Жил да был в Советской Молдавии скромный партаппаратчик. Родился он в Дубоссарском районе в обычной молдавской семье. Еще в молодом возрасте, говорят, ему не понравилась его родовая молдавская фамилия, которая звучала как Чоарэ или Чорой, что в переводе означает «ворона, ворон». Он сменил фамилию и стал именоваться на русский манер Владимиром Николаевичем Ворониным. Работал директором предприятия, возглавлял райком в Дубоссарах, затем горком партии в Бендерах. Во время горбачевщины он стал министром внутренних дел республики, на коей должности пребывал 16 месяцев.
1988 — 1989 годы были в Молдове страшными. Факельные шествия нацистов, призывы к погромам, уличные бесчинства. Именно тогда родились знаменитые перестроечные лозунги, гордо выставляемые на митинговых плакатах Народного фронта: «Утопим евреев в русской крови». «Чемодан — вокзал — Магадан», «Русские свиньи — вон», «За одного молдаванина — сто русских зарежем», "Русских — за Днестр, евреев — в Днестр*. Били, резали, убивали инакомыслящих. За все время ни одного дела об убийствах (!) активистов Интердвижения фронтистами не дошло до судебного решения! Если делали героев из всех известных убийц, что говорить об остальном?
В.Н.Воронин и его служба сделали вид, что ничего не замечают. А вот единственный разрешённый в Молдавии митинг Интердвижения в защиту СССР на центральной площади Кишинёва, проводимый 9 июля 1990 г. Интердвижением «Унитатя-Единство», он заметил — и весьма активно силами милиции ему противодействовал. Обещали применить водомёты (их не было на митингах беснующегося Народного фронта). Милиционер вытолкнул оратора с трибуны: «не положено» и приказал прекратить митинг. Приказ об этом отдал, со слов майора милиции, отдал лично Воронин.
Нашего аппаратчика за короткую, но полезную для "румынского народа деятельность и попустительство бесчинствам против русских щедро наградили. Во-первых, он получил шикарную квартиру в доме первой категории в центре Кишинева — нынешние министры-капиталисты получают похуже. Во-вторых, его направили повышать квалификацию в Академию МВД — нет, не в Бухарест, а в Москву!
В погромные перестроечно-демократические годы Воронин спокойно жил в Москве. В Молдове в это время одни резали, жгли, стреляли. Другие боролись, голодали, «вычищенные» с предприятий по национальному признаку, переходили в подполье и выходили из него, поднимая людей на борьбу.
Восстановление Компартии в Молдове возглавил кандидат экономических наук А. Ф. Конопелькин, которого позже не пустили выше заместителя председателя ревизионной комиссии Партии коммунистов Молдовы (ПКМ)). Но вот вопрос, покрытый глубоким мраком: каким образом после легализации партии ее первым секретарем стал В.Н.Воронин? Кто, как, по каким каналам спустил его «парашютом» из Москвы на должность «первого» в Молдову, где к тому времени стало тише?
Совсем молодой сын Воронина сразу стал одним из самых «крутых» бизнесменов Кишинева. Семейный автопарк Ворониных вскоре после воцарения их клана во главе Компартии стал включать «Ладу», «БМВ», «Мерседес» и, конечно же, мечту самых богатых — шикарный джип марки «Шевроле» с затемненными стеклами и хромированными бамперами из стальных труб. Все это на фоне дичайшей, чисто азиатской нищеты нынешней Молдовы. А ведь еще дача, недвижимость. Откуда взялся стартовый капитал у пацана?
И если сейчас в Москве задают вопрос, каким образом стал возможен «европейский вираж» молдавской Компартии и её лидера Воронина, то лучше поинтересоваться, кому в Москве в своё время понадобился Воронин с целью разрушения действительно пророссийского Интердвижения Молдавии «Унитатя-Единство»? Почему Москва делала ставку на лидера, разрушавшего СССР? И почему нынешняя российская дипломатия всегда последовательно помогает в республиках СНГ антироссийским силам и целенаправленно «перекрывает кислород» пророссийским?