Назначение товара, как мы видели, состоит в том, чтобы быть обмененным. Но это возможно лишь в том случае, если товар удовлетворяет какой-нибудь -- безразлично, действительной или мнимой -- человеческой потребности. Никто не обменяет своего продукта на другой, если этот последний для него бесполезен. Таким образом. товар должен прежде всего быть полезным предметом, должен обладать потребителъной стоимостью.
стоимости, которые даже не являются продуктами труда,- например, плоды в первобытном лесу или вода в реке. Наоборот, нет товара, который не обладал бы потребительной стоимостью.
Когда потребительные стоимости становятся товарами, т. е. начинают обмениваться друг на друга, обмен этот всегда происходит в известном количественном соотношении. Отношение, в котором один товар обменивается на другой, называется, его меновой стоимостью.
Поясним это общественное явление подобным ему явлением из мира физического. Когда я говорю, что какое-нибудь тело весит 16 килограммов, или 40 фунтов, или один пуд, то я знаю, что в основе этих различных выражений лежит определённое содержание, определённая тяжесть тела. Точно так же и в основе различных выражений меновой стоимости товара лежит определённое содержание, которое мы называем стоимостью.
Что образует стоимость товаров? -- вот вопрос, на который мы должны дать ответ.
Возьмём два товара, например пшеницу и железо. Каково бы ни было отношение, в котором они обмениваются, его всегда можно представить в виде математического равенства, например: 1 гектолитр пшеницы = 2 центнерам железа. Между тем каждый школьник знает, что математические действия можно производить только над однородными величинами, например: от 10 яблок можно отнять 2 яблока, но не 2 ореха. Поэтому в железе и пшенице, как товарах, должно быть нечто общее, делающее сравнение их возможным: это и есть их стоимость.
Является ли это общее естественным свойством товаров? Как потребительные стоимости они обмениваются лишь потому, что обладают различными, а не общими естественными свойствами. Эти свойства являются побудительной причиной обмена, но они не могут определять отношение, в котором этот обмен совершается.
Если же оставить в стороне потребительную стоимость товаров, то у них останется лишь одно свойство -- то, что они -- продукты труда.
Но, отвлекаясь от потребительной стоимости продуктов, мы отвлекаемся и от различных определённых видов труда, создавшего их; они тогда уже не продукты труда столяра, прядильщика и т. д., а только продукты человеческого труда вообще. И как таковые они -- стоимости.
Значит, товар обладает стодмостью только потому, что в нем овеществлен человеческий труд вообще. Как же измерить величину его стоимости? "Количеством содержащегося в нём созидателя стоимости -- труда. Количество же труда в свою очередь имеет своей мерой время.
Могло бы показаться, что если потраченное на изготовление товара время определяет его стоимость, то он тем дороже, чем более ленив и менее искусен его производитель. Но тут дело не в индивидуальном, а в общественном труде.
Вспомним, что товарное производство представляет систему различных видов труда, которые затрачиваются хотя и независимо друг от друга, но в известной общественной связи.
«Вся рабочая сила общества, выражающаяся в стоимостях товарного мира, выступает здесь как одна и та же человеческая рабочая сила, хотя она и состоит из бесчисленных индивидуальных рабочих сил. Каждая из этих индивидуальных рабочих сил, как и всякая другая, есть одна и та же человеческая рабочая сила, раз она обладает характером общественной средней рабочей силы и функционирует как такая общественная средняя рабочая сила, следовательно употребляет на производство данного товара лишь необходимое в среднем или общественно необходимое рабочее время. Общественно необходимое рабочее время есть то рабочее время, которое требуется для изго товления какой-либо потребительной стоимости при наличных общественно нормальных условиях производства и при среднем в данном обществе уровне умелости и интенсивности труда» («Капитал»,т.1,стр.45).
Если производительность труда изменяется, то изменяется и общественно необходимое рабочее время, изме-няется и стоимость.
Разумеется, всегда, при всех способах производства, время, необходимое для изготовления какого-либо продукта, должно было интересовать человека. Оно всегда, даже при коммунистическом способе производства, влияет на количественное соотношение различных видов труда друг к другу.
Возьмём опять в качестве примера индийскую сельскую общину. Положим, что производством нужных ей земледельческих орудий занимаются два кузнеца. Допустим, что какое-нибудь изобретение настолько увеличило производительность труда, что теперь для изготовления того же числа орудий достаточно одного кузнеца. Тогда эту работу поручат не двум кузнецам, а только одному. Другому же, быть может, поручат изготовление оружия или украшений.
Допустим, далее, что производительность земледельческого труда не изменилась. Это значит, что на удовлетворение потребностей сельской общины в земледельческих продуктах необходимо такое же количество рабочего времени, как и прежде.
При таких условиях каждый член общины будет получать ту же долю земледельческих продуктов, что и прежде. Но всё-таки есть разница: производительность кузнечной работы удвоилась, и за изготовление земледельческих орудии община даёт теперь лишь одну долю земледельческих продуктов, а не две.
Изменение в соотношении различных видов труда здесь очень просто и совершенно ясно. Но оно становится мистическим, когда кузнечный труд и земледельческий труд не находятся в непосредственной связи, а вступают в связь только через посредство своих продуктов. Тогда изменение производительности кузнечного труда обнаруживается в виде изменения менового отношения продукта этого труда к другим продуктам, в виде изменения его стоимости.
Уже Рикардо показал, что величина стоимости товара определяется количеством потраченного на его изготовление труда. Но он не разглядел скрытого в стоимостной форме товара общественного характера труда, т. е. товарного фетишизма. Далее, он не сумел ясно и сознательно отделить ту сторону труда, которая является созидателем стоимости товара, от той стороны, которая создаёт потребительную стоимость.
Товарный фетишизм мы уже выяснили. Последуем теперь за Марксом в его исследовании двойственного характера труда, заключающегося в товарах.
Товар выступает перед нами как потребительная стоимость и как стоимость. Вещество его даётся природой. Его стоимость, а также и потребительная стоимость создаются трудом. Каким образом труд создаёт стоимость и каким образом -- потребительную стоимость?
С одной стороны, труд выступает как производительная затрата человеческой рабочей силы вообще; с другой стороны -- как определённая человеческая деятельность для достижения известной цели. Первая сторона труда составляет общий элемент всякой производительной деятельности человека. Вторая сторона различна для различных видов производительной деятельности. Возьмём земледельческий труд и труд кузнеца. Между ними то общее, что оба они являются тратой человеческой рабочей силы вообще. Но они отличаются друг от друга своей целью, своими приёмами, своим предметом, своими средствами, своим результатом.
Определенная, направленная к известной цели человеческая деятельность создаёт потребительную стоимость. Её различный характер образует основу товарного производства. Товары лишь тогда обмениваются друг на друга, если они качественно различны. Никто не станет менять пшеницу на пшеницу или косу на косу, но вполне возможен обмен пшеницы на косу. Потребительные стоимости только тогда могут противостоять друг другу в качестве товаров, если в них заключены качественно различные полезные виды труда.
Как стоимости же товары отличаются друг от друга не качественно, а количественно. Они обмениваются, потому что они различны как потребительные стоимости. Но при обмене они сравниваются и ставятся в известное соотношение друг к другу, так как они равны как стоимости. Не труд как определенная, направленная к известной цели, качественно различающаяся деятельность создаёт стоимость, а лишь труд как деятельность, обладающая во всех своих отраслях одинаковым характером, как затрата человеческой рабочей силы вообще. Как такие затраты рабочей силы, разные виды труда, подобно самим стоимостям, различаются не качественно, а лишь количественно.
Это значит, что в отношении образования стоимости всякий труд рассматривается как простой средний труд, как затрата простой рабочей силы, которой обладает каждый средний человеческий организм. При этом сложный труд считается умноженным простым трудом. Небольшое количество сложного труда приравнивается большому количеству простого.
Соответственно всему характеру товарного производства процесс, устанавливающий отношения между различными видами труда, сводящий их всех к простому труду, есть процесс общественный, но вместе с тем бессознательный. Человеку же, находящемуся во власти фетишистских представлений товарного мира, причины, сводящие сложный труд к умноженному труду, кажутся не общественными, а естественными.
Ряд мелкобуржуазных социалистов, желавших «конституировать стоимость», т. е. установить её раз навсегда, .чтобы очистить товарное производство от его дурных сторон и сделать его вечным, пытались установить эти мнимые естественные причины и определить относительно каждого вида труда, в каком размере он создаёт стоимость (ср. нормальный рабочий день Родбертуса). В действительности же это причины общественные, и притом непрерывно изменяющиеся.
Мало найдётся областей, в которых было бы высказано столько ошибочных мнений, как по вопросу о стоимости. Некоторые из них разъяснены ещё Марксом.
Особенно часто встречается как у последователей, так и у противников теории Маркса одна ошибка -- смешение стоимости с богатством. Часто Марксу приписывается выражение: «Труд есть источник всякого богатства».
Кто следил до сих пор за нашими рассуждениями, легко поймёт, что это положение прямо противоречит основным воззрениям Маркса. Такое мнение может высказать лишь человек, находящийся в плену у товарного фетишизма. Стоимость есть историческая категория, действительная лишь для эпохи товарного производства. Она представляет собой общественное отношение. Богатство же есть нечто вещественное, оно состоит из потребительных стоимостей. Богатство производится при всяких способах производства. Существуют богатства, доставляемые природой и не содержащие в себе никакого труда; но нет богатства, которое было бы создано одним только человеческим трудом. «Труд,- говорит Маркс,- не единственный источник производимых им потребительных стоимостей, вещественного богатства. Труд есть отец богатства, как говорит Вильям Петти, земля -- его мать» («Капитал», т. 1, стр. 50).
С ростом производительности труда растет, при прочих равных условиях, вещественное богатство страны; оно уменьшается с падением производительности труда. В то же время сумма имеющихся налицо стоимостей может остаться той же, если общее количество затраченного труда остаётся неизменным. Хороший урожай увеличивает богатство страны; но сумма стоимостей товаров, представляемая этим урожаем, может быть такою же, как и в предыдущем году, если количество затраченного общественно необходимого труда не изменилось.
Если Маркс не говорил, что труд есть источник всякого богатства, если это положение покоится на смешении потребительной стоимости и меновой стоимости, то отпадают все сделанные отсюда по отношению к Марксу выводы. Точно так же очевидно теперь, как неосновательны делаемые Марксу его противниками упрёки, будто он проглядел роль природы в производстве. Сами же эти противники действительно кое-что проглядели, а именно -- различие между товарным телом и общественным отношением, которое оно представляет.
«До какой степени фетишизм, присущий товарному миру, или предметная видимость общественных определений труда, смущает некоторых экономистов, показывает, между прочим, скучный и бестолковый спор их относительно роли природы в процессе созидания меновой стоимости. Так как меновая стоимость есть лишь определённый общественный способ выражать труд, затраченный на производство вещи, то, само собой разумеется, в меновой стоимости содержится не больше вещества, данного природой, чем, напр., в вексельном курсе» («Капитал», т. 1, стр. 88-89).
Таким образом, Маркс отнюдь не «проглядел» роли природы в производстве потребительных стоимостей. Если он не приписал ей роли в создании стоимости, то не по забывчивости, а вследствие глубокого проникновения в общественный характер товарного производства, проникновения, которого всё ещё не хватает экономистам, выводящим общественные законы из внеобщественного состояния изолированного человека.
Другая довольно распространённая ошибка относительно теории стоимости Маркса состоит в смешении способности труда создавать стоимость со стоимостью рабочей силы.Между тем эти две вещи надо строго различать одну от другой. Труд как источник стоимости так же мало может иметь стоимость, как тяжесть--вес, теплота--температуру.
До сих пор мы говорили только о стоимости, образуемой простым и сложным трудом, а не о стоимости, которой обладает рабочая сила и которая выражается в заработной плате носителя рабочей силы -- рабочего. Мы пока всё время предполагаем простое товарное производство и про-стой товарный обмен. Рабочая сила как товар пока для нас существует.
О человеческой рабочей силе и её стоимости мы будем в дальнейшем говорить подробнее. Здесь же ограничимся этим указанием, чтобы предостеречь от ошибки.
На таких же ошибках покоится большинство возражений против теории стоимости Маркса, поскольку они вообще не являются опровержением того, чего Маркс никогда не говорил, или не представляют собой голословных подозрений вроде излюбленного упрёка Марксу в догматизме.
Чтобы избежать подобного ошибочного понимания, нужно помнить, в чём заключается сущность такого закона, как закон стоимости.
Всякий естественно-научный или общественный закон является попыткой объяснения явлений природы или общественной жизни. Но едва ли хоть одно из этих явлений обусловливается одной единственной причиной. В основе различных явлений лежат самые разнообразные я сложные причины; да и самые явления не происходят независимо друг от друга, а перекрещиваются в самых различных направлениях.
Поэтому перед исследователем явлений природы или общественной жизни стоит двойная задача. Во-первых, он должен отделить, изолировать друг от друга различные явления, во-вторых, отделить одну от другой причины, лежащие в основе этих явлений,- отделить существенные от несущественных, постоянные от случайных. Оба вида исследования возможны только при помощи отвлечения, абстракции. Естествоиспытатель пользуется при этом целым рядом чрезвычайно усовершенствованных инструментов и методами наблюдения и опыта. Исследователь же общественных законов должен совершенно отказаться от опытов и должен, сверх того, довольствоваться весьма несовершенными вспомогательными средствами.
С помощью абстракции исследователь открывает закон, лежащий в основании явлений, которые он желает объяснить. Без знания этого закона соответствующие явления не могут быть объяснены; но одного этого закона недостаточно, чтобы объяснить их целиком.
Какая-нибудь одна причина может быть ослаблена другой, её действие может даже быть совершенно уничтожено; но ошибочно было бы заключать отсюда, будто эта причина вовсе не существует. Законы падения, например, имеют силу только в безвоздушном пространстве: только там кусок свинца и перо падают с одинаковой скоростью. В пространстве же, наполненном воздухом, результат иной вследствие сопротивления последнего. Тем не менее закон падения верен.
Так же обстоит дело и со стоимостью. Когда товарное производство сделалось господствующим, закономерность товарных цен не могла не броситься в глаза участникам производства; она-то и побудила к исследованию лежащих в её основе причин. Исследование товарных цен привело к определению величины стоимости. Но подобно тому, как сила тяжести не есть единственная определяющая причина явлений падения, так и стоимость товара -- не единственная причина его цены. Маркс сам указывает на то, что есть товары, цена которых не только временами, а постоянно ниже их стоимости. Так, например, золото и алмазы никогда ещё, вероятно, не оплачивались по их полной стоимости. Товар рабочая сила также может при известных обстоятельствах долгое время оплачиваться ниже своей стоимости.
Более того, Маркс доказал, что при капиталистическом способе производства прибыль так влияет на закон стоимости, что цены большинства товаров не только могут, но и должны постоянно стоять выше или ниже их стоимости. Несмотря на это, закон стоимости остаётся в силе и здесь. Самые эти отклонения цен от стоимости могут быть объяснены в свою очередь только с помощью закона стоимости. Здесь мы можем только указать на это, так как для подробного разъяснения этого вопроса необходимо знание законов капитала и прибыли. В дальнейшем мы ещё вернёмся к этому.
Много возражений против теории стоимости Маркса покоится на смешении цены и стоимости. Их необходимо строго различать.
Далее, нельзя упускать из виду исторический характер марксовой теории стоимости. Она должна лишь служить основой для объяснения явлений товарного производства. Однако ещё и в настоящее время товарное производство переплетается с остатками других способов производства. Так, например, в крестьянских хозяйствах сплошь и рядом жизненные припасы, а также некоторые предметы одежды и инвентаря производятся не в качестве товаров, а для собственного потребления. Если при этих условиях имеют место явления, которые как будто противоречат теории стоимости, то это, конечно, нисколько не опровергает последней.
Но прежде всего, как указывалось, нельзя ослепляться фетишистским характером товара и принимать общеизвестные отношения, находящие своё выражение в товарном теле, за природные свойства последнего. Если мы никогда не будем забывать, что товарное производство есть такой вид общественного производства, при котором отдельные хозяйства производят хотя и не совместно, но друг для друга, и что стоимость товаров есть не отношение вещей, а скрытое под вещественной оболочкой отношение людей друг к другу; если мы будем помнить всё это, нам будет ясно, как надо понимать то положение Маркса, которое образует основу исследований «Капитала»:
«Величина стоимости данной потребительной стои-мости определяется лишь количеством труда, или количеством рабочего времени, общественно необходимого для ее изготовления».(«Капитал», т. 1, стр. 46).