Восемь месяцев революции. Интервью с марокканскими троцкистами

В своем интервью молодые товарищи из Коммунистической лиги действия рассказывают о том, как Арабская весна повлияла на Королевство Марокко. Они объясняют, насколько она пошатнула режим, и, самое главное, что «движение также избавило массы от чувства страха и перенесло его в другой лагерь — лагерь правящего класса, его партий и репрессивного аппарата».

— «Движение 20 февраля» уже более восьми месяцев ведет борьбу против тирании в Марокко. Чего оно добилось за это время?

— Мы добились многого! С 20 февраля 2011 года массы бедняков выходят на улицы — сначала каждый месяц, а затем каждую неделю, не только в крупных городах, но и в мелких городках, и в деревнях. Это само по себе большое достижение, так как впервые в современной истории Марокко тысячи молодых и обездоленных людей, которые так долго не имели голоса, заняли улицы, чтобы громко потребовать свободы, достоинства и уничтожения эксплуатации и тирании.

Демонстрация — это школа революционного действия. Мы уже подтвердили это раньше, когда говорили о массовых манифестациях, вспыхнувших в знак протеста против войны Израиля против сектора Газа: «Демонстрации и захваты улиц в странах под гнетом диктатур, подавляющих все формы протеста, как марокканский режим, не простой эксперимент. Демонстрация — школа революции и революционной работы par excellence. Она требует большого мужества и готовности к жертвам, в особенности, если за нее можно поплатиться жизнью. Следовательно, участие большого числа марокканской молодежи, обычно без какой-либо политической принадлежности или опыта борьбы, и их противостояние с аппаратом угнетения, само по себе хорошее упражнение для разогрева своих молодых мышц перед грядущими битвами, которые будут носить классовый характер, по поводу социальных вопросов, таких как образование, занятость, здравоохранение и т. д.

Во время этих замечательных протестов появилось много бойцов и прирожденных лидеров движения. Они впервые в жизни научились захватывать улицы, противостоять насилию, и получили опыт работы в массе протестующих — опыт, который принесет свои плоды в ближайшем будущем».

Теперь битвы классового характера, которые мы предсказывали два года назад, наконец разразились, и вот эти молодые люди, которые приобрели навыки во время демонстраций и стычек, вновь возвращаются на площади, но с большим опытом и решимостью.

Движение вызвало у правящего класса массу уступок — как экономического характера (недавнее увеличение заработной платы или расширение бюджета), так и политического, например, внесение поправок в конституцию. Этих уступок, хоть и половинчатых, было бы невозможно достичь без массового подъема, что само по себе является великим уроком, который подтвердил на практике, что перемен можно добиться лишь путем революционной борьбы на улицах. Это противоположно тому, что десятки лет твердили реформисты: будто лучший способ изменить нашу жизнь — это «социальный мир», «лояльные переговоры», и т. п.

Стоит отметить, что движение существенно подняло политический уровень молодежи, рабочих и трудящихся масс, где обсуждение лозунгов и таких понятий, как «секуляризм», «демократия» и «тирания» стали как хлеб насущный. Оно поставило вопрос о политической власти — парламентская монархия, республика, революционное учредительное собрание и т. д. — не только среди узкого круга образованной молодежи в университетах и кафе, но и среди тысяч бедняков на улицах.

Наконец, но не в последнюю очередь, движение также избавило массы от чувства страха и перенесло его в другой лагерь — лагерь правящего класса, его партий и репрессивного аппарата. Это важный фактор в уравнении революции, потому что в революциях, как и в войнах, мораль является важнейшим фактором в определении результата.

— Похоже, что монархическая диктатура ухитрилась избежать Арабской весны?

— Такое утверждение часто мелькает в буржуазных СМИ, но это неправда. Революционный подъем, с которого началось движение, всё еще продолжается. Само собой, он пока не достиг таких масштабов, как в Египте, Тунисе, Сирии и Йемене, но он существует — и худшие дни правящего класса еще впереди.

Даже правящий класс, несмотря на вечные заклинания о «марокканской исключительности» и «способности выдержать шторм», не уверен в этом на сто процентов, как видно на примере самого короля, который недавно улещивал министров на заседании Совета министров 17 октября, из-за продолжающихся акций протеста. Затем он отправился во Францию с визитом на целых три недели. Отсюда видно, что верхушка пирамиды начала осознавать опасность ситуации и серьезность движения.

Империалисты и серьезные теоретики режима понимают это, в том числе даже двоюродный брат короля, Хишам Алауи, который постоянно предупреждает режим о необходимости проведения реформ сверху, чтобы избежать революции снизу.

Те, кто надеется, будто марокканский режим увернется от законов истории и «Арабской весны», попросту смешны, потому что они основываются на собственных мечтаниях, а не на фактах. Режим обанкротился, и кризис сжимает хватку. Безработица достигла очень высокого уровня, и это видят не только активисты, но даже защитники существующего режима, как бывший министр финансов Мухаммед Беррада, который с ужасом сказал: «Никто не хочет идти на смену правительству Эль Фасси, так как со дня на день придется платить по счетам».

По данным доклада ООН, Марокко потеряло 16 пунктов по шкале развития, скатившись на 130-е место из 181-го. Из арабских стран его опережают Ливия, Тунис, Египет и Сирия (пережившие или до сих пор переживающие революции) и, конечно, Объединенные Арабские Эмираты, Катар, Бахрейн, Саудовская Аравия, Кувейт, Ливан, Алжир, и даже Палестина с Иорданией, а ниже находятся только Судан, Йемен, Мавритания и Джибути.

Это правда, что темпы марокканской революции остаются медленными и пока еще не достигли уровня других стран, но так будет не всегда. Важно то, что революционный период начался, и теперь режим обречен.

— Каковы сильные и слабые стороны «Движения 20 февраля»? Какие течения существуют внутри него?

— Если говорить о течениях, то в движении есть несколько тенденций. Помимо революционных левых и реформистских левых, есть еще фундаменталисты, а также молодежь без какой-либо политической или организационной принадлежности.

Что же касается сильных и слабых сторон, наиболее важным фактором движения революционной молодежи является широкое участие женщин, которые зачастую даже возглавляют его. Это сильно подталкивает движение вперед. Учитывая, что положение женщин в капиталистическом обществе тяжелей, их требования более радикальны, и поэтому из их рядов появятся самых воинственные, наиболее активные и революционные элементы.

Может показаться странным, но два сильнейших места «20 февраля» также являются и его главными слабостями! Однако это реальность!

Во-первых, это неорганизованное движение молодежи, а это значит, что им не заправляют бюрократии реформистских партий и профсоюзов, — но в то же время отсутствие организации подразумевает и отсутствие централизованного руководства с ясной программой и научно разработанной тактикой, способного извлекать опыт и пользу из уроков революций, сегодняшних или прошедших.

Большинство участников — молодые люди без опыта предшествующей борьбы. Эти бойцы выходят на арену борьбы впервые в жизни, свободные от разочарования и усталости предыдущего поколения, от его иллюзий и предрассудков. Они — новое поколение, полное революционных настроений, не пережившее былых поражений. Они вступили в борьбу в самый разгар революционного прилива и побед, и они полны решимости продолжать революционный марш до конца.

Но эта сила является в то же время серьезным недостатком, потому что у этого поколения молодых активистов нет достаточного опыта и революционной теории. Это поколение отважных моряков, которые борются с высокими волнами с героическим мужеством, но без компаса или карты.

Другая важная слабость — постоянное выпячивание избалованных ребят из среднего класса как «лидеров» движения, чему систематически способствуют СМИ, а также попытки оттолкнуть выходцев из рядов рабочего класса и трудящихся.

Этих людей никто не выбирал, не назначал, но они, при поддержке буржуазной прессы, корчат из себя «вождей». Им кажется, что только они имеют право определять цели движения, кто входит в него, а кто нет, и всё такое. Их уже не раз ловили на пособничестве режиму в попытках внести в наше движение раздор (по вопросам о конституции, выборах, и т. д.)

Есть еще одна проблема, пусть и временная, но препятствующая развитию движения на данный момент — а именно, иллюзия, распространенная среди некоторых групп молодежи, что не надо обращать внимание на программы и политические разногласия между различными течениями, потому как, мол, все мы «друзья движения», а разногласия нужно «отложить на потом».

Мы уже давно говорили в своих статьях, что «движение, на наш взгляд, уже достигло точки, где ему (или верней, его составным частям) пора серьезно обдумать свои требования и лозунги, и четко определить, чего мы хотим и какие альтернативы предлагаем. Что означает демократия? Что каждый активист и течение внутри движения понимает под альтернативной конституцией? Какую мы хотим систему правления?»

Мы также разъясняли, что сторонники подобного взгляда делятся обычно на две категории. Первая категория — люди с добрыми намерениями, которые отстаивают единство движения и думают, что любая попытка уточнить позиции неизбежно расколет наши ряды без какой бы то ни было пользы: «Главное — борьба, а все остальное потом». А вторая — лжедрузья и враги движения, для которых его «стихийность» означает подчинение господствующей идеологии, обычно прикрывающейся именами «общественного мнения» и «здравого смысла».

— Участвует ли рабочее движение в политической борьбе?

— Безусловно, рабочие широко участвуют в демонстрациях. Они и их дети (студенты, безработные и т. д.) составляют базис движения. Но их участие пока неорганизовано, без классовых политических лозунгов. Профсоюзное руководство играет в этом смысле плачевную роль, отказываясь мобилизовать рабочий класс на основе четких требований и принять участие в движении с централизованными политическими лозунгами и традиционными формами борьбы пролетариата — особенно, со всеобщей забастовкой, которая могла бы скоро и безболезненно разрешить конфликт.

Профсоюзные бюрократы — заложники своих иллюзий о «социальном мире». Они боятся революции не меньше, чем буржуазия. Это толкает их на сделки с государством в попытке успокоить рабочий класс, приняв ничтожное увеличение зарплаты в обмен на одностороннюю гарантию «социального мира», хотя даже такое увеличение буржуазия дает лишь под страхом революционного действия.

[Zoom]

— Что сегодня необходимо, чтобы свергнуть режим?

— Режим, на самом деле, очень слаб, с кризисами на всех уровнях, а его социальная база хрупка и незначительна. Кроме того, помощь со стороны империалистических хозяев далеко не безусловна, как видно на примере Туниса, Египта, Ливии…

Деревня уже не поддерживает монархию столь же сильно, как раньше. Городской средний класс неуклонно уменьшается, а его низы присоединяются к движению или, по крайней мере, сочувствуют ему. Реформистские партии не имеют никакой власти над улицей. Лживые обещания реформ и «новой эры» больше не действуют, особенно, когда повседневная реальность жизни масс состоит только из нищеты, угнетения и репрессий.

Репрессивный аппарат устал и начал время от времени проявлять признаки недовольства в своих рядах. Армия расколота; внутри нее нарастает брожение, и первая же попытка бросить войска против народа, разорвет их по классовому признаку. Отсюда понятно, почему режим медлит с использованием армии, предпочитая вербовать уголовников или банды из числа сынков среднего класса и люмпен-пролетарских отбросов.

Все экономические и политические данные свидетельствуют, что нынешний марокканский режим по любым параметрам слабее, чем режим Бен Али в Тунисе, Мубарака в Египте и Каддафи в Ливии. Так что его свержение — дело отнюдь не невозможное.

И тем не менее, реальное состояние революционного движения в Марокко препятствует выполнению этой задачи. Можно обобщить ситуацию следующим образом.

Первое: рабочий класс еще не вступил в движение со своими самостоятельными требованиями и традиционными методами борьбы: всеобщей забастовкой и вооруженным восстанием.

Второе: слабость революционных левых сил.

Третье: профсоюзы все еще пребывают под контролем мощной бюрократии, с долгой историей предательств и богатым опытом в сдерживании движения рабочего класса, ослабления его морального духа и подавления любых голосов протеста и критики. В разгар революционной ситуации это нельзя недооценивать. История большинства революций прошлого учит, что предательство таких лидеров способно сокрушить революцию, даже близкую к победе.

Четвертое: заговор фундаменталистских сил против движения. Хотя перед массами они и корчат из себя «революционеров» и «сторонников перемен», на деле они используют любую возможность и каждый доступный канал (в том числе посольство США), чтобы выставить себя единственно возможной альтернативой для сохранения системы в целом. Всё это (а также тот факт, что немалая часть молодежи до сих пор питает иллюзии в них) препятствует развитию движения и его прогрессу в деле свержения режима.

Если бы существовала революционная партия с четкой программой, если бы было организованное и сознательное руководство, тесно связанное с профсоюзами и рабочими общинами, которому доверяют массы — то удалось бы не только сбросить режим, как это произошло в Египте и Тунисе, но и решить вопрос о политической власти в пользу рабочего класса.

Те, кто недооценивает возможности нескольких тысяч марксистов с серьезными корнями в массах, ничего не понимают в революциях, ни в прошлых, ни в нынешних. В подлинной революции массы выносят на себе основные задачи: они свергают систему, создают советы и комитеты самообороны, раскалывают армию по классовому признаку, и прочее. Не хватает лишь того, кто первым поднимет лозунг: «Нужно немедля атаковать Версаль и национализировать Центральный Банк!» Тунисская и египетская революции лишний раз подтверждают нашу правоту.

— Фундаменталисты тоже участвуют в движении? Насколько они демократичны и каково их влияние?

— Да, они участвуют, особенно «Справедливость и милосердие», но участвуют как оппортунисты. Поначалу их почти не было видно, особенно когда движению угрожали репрессии. Но там, где движение одерживает хоть какие-то победы и склоняет ход борьбы на свою сторону, они тут же высовываются, чтобы наложить на него свою печать.

Они используют движение в эгоистических целях — чтобы надавить на режим и тем самым завоевать для себя политические уступки: в первую очередь, статус политической партии. Учитывая, что они никогда не поддерживали ни одной ключевой позиции движения, нет смысла говорить об их демократизме, свободолюбии и антикапитализме.

Абдель-Салам Яссин, лидер «Справедливости и милосердия» оправдывал тиранию так:

«Некоторые исламисты полагают, будто принц должен советоваться и не преступать шуры ни на шаг. Это означает полный и всеобщий паралич. И кое-кто из них презирает вопрос о послушании, как будто они в каждой веревке видят ядовитую змею, из-за того, что мы пережили в условиях деспотии»

Он также писал о демократии:

«Призыв к демократии в мусульманских странах, к иноземной демократии, вдали от стран и условий, где она родилась — пустое дело. Она чужда нам, и ее воссоздание на нашей родине странно»

Вот еще его слова о демократии:

«(…) это результат опыта, который состоялся в социальном и историческом климате, отличном от нашего общества и истории, так что это странное растение не может взойти на чуждой ему почве»

Эти цитаты — лишь верхушка айсберга их позиции, которую мы продолжаем разоблачать.

Заметим, что их влияние по большей части поверхностно — хотя некоторые левые и даже марксистские группы отказываются вступать в движение, из-за того, что им якобы заправляют фундаменталисты. Однако в реальности дело обстоит совсем по-другому.

Движение основано на материальных и конкретных требованиях, касающихся здравоохранения, образования, хлеба, уничтожения тирании и т. д. Ему нет дела до шариата, паранджи и тому подобных пунктов исламистской программы.

Революционное движение сегодня не укрепляет их силы, а подрывает их — не только в Марокко, но и в Ливии и Тунисе, где этим фундаменталистам удалось получить какую-то власть и урвать кусочек пирога. Это наконец сорвет с них маски, и народ, покуда доверяющий им, увидит, что они абсолютно такие же буржуазные партии, как любые другие. Существо их программы — защита капиталистической системы, частной собственности на средства производства и эксплуатации.

— Какова роль левых сил, таких как «Демократический путь» и Объединенная социалистическая партия?

Молодежь этих партий — великолепные бойцы. Они участвуют во всех формах борьбы, идут на жертвы и стоят в первых рядах движения. Однако гиперактивность, теоретическая слабость и нехватка опыта заставляет этих активистов скорее слепо восторгаться движением, чем воздействовать на него изнутри.

Кроме того, эти партии, как правило, слабы и до сих пор почти не имеют влияния. Их руководство по-прежнему барахтается в самых разных иллюзиях и заблуждениях, организационно-теоретического характера, берущих начало в сталинизме и маоизме. Вдобавок к распространенному среди них сектантству, отсутствует традиция совместных действий на основе единого рабочего фронта, готовность к оценке правильного подхода к массам, и нет возможности выработать революционную программу, которая дала бы массам ясную и убедительную революционную альтернативу. Революционная волна захватила врасплох большинство этих партий и движений, а кое-кто до сих пор не видит революцию, происходящую прямо у них на глазах.

Но всё же революция — хороший учитель, и самые революционные и критические элементы в рядах этих партий и движений, учатся оценивать ошибки и возвращаются на позиции марксизма о том, как повести за собой массы и довести революцию до конца; на позиции Маркса и Энгельса, Ленина и Троцкого.

— Как участвуют в борьбе товарищи из Коммунистической лиги действия?

— Мы, Коммунистическая лига действия — исключение среди левого лагеря. Конечно, нас тоже немного, и мы пока слабо влияем на рабочий класс. К тому же крайний динамизм революционного времени очень перегружает наши молодые силы.

Однако, в отличие от других левых течений, у нас переходная программа для движения, на основе которой мы действуем. Что еще важней — у нас есть международная организация и общемировая перспектива, в рамках которой мы оцениваем национальное движение. Помимо того, мы придаем большое значение теории — в соответствии с подходом Ленина, который всегда подчеркивал, что не может быть революционного движения без революционной теории.

Мы стараемся завоевать революционную молодежь под знамя марксизма и организовать ее для создания революционного руководства, необходимого для победы революции. Мы также везде, где можем, продвигаем марксистскую и интернационалистическую точку зрения движения при соблюдении внутренней демократии и терпеливо объясняем наши позиции, не навязывая своего мнения.

Мы используем в работе все доступные средства и возможности, включая данные, презентации, статьи и т. д., призывая прогрессивных левых к созданию единого рабочего фронта на основе демократии и единства действий, чтобы усилить и закрепить влияние левых внутри движения.

Конечно же, такая работа идет бок о бок с прямым участием во всех формах борьбы, со всеми жертвами, которые мы можем понести, в том числе, преследования, аресты и репрессии.