что: обыскать Раковского, отобрать его бумаги, арестовать его переписку. Если нет своих мыслей, надо помешать думать другим!
Из В.-Уральского изолятора прорвалась весточка. Наших товарищей там 160 человек. (140 "старожилов" и 20 -- январьского набора этого года). Условия гнусные. Пища недостаточная, прикупать же нельзя ничего, да и негде. Часто практикуются избиения заключенных. Несмотря на все это, настроение товарищей бодрое и твердое.
На перевыборах завкомов металлистов были выдвинуты следующие требования: подлинная выборность, а не администрирование, действительная самокритика. Отдельные цеха выдвигали требования об увеличении зарплаты, об улучшении питания, увеличении пайка. Требования эти выдвигаются стихийно, движением никто не руководит. Заметно, наряду с этим, увеличение контр-революционных настроений. В связи с единоначалием резкое недовольство в рядах рабочих. Часто оно прорывается наружу. На "Красном Каучуке" один рабочий на конференции выступил от имени целой группы с требованием ограничить права хозяйственников и мастеров. Эту группу, как водится, взяли под обстрел, об'явили "рвачами", "лодырями" и пр. и вышибли кого из партии, кого из профсоюза, а кого -- из обеих организаций. В Бутырской тюрьме было около 200 человек наших товарищей (оппозиционеров). Среди них много беспартийных, а также много рабочих с производства.
(Из письма)
В Бийсском округе в одном селе было восстание под руководством... уполномоченного ГПУ! Вот где находятся подлинные враги соввласти! Тысячи и тысячи держиморд, которые избивают наших друзей в изоляторах, которые издеваются над ними, ничем не отличаются от вышеупомянутого "уполномоченного" ГПУ. Эта термидорианская сволочь пока срывает свою злобу против коммунизма на оппозиционерах. Восставшие расстреляли десяток своих "товарищей по партии", а затем удрали в горы.
Такие дела!
1) Имя, отчество, фамилия. 2) С какого времени в ВКП(б). 3) Был ли в других партиях. 4) Был ли членом ВЛКСМ. 5) Принадлежал ли: а) к группе "левых коммунистов", б) к группе "рабочей оппозиции", в) к группе "Д. Ц.", г) к группе "троцкистов", д) к рабочей группе "мясниковцев", е) к группе "Рабочая Правда". 6) Когда и где примкнул к организации троцкистов последнего времени (1925-1929 г.г.): а) с какого времени состоите в этой организации, б) какую работу выполняли в этой организации -- где и когда. 7) Когда прекратили фракционную работу. 8) По каким мотивам прекратили фракционную работу. 9) Были ли раньше отходы от оппозиции и возврат к фракционной работе. 10) Как была построена фракционная организация, в которой работали (организационная схема). 11) Остались ли разногласия с партией, по каким вопросам и в чем эти разногласия. 12) Осуждаете ли вы свою фракционную работу и по каким мотивам. 13) Сохранились ли у вас какие нибудь связи с оппозиционерами и каков характер этих связей. 14) Ведете ли вы активную борьбу против оппозиции и в чем эта борьба выражается. 15) Сохранились ли у вас какие либо архивы и фракционные документы. 16) Какие еще сведения или сообщения считаете вы нужным сделать ЦКК ВКП(б) для того, чтобы она могла наиболее об'ективно решить вопрос о вашем партположении?".
В этой анкете есть еще два примечания о необходимости указать города, имена, фамилии, клички, адреса и пр., а также отношение оппозиции к капитулянту после его отхода.
(Из письма)
Осколок (последыш) верхушки Ленинградской оппозиции Лелевич выступил с лозунгом: "Против правого вырождения оппозиции! За экономическую политику ЦК и за критику его политического режима!". Рафаил-Фарбман считает, что "политика ЦК в деревне наполнила и индустриализацию страны пролетарским содержанием". М. Окуджава тоже постепенно отряхивает оппозиционную "пыль" со своих ног. Положение вышеупомянутых граждан становится особенно смешным и печальным сейчас, когда центристы, по сути дела, начинают бить отбой от ультра-левого и ультра-идиотски-провокационного "сплошизирования". Когда за последнее время читаешь в центристских листках о "перегибах" и вспоминаешь слова "гениального" мастера о том, что "середняк лавиной двинул в колхозы" появляется вопрос: "А где этот счастливый уголок, где этот рай земной, где не загоняли при помощи "перегибов" этого самого "середняка", как барана в коммуну"? Нету такого уголка в СССР, ибо сама "сплошная" исключала всякую добровольность. А Фарбман-Рафаил лепечет: "Политика в деревне наполнила индустриализацию страны пролетарским содержанием". Ну, и...
Сейчас, когда взбудоражена и взбаламучена вся деревня, центристы лезут назад, обещая всякие льготы колхозникам. А пока сегодняшняя "генеральная" судит исполнителей (технических) вчерашней "генеральной".
И.
Апрель.
Сообщу кое-что о внутри-колхозной практике -- местной. Рядовые члены артели за работу по возке леса, разных кормовых товаров разных учреждений на ст. жел. дор. и пр., за два месяца существования артели, ничего не получили на руки. 50 процентов официально отчисляется в обще-артельную кассу, а другие 50 процентов пойдут на разные отчисления, взносы и сборы. Сколько останется для выдачи на руки, и вообще останется ли что-нибудь, абсолютно ничего неизвестно. Зато председатель колхоза назначил себе денежное жалованье и несколько пудов муки в месяц. Освобожден, конечно, от физических работ. Рядовые члены, повторяю, не получают ни денежного, ни продуктового довольствия, а на всякие просьбы следует ответ: "раз вступили в колхоз, первые 4-5 месяцев вы должны жить на всем своем". Мало-мощный середняк никогда не имеет своего хлеба до нового урожая, а прикупает, о батраке и говорить нечего, -- для этого мало-мощный прирабатывает на стороне, занимается извозным промыслом и пр. Всего этого он оказался лишенным. Во время работы снашиваются пимы и одежда, и это без всякой компенсации от артели. Такая практика оказалась лучшим подтверждением кулацких наветов о "новой барщине". Если мужики совсем недавно, скрепя сердце, примирились, как с неизбежным для себя злом -- со вхождением в колхоз, то условия труда в последнем воспитали лютую ненависть к такому подневольному, неоплачиваемому труду. Судя по газетам, такие условия труда являются правилом, а не исключением, и всякий протест против них об'является кулацкой вылазкой. Создается впечатление, точно кто-то обдуманно, последовательно проводит целую систему мероприятий, чтоб раз навсегда дискредитировать самую идею колхозов в глазах крестьян. Мне кажется, что это уже в значительной мере достигнуто. Неудивительно, что с появлением статьи Сталина "Головокружение", воспроизводящей классическую практику: отыгрываться на "стрелочнике", начался распад колхозов. Известно, как в них загонялись мужики: одновременная мобилизация всех платежей, выплачивавшихся в течении ряда месяцев (на чем наживались скупщики крестьянских продуктов из зажиточных); обложение разорительными штрафами за пустяшные в другое время провинности; устройство неоднократных, изнурительных ночных собраний, причем у дверей ставилась стража; наконец, опись имущества у многих середняков во время кампании раскулачивания, что означало и для них непосредственную угрозу подвергнуться той же участи. Это были не "перегибы", а повсеместно официально освященные методы коллективизации. В отношении выходов из колхозов впереди прочих групп идут бедняки и мало-мощные середняки, которые не могут долго выдержать практику неоплаченного труда. Зажиточные середняки не спешат с выходом, смотря на колхоз, как на страховку от непосильных налогов и опасаясь нового нажима на верхи деревни. Сдерживающим моментом по части выхода из артели служит то, что лошади и семена не возвращаются обратно, в лучшем случае компенсируются деньгами. Несмотря на это, все же -- массовые выходы. Несколько иначе обстоит в коммунах, где дело подчас выливается в форме эксцессов. В одной деревне, недалеко от моего села, 40 баб силою забрали своих коммуною обобществленных коров, и заперли их у себя под замок, когда их позвали в сельсовет на об'яснения, кричали: "можете стрелять, а коров не отдадим". В другой деревне одного из руководителей коммуны, который пытался помешать забрать к себе скотину, бабы избили до полусмерти. В местной коммуне три раза подряд созывали собрание "коммунаров", и каждый раз оно срывалось, так как после начала собрания все хором кричали: "не желаем быть в коммуне, хотим артель", и тут же уходили с собрания. После этого совет коммуны для остраски исключил несколько человек из коммуны, в том числе тех, кто собирал подписи желающих перейти в артель, и только тогда удалось провести собрание. Впрочем, мужики не особенно скрывают, что требование перехода из коммуны в артель, для них лишь законная лазейка, чтобы отделаться от обоих и вернуться в свое "первобытное" состояние. Как повсеместное явление -- гибель рабочего, молочного и мелкого скота от плохого ухода, недостатка кормов и даже отравлений (не случайные). Предзнаменования весьма плохие для наступающей посевкампании, к которой крестьяне относятся спустя рукава. Какова цена на таком ясном фоне апологетическим писаниям Преображенского, судить не трудно... Одновременно из железнодорожных пунктов, куда загнали эшалоны с выселяемыми кулаками, ползут чудовищные слухи: что кулаков снабжают там всеми товарами и продуктами лучше, чем прочее крестьянство; что кулаков должны взять на свое иждивение коммуны, которые "постановляли" их выслать, что тех, кто назовет их кулаками, арестовывают, а высылаемые кулаки превратились в "трудовиков-переселенцев", которые получают по 500 руб. и все, что необходимо для нового хозяйства и т. п. В моем селе "раскулаченных" кормят из хлебных запасов коммуны, причем нередки случаи, что ими получено хлеба больше, чем у них отнято. И это при острой нужде бедноты, которая почти безвозмездно выполняет работу по нарядам. Беседуя с приезжими крестьянами я узнавал факты и почище. Не верится, что такое безобразие проделывается под именем коммунизма. Сообщают, будто Зиновьев и Каменев высланы из Москвы в провинцию. Очевидно, что и эти трупы мешают "головокружению".
М. Р.
Апрель.
...Что касается наших, русских дел, то и здесь положение выясняется с каждым днем. Нашему сплочению больше всего помог, конечно, мастер, осуществив на деле ту самую каррикатуру, которую в свое время нарисовал на нас. То, что пишут о происходящих в ряде мест искривлениях деревенской политики, есть на деле общее правило. Обезьяна не узнает себя в зеркале. Наш округ сплошной коллективизации не отличается от других. Здесь обобществили все до последнего цыпленка, раскулачивали вплоть до валенок, которые стаскивали с ног малых детишек. Раз решив, что середняк и бедняк по своей природе должны тянуться в колхоз, тянули и того и другого за волосы. Словом, палку перегнули так, что она сломалась. Сейчас начался массовый выход из колхозов. На днях 80 чел. крестьян, составлявших одну из коммун, явились к местному прокурору с жалобой на то, что их всех затащили туда угрозами и насилием. Сегодня сообщают, что кое-где уже начались избиения председателей и других должностных лиц. Бабы являются в коммуны и растаскивают скот. Газеты отмечают потребительские тенденции в ряде колхозов. Это, опять таки, не частное, а общее явление. Сплошная коллективизация не только не повысила товарность сельско-хозяйственных продуктов, но ударила по ней так, что от нее ничего не осталось. Города сидят без масла, мяса, яиц, картошки и даже столицы перешли на микроскопический паек. Мы здесь уже давно сидим без мяса и рыбы. Лишь в последнее время начали получать колбасу из конины. В Ленинграде, как мне пишут, масло сливочное выдается только детям, растительное -- по пол литра в месяц...
...Возможно, что я несколько ошибся, охарактеризовав в прошлом письме нынешний момент, как момент почти полного завершения капитулянтской полосы. Правда, большой жатвы Ярославские уже не пожнут, но все же, в связи с "исправлением" перегибов, кое у кого воскреснут, повидимому, иллюзии, что руководство, исправив свои ультра-левые ошибки, сумеет занять позицию, совпадающую с нашей. Конечно, эти иллюзии будут очень кратковременны, т. к. руководство скоро покажет (уже показывает), что оно может двигаться только на общей базе с правыми, а не с нами (социализм, в отдельной стране и ведущая роль сельского хозяйства)... С месяц тому назад было письмо от Христиана Георгиевича с резкой оценкой нынешней политики центризма. Я уже писал вам о том, что у него был обыск (вообще производились повальные обыски по всей ссылке). При обыске у Раковского забрали проект обращения к 16-му с'езду... Вы знаете, что Московский округ расколлективизировался уже на 50 процентов. По всем данным это не исключение. Даже хваленный Гигант начинает трещать. С Украины пишут, что там такая же картина развала. Были случаи восстаний. В одном селе крестьяне колхозный инвентарь свалили в реку. В некоторых деревнях полное безвластие. Вероятно сев задержит развал и отодвинет неизбежную колхозную катастрофу до осени, когда вопрос о том, кому и как распоряжаться произведенным хлебом, разнуздает мелко-буржуазную стихию. Центристы могут получить таким образом некоторую передышку. Из Москвы сообщают, что там была выпущена наша листовка, и что в связи с оживлением атмосферы были большие аресты.
Г. Н.
16 апреля 1930 года.
Политика авантюризма ускорила наступление кризиса, который с каждым днем обостряется. Вполне правильно, что отказ от отступления с позиций авантюризма грозит крахом. Коротко излагаем наше понимание последнего поворота в деревенской политике, вызванного сильными колебаниями крестьянства (массовый выход из колхозов, убой скота и разбазаривание сельско-хозяйственного инвентаря, недовольство крестьян, выраженное в резкой форме). Жизнь скоро доказала банкротство политики авантюры. Вчерашняя генеральная линия на скорейшую коллективизацию об'явлена левым загибом головотяпов. Поворот очень туманный, поэтому оценить его пока еще трудно. Во всяком случае: 1) Банкротство не признается. 2) Лозунг сплошной коллективизации и ликвидации кулака оставлен.
Новое пока-что состоит в том, что вместо коллективизации с помощью физической силы об'явлен "манифест" для поступающих в колхозы. Но ведь дезорганизация сельского хозяйства и колебания крестьянства получились не от того, что до сих пор не было такого манифеста. Следовательно, манифест этот не может разрешить кризиса. Пока ясно только, что последние статьи Сталина и решение ЦК о перегибах внесли в партию еще больше дезорганизации. Старая линия провалилась, а новой не видно еще. В связи с вашим письмом имеем несколько замечаний:
1. В вашем письме, которое, как вы пишете, излагает взгляды старика на современное положение, нет ни слова по рабочему вопросу. Продолжение теперешней политики в этом вопросе неминуемо ведет к резкому усилению недовольства рабочих, следовательно, выбивает почву из под пролетарской власти. Поэтому вопрос рабочей политики мы должны ставить на первое место.
2. Вы пишете: "Нужно произвести перераспределение средств между потреблением и накоплением в смысле серьезного улучшения положения трудящихся". По нашему мнению правильнее будет сказать так: "Путем жестокого сокращения бюрократического аппарата нужно произвести перераспределение средств в пользу рабочего класса. Если этого будет недостаточно для серьезного улучшения материального положения рабочих, то не останавливаться и перед перераспределением от производства к потреблению".
Об оппозиционных группах заграницей впервые узнали более обстоятельно из вашего письма. Просим сообщать об этом подробнее (в частности о причинах раскола Ленинбунда).
Н-ская группа оппозиции.
23 марта 1930 года.
...Читал конец письма Окуджавы. По всей вероятности роль машиниста очередного отходящего поезда предназначена ему. Пассажиры найдутся. На их место идут и прийдут другие. Уже сообщают о пополнениях. На заводе гайку зажали во всю. 25 процентов поднятия производительности труда и 1,9 проц. увеличение зарплаты (три года зарплата стояла на одном уровне, между тем, как производительность труда шла вверх, так что за 4 года -- 1,9 проц.). Вместо 6 человек в бригаде -- 5 чел. (технически абсолютно никаких изменений). Премировочная система, дававшая в месяц 20-30 процентов обкарнана так, что выдается раз в пол года и нет надежды, что-либо получить. Остались на основном жалованьи 55 рублей в месяц (а вычеты!)... События идут бешеным темпом. Метание руководства изумительно. В политике на селе дернули вправо, и этот бросок вправо будет гораздо большей бороздой, нежели зигзаг влево. Административная социализация села провалилась. Действительность кладет на обе лопатки теорию построения социализма в отдельной стране. Но это только цветы, ягоды впереди в виде хозяйственных потрясений из-за дезорганизации сельского хозяйства и явного срыва посевной кампании. Что преподнесет руководство в ближайшее время, увидим. От политики фокусов можно всего ожидать. Насильственная социализация села не проходит даром, так же, как и создавание "революционных ситуаций" и "галоп -- индустриализаций" за счет жил рабочего. В связи с поворотом, к нам потянутся массы и мы должны воспользоваться этим, и повести массы в защиту Октября. Наш лозунг: "За Ленина, за Октябрь!". Против нас будут все, начиная с монархистов, меньшевиков, эс-эров и проч. контр-революционной сволочи, апплодирующих новому повороту, стоящих за расширение этого поворота. Черные силы будут едины в борьбе против нас. Каковы будут последствия кризиса, как развернутся события, покажет недалекое будущее.
М.
Письмо адресовано ссыльному товарищу. Тюремной цензурой замазаны части письма, имеющие политический интерес. -- Редакция.
Мой дорогой друг.
Шлю запоздалый новогодний привет. Охотно присоединяюсь к твоему пожеланию регулярной переписки, но с очень малой надеждой.
За все время, а ведь уж скоро год, получил только второе твое письмо. Но ты не смущайся и терпеливо пиши. Большую радость доставляют вести с воли, хотя бы в виде осколочек фраз и букв.
Ты не пишешь, какие мои письма получил. Тебе придется еще раз, менее откровенно повторить ответ на все мои вопросы. -- Я ведь до сих пор не знаю, как ты устроился. Кто тебя окружает? Удалось ли найти работу? Очень беспокоюсь, что материально приходится туго тебе и братишкам. Чем занимаешься? Пиши о чем спорите, думаете. О настроении не спрашиваю, между строками читаю о стойком, боевом. Другого не может быть у политиков "дальнего прицела".
Недавно у нас отчалила маленькая группа (пять) капитулянтов. По этому поводу немножко горячились, шумели. Теперь переключились на более серьезные, глубокие проблемы и перспективы. Как и у вас, конечно, часто разные оттенки мнений дают основной фон: устойчивый и трезвый.
Ну, а у тебя, изменилась ли обстановка полустанка с уходящими поездами на более оседлую и рабочую? Пора, а то три года пройдут, не успеем ничего сделать.
Интересно, вы коммуной живете? И как с вновь приезжающими? С работой и квартирой?..
Молодежь все попрежнему спорит и дерется. "Гул стоит", как ты писал. -- Мои прислали на днях новогоднюю посылку со вкуснотурой и немножко денег, не в пример твоим, живут мирно.
Немножко о себе. Настроение бодрое, жизнерадостное (насколько это позволительно в тюрьме), но, увы, работаю недостаточно продуктивно, очень разбрасываюсь. Знаешь, так много встает вопросов и так много прорех, что не хватает ни времени, ни сил все охватить...
Крепко целую.
7 апреля 1930 года.
Целиком солидарен со стариком. В связи с провалом "сплошной" в низовых звеньях аппарата растерянность не прекращается. "Сплошная" стала предметом всеобщего осмеяния, а мужичек поет песенку: "ударили в гриву, в хвост, разлетелся весь колхоз". Большой разброд вызвала статья о "головокружении" мастера. Он и на этот раз умудрился переложить со своей больной на здоровую. Конечно, никто ему в этом не верит. Чтобы прекратить все обывательские толки, слухи, сплетни, связанные с головокружительным выступлением и развалом "сплошной", аппарат проводит сплошную кампанию "раз'яснения": хотят уверить, что никакого отступления нет. Несомненно, что отступление налицо, но пока хаотическое, я бы даже сказал, паническое. Но и это отступление уже начинает благотворно действовать, некоторым образом оживился рынок. Но продуктов по прежнему мало, даже многие с каждым днем все уменьшаются в количестве. Х. Г. Раковский обратился к товарищам с письмом, в котором бьет тревогу по поводу нарастающего разгула реакционных собственников. Резко критикует центристскую авантюру со "сплошной", бросившую середнячество в об'ятия папы Пия XI и кулака. Делает упор на немедленное осуществление партийной и рабочей демократии, как единственное средство выхода из катастрофического состояния.
К генсеку на всех парах идут Заварьян и Ф. Пилипенко. Они уже послали покаянную (конечно, безоговорочную!) телеграмму генсеку и пр. Мотивируют тем, что раз НЭП и классы ликвидируются, значит мы ошиблись, значит строится социализм. Это, мол, не только левые сдвиги, а подлинно ленинская линия. Все так гениально просто и ясно! А что, мол, рабочего гнут в бараний рог по "американски" -- это только щепки при рубке такого грандиозного леса, как строительство полного социализма, это, мол, неизбежные издержки последнего труднейшего этапа ликвидации последнего капиталистического класса -- мелкой буржуазии. Гвоздь, значит, в том, -- ликвидируется ли этот последний капиталистический класс? Если это действительно так, тогда нам нечего коптить небо в ссылках и изоляторах. Но на деле, в жизни (а это единственный критерий, а не газетная болтовня!) происходит, как показывают не только последние два года, а и предыдущие, не ликвидация мелкой буржуазии, а ее модификация. Известно, что громадные слои городской мелкой буржуазии и близкой к ней интеллигенции за годы НЭП'а перекочевали в ВКП для "укрепления" парт-проф-соваппарата, т.-е. "модифицировались" в бюрократию. Не случайно же колчаковские каратели Бигешевы и вредители Бочмановы дошли до высших ступеней членов президиума ВСНХ РСФСР и СССР. Они взметнулись на такие высоты не где-нибудь в Узбекстане или Казакстанском захолустьи, а под "контролем" учраспреда ЦК ВКП. А чего же стоит после этого контроль периферийных учраспредов? Что произойдет с ныне ликвидируемыми кулаками и нэпманами? Они через год-два, в своей самой активной, живучей и приспособляющейся части, перекочуют в качестве "незаменимых" в ряды бюрократии. Тем паче, что с огосударствлением (а не обобществлением, как болтают газеты) земледельческого сектора потребуются миллионные кадры бюрократии и "ликвидируемый" класс мелкой буржуазии займет (и не последнее) место в бюрократической иерархии даже вопреки всяким чисткам. Это и есть не ликвидация, а модификация, -- превращение из мелкого, а часто из крупного, собственника в представителя "служилого сословия", живущего на прибавочной стоимости рабочего класса. Эти процессы, как на дрожжах, развиваются на почве предыдущих 7 лет мелко-буржуазной экономической политики и чудовищной бюрократизации всех аппаратов. Этого не понять покаянием -- этим "унтер-офицерским вдовам, секущим себя за вчерашние "ошибки". Еще труднее им понять то, что строительство социализма демагогически подменяется расширением госкапитализма на сельское хозяйство. Признавая прогрессивность госкапиталистической политики в сравнении с Рыковско-Бухаринским мелко-буржуазным капитализмом, большевистская оппозиция должна поставить центральной задачей разоблачение бюрократической демагогии, убаюкивающей пролетариат "ликвидацией" кулака и нэпмана и обещанием через 7-8 лет построить полный социализм. О задачах и тактике отдельно.
Тимофей Сапронов.
Существую сносно, не голодаю, настроение товарищей твердое. Привет, привет.
Челябинский политизолятор.
3 февраля 1930 года.
*1 В целях информации печатаем доставленное нам друзьями письмо т. Т. Сапронова, руководителя так называемой группы "демократического централизма" (д.-ц.). Мы не вдаемся здесь в критику письма, так как наша точка зрения на вопрос достаточно освещена в ряде статей "Бюллетеня". -- Редакция.