Постановление Особого Совещания при ГПУ о высылке Троцкого из пределов СССР обвиняет его в организации "контр-революционной" партии, деятельность которой "за последнее время" направлена "к подготовке вооруженной борьбы против советской власти". Слова "за последнее время" должны свидетельствовать о какой то радикальной перемене, происшедшей будто бы в политике оппозиции, и тем самым послужить оправданием более радикальной политики репрессий против оппозиции.
Сталин давно уже стремился привлечь к делу "вооруженное восстание". Принципиальная установка оппозиции на радикальную реформу партии и революции создавала для политики Сталина серьезные затруднения. Борясь против сталинского режима, оппозиция не раз предсказывала, что бюрократическое узурпаторство чем дальше, тем больше будет вынуждено, в целях самооправдания, ссылаться на опасность вооруженной борьбы со стороны оппозиции.
Ярче и циничнее всего раскрыл эту перспективу сам Сталин на августовском пленуме ЦК 1927 года, когда он сказал по адресу оппозиции: "разве вы не понимаете, что эти кадры можно снять только гражданской войной?". Этим самым аппарат ("кадры") открыто ставился над партией, и всякая борьба за изменение политики или состава аппарата заранее отождествлялась с гражданской войной. К этому и сводится по существу политическая позиция Сталина, которую ГПУ переводит на язык репрессий.
Высылка Троцкого и возможная высылка ряда наиболее известных оппозиционеров имеет своей непосредственной целью не только политически изолировать руководство от массы рабочих-оппозиционеров, но и подготовить условия для новых более свирепых репрессий против растущей оппозиционной массы. На XV с'езде (январь 1928 г.) сталинцы провозгласили полную "ликвидацию" оппозиции, как совершившийся факт, и обещали столь же полную "монолитность" партии. Между тем за истекший год оппозиция серьезно возросла и стала важным политическим фактором в жизни рабочих масс.
В течении 1928 г. сталинцам приходилось неизменно усиливать меры репрессии, которые каждый день обнаруживали, однако, свою несостоятельность в борьбе с правильной политической линией. Голое провозглашение оппозиции "контр-революционной партией" недостаточно: никто не берет этого всерьез. Чем больше оппозиционеров исключают и ссылают, тем больше их становится внутри партии. На ноябрьском пленуме ЦКВКП (1928 г.) это признал и Сталин. Ему остается одно: попытаться провести между официальной партией и оппозицией кровавую черту. Ему необходимо до зарезу связать оппозицию с покушениями, подготовкой вооруженного восстания и пр. Но как раз на этом пути стоит руководящая верхушка оппозиции. Как показал позорный опыт с "врангелевским офицером", которого Сталин попытался подкинуть оппозиции осенью 1927 года, достаточно оказалось громкого заявления руководителей оппозиции, чтоб сталинский подлог упал на голову своему автору.
А, главное, физическая расправа над старыми революционерами, известными всему миру, представляла бы политические трудности сама по себе.
Отсюда план Сталина: выдвинуть обвинение в "подготовке вооруженной борьбы", как предпосылку новой полосы репрессий; поторопиться выслать под этим предлогом головку оппозиции заграницу и развязать себе тем самым руки для палаческой работы по отношению к молодым и рядовым оппозиционерам, имена которых еще неизвестны массам, особенно заграницей. Такого рода дела -- только такого рода -- Сталин продумывает до конца.
Вот почему после высылки вождей оппозиции надо с уверенностью ждать попыток сталинской клики так или иначе втянуть ту или другую якобы оппозиционную группу в авантюру, а в случае неудачи -- сфабриковать и подкинуть оппозиции "покушение" или "военный заговор". За последнии недели уже была сделана одна такая попытка, построенная по всем правилам бонапартистской провокации. Когда обстоятельства позволят, мы опубликуем эту закончившуюся провалом попытку провокации во всей подробности. Пока же достаточно сказать, что она ни в каком случае не является последней. За ней последуют другие. В этой области Сталин доводит свои планы до конца. Да ничего иного ему и не остается.
Таково положение в данный момент. Бессильная политика лавирования и вилянья, возросшие хозяйственные трудности, рост недоверия партии к руководству привели Сталина к необходимости оглушить партию инсценировкой крупного масштаба. Нужен удар, нужно потрясение, нужна катастрофа.
Сказать это вслух значит уже до некоторой степени помешать выполнению сталинских замыслов. Защита оппозиции ВКП от сталинских подлогов и "амальгам" есть защита октябрьской революции и Коминтерна от тлетворных методов сталинизма. Такова сейчас первейшая обязанность каждого подлинного коммуниста-революционера.
Надо перерезать дорогу бонапартистскому узурпаторству. Надо разоблачить его методы, надо предупредить его завтрашние шаги. Надо развернуть разоблачительную кампанию пред лицом международных рабочих масс. Борьба за оппозицию сливается здесь с борьбой за октябрьскую революцию.
Х.
Константинополь, 4 марта 1929 г.