До недавнего времени, Мексика представлялась стабильной страной. Представители правого крыла PAN твердо стояли у власти, экономика росла и была тесно связанна с США. Но в течение нескольких месяцев положение резко изменилось. Возник серьезный политический кризис. По стране прошли массовые демонстрации. 1.2 миллиона человек вышли на улицы Мехико из-за Лопеса Обрадора.
Хотя он и не Чавес, а реформист, массам он представляется радикалом. Также его видят и в Вашингтоне. Буш напуган появлением «Чавеса» у самых своих границ. И он прав, когда боится, правда бояться ему надо не Лопеса Обрадора, а масс стоящих за ним. Троцкий сказал, что в определенных обстоятельствах, реформистские лидеры могут быть вынуждены пойти дальше, чем они сами желают. Именно этого и боится Вашингтон.
Экономический рост начинает замедляться. Хоть в 2005 они и составили 4.4% , это ничего не дало рабочим: напротив, увольнения шли за увольнениями. Все, что еще поддерживает экономику на плаву, это нефть, денежные переводы от мексиканцев, работающих за границей и туризм.
Правительство Фокса неустойчиво из-за движения рабочих. Никогда так часто не тасовался кабинет министров. Каждая антиреформа, начатая Фоксом, была остановлена массами. Сама PRD расколотая партия, презираемая рабочими. PRI также в глубоком кризисе. Согласно опросам, PRD имеет 36%, PAN — 24%, а PRI — 22%. Буржуазия исчерпала все возможные варианты и теперь пытается опереться на PRD, что бы остановить дрейф влево.
Под давлением Вашингтона, Фокс попытался убрать Лопеса Обрадора из президентской гонки на нынешних выборах. Он обвинил последнего в коррупции. Это абсурд. Даже если бы это было верно, то всем известно, что все мексиканские политики берут взятки. Массы понимают это, и поэтому они вышли на улицы, выступив в защиту Лопеса. Однако, лидеры PRD, казалось, боялись этого движения, больше самого Фокса. Они попытались остановить движение. Бюрократы PRD просили: «Идите только по тротуару, и не мешайте движению». Но для рабочих и бедноты эти слова были пустым звуком.
Лопес Обрадор выступил на массовых митингах по всей стране. Это смогло мобилизовать массы, и теперь их трудно будет демобилизовать. Бюрократия PRD пробует спустить все на тормозах. Они призывают распустить избирательный штаб Лопеса сразу после выборов.
Столкнувшись с такой массовым движением, правящий класс впал в состояние паники. Фокс поспешно пошел на попятную. Если бы он не поспешил, вполне вероятно, началось бы восстание; такие были настроения в стране. Теперь, однако, движение переориентировано на парламентскую борьбу. Массы попытаются избавиться от Фокса, голосуя за PRD. Это показывает правильность нашей тактики ориентированной на PRD. Естественно всевозможные сектанты возмутятся. Они пытаются сформировать «единый фронт» — против Лопеса Обрадора! Это наглядно показывает весь их тактический «гений». В то время, как массы объединяются вокруг PRD, пытаясь сбросить американскую марионетку Фокса, сектанты объявляют войну PRD!
Ведущую роль в этой ультралевой комедии (естественно опять) играют Сапатисты (EZLN). Эти безнадежные мелкобуржуазные элементы снова и снова выставляют напоказ свое политическое банкротство. Это настоящее оскорбление памяти великого революционера Эмилиано Сапаты. Своими действиями они играют на руку Фоксу.
Компания EZLN имеет реакционный и сектантский характер. Ее истеричные призывы к бойкоту, вместе с крайне левыми нападками на PRD, служат для отбора голосов у PRD. Такая позиция не приемлема для рабочих. На страницах «Ля Хорнада» рабочий ответил Маркосу такими словами: «Я — сапатист, но я не согласен с вашей избирательной стратегией в отношение PRD». Он, выразил позицию большинства рабочего класса. Мы надеемся, что эти слова откроют глаза, тем из студентов, кто еще имеет иллюзии.
Мексиканский правящий класс пытается управлять PRD через своих людей. Лопес Обрадор окружен кликой из бывших членов PRI. Это уже породило трения в рядах партии. Рядовые активисты выступили против элементов правого крыла, которые пытаются возглавить партию. Наличие организованного марксистского течения — основной фактор в этой борьбе. Мы имеем великолепных мексиканских товарищей, которые только, что отпраздновали 15-ти летний юбилей, своей газеты «Милитант». Эта газета и тенденция широко известны среди рабочего класса и молодежи.
После выборов давление масс на Лопеса будет несомненно усилено. Рабочие и крестьяне потребуют, чтобы PRD выполнял свои обещания. Неизбежны массовые мобилизации, в защиту рабочих мест, жилья и земли. Через эти движения Мексика вольется в латиноамериканскую революцию.
В Аргентине повстанческое движение масс свергло правительство Ла Руа, но в отсутствие сильной революционной партии, инициатива перешла к буржуазии. Неизбежно, произошел некоторый рост экономики. За прошлые три года ВВП вырос на 27%. Это означает, что экономика Аргентины достигла докризисного уровня. Инвесторы постепенно стали возвращаться. Однако, эти статистические данные о многом не говорят. Условия масс так и остались на кризисном уровне. Зарплата меньше, а рабочих мест не хватает. Уровень бедности один из самых высоких за всю последнею историю Аргентины, которая в прошлом была десятой промышленной страной мира.
Мы сразу предсказали, что если рабочий класс не придет к власти, то неизбежно правительство перонистов. В то время сектанты кричали о военном перевороте! Кирхнер, в традициях перонизма, балансирует между классами и даже иногда пытается опираться на массы, чтобы спорить с империализмом и правящим классом, он даже изредка критикует ВС, но ничего не собирается менять фундаментально. Он умело пошел на некоторые уступки рабочему классу: в 2005 зарплата несколько выросла.
Эта политика напоминает политику Перрона. Но сегодня ситуация в мире изменилась. Когда Перрон пришел к власти, аргентинская говядина и пшеница были востребованы в послевоенной Европе. Аргентинские капиталисты могли позволить себе идти на уступки. Сегодня все не так. Аргентина имеет огромный внешний дефицит. МВФ требует сокращений и экономии. Пока Кирхнеру удается маневрировать. Но так не может продолжаться бесконечно.
Самый главный вопрос — это рабочий класс. Сектанты делают фундаментальную ошибку, когда они попытались опереться на пикетерос (движение безработных), вместо промышленного пролетариата. Движение Пикетерос было очень важным, но могло иметь только вспомогательное движение тяжелым батальонам рабочего класса. Рост экономики создал благоприятные условия для роста экономической борьбы и волны забастовок, которая фактиче6ски и началась.
Столкнувшись с ростом классовой борьбы, бюрократия CGT была вынуждена возглавить движение. Но его двигатель — движение низов. Профсоюзные бойцы проявили инстинктивное понимание того, что является необходимым, создав Левое Профсоюзное Движение. Его стержнем стали профсоюзные бойцы: рабочие метро, железнодорожники, преподаватели, медицинские работники и другие. Этих людей нам и необходимо завоевать.
В Уругвае, мы имеем приход к власти Френт Амплайо (ФА), после пяти всеобщих забастовок, хотя Табэйр Васкес и реформист вроде Лулы. В Бразилии понадобилось два года, что бы возникла оппозиция Луле. В Уругвае это произошло гораздо быстрее, всего через год. Компартия, бывшая главным элементом ФА, уже ушла в оппозицию и в самом ФА появляются недовольные.
В Бразилии, капитуляция Лулы перед империализмом и МВФ вызвала ряд кризисов и расколов в рядах ПТ. Существует широкое недовольство руководством правого крыла ПТ, которые проявили себя коррумпированными и ненадежными. Есть рост радикализации среди рабочих и крестьян, выражаемых в захватах и оккупациях фабрик и земель. Это, несомненно, в определенный момент, найдет свое отражение внутри ПТ. К сожалению секты, первоначально вошедшие в ПТ, организовали преждевременные расколы. Однако, для марксистов еще остаются неплохие возможности.
В Перу в революционном руководстве также есть настоящие марксисты, мы имеем там свое ядро, которое издает газету. Также у нас не плохие возможности в Эквадоре, Парагвае и Чили.
Боливия переживала предреволюционную ситуацию в течение прошлых двух лет. Профсоюзы COB дважды имели возможность взять власть. Но они колебались, и шанс был упущен. Теперь же движение сдвинулась в область парламентаризма.
Победа Эво Мараласа — которую, мы предсказывали — представляет главную перемену ситуации. Традиционные партии были повержены. Даже в цитадели олигархии, Санта-Крузе, MAS набрала 33%. Это показывает всю слабость реакции на данный момент. Впервые за 30 лет президент был избран еще в первом раунде. 54% проголосовало за Моралеса, при явке в 84% (около 1.5 миллионов). Он получил 64% в Ла-Пасе6, а кандидат от правых всего 18%. К сожалению многие бойкотировали эти выборы. Они выдвинули ультралевые лозунги. Эти люди не в состоянии осмыслить происходящее. Массы желают перемен. Люди переполнены ненавистью к империализму и прогнившей боливийской буржуазии. Рабочие могут и должны прийти к власти. Но руководство колебалось, теряло время и инициативу. Тогда массы заявили: «хорошо, COB не желает брать власть, тогда мы пойдем на выборы проголосуем за Маралеса, и посмотрим, что он будет тогда делать».
В центре революции эль-Альто, от 70% до 80% проголосовали за Маралеса. Причем здесь MAS никогда не имел своей организации. Люди, которые совсем недавно подняли восстание, поголовно высказались за Моралеса. Это показывает всю порочность тактики бойкота, к которому призывали некоторые руководители профсоюзов.
Действия масс вполне понятны. Они страдают от всевозможных проблем, которые необходимо срочно решать. Массы не готовы ждать. Они увидели шанс нанести поражение правящему классу на выборах, и они пошли на это. Трудящиеся массово проголосовали за Эво Моралеса. Честно говоря, даже мы недооценили их решимость. Мы думали, что он победит, но не представляли, что победа будет настолько сокрушительна. Голосование за Моралеса было голосованием за изменение общества. Пока массы ждут и надеются, но долго они ждать не будут.
Что будет делать Моралес? Если посмотреть на его программу и его прошлые действия, можно было бы предположить, что он будет следовать линии Лулы или Гутиерроса. Но существует одно маленькое но. Моралес пришел к власти после двух лет всеобщих забастовок и восстаний. Эти выборы только часть массовых мобилизаций, которые потрясали Боливию в последние годы. Массы потребуют программы национализации. Есть предчувствие, что лидеры не смогут войти в конфронтацию с массами.
Многие депутаты от MAS — бывшие активисты революционного движения, также как и руководство FEJUVE эль-Альто, получили 70%. Как только он был избран, Моралес поехал в Кочабамбу, что бы дать отчет о своих намерениях. Несомненно, что давление масс будут осуществляться через парламент и правительство.
Массы желают от Моралеса действий в интересах народа, они требуют «национализировать все». Именно этого они ждут. Радикальные речи Моралеса породили огромные ожидания. К тому же он представитель коренного населения, т.е. «один из нас». Теперь, когда он у власти, при массовой поддержке, массы ждут от него конкретных шагов. Они будут ждать еще некоторое время, а затем могут сказать: «Мы дали вам власть, где результаты?».
С другой стороны Моралес будет находиться под беспощадным давлением олигархии и империализма. Вашингтон серьезно взволнован победой Моралеса. Его беспокойство еще более усилилось после его поездки на Кубу и в Венесуэлу.
США следит за происходящим как голодный стервятник. Они сосредотачивают свои войска в Парагвае. Но они бояться прямой интервенции. Вторжение в революционную Боливию может принести последствия, по сравнению с которыми Ирак покажется детской прогулкой. Рабочий класс Боливии сплочен как никогда. Он имеет сильные организации и превосходные традиции, включая традиции троцкизма. Они готовы к борьбе. В отличие от них олигархия слаба. В разгар противостояния она попыталась разделить страну, отделив богатые восточные районы. Это было открытым признанием своего банкротства. Олигархия не в состоянии даже начать гражданскую войну.
Международная ситуация благоприятна. Из-за наличия революционных Венесуэлы и Кубу, есть возможность некоторое время проводить независимую от империализма политику. По примеру Чавеса, Моралес призвал созвать Учредительное собрание. Он начал компанию ликвидации неграмотности. Эти реформы приветствуются массами, и дают правительству аванс доверия. Моралес сделал множество знаков левому крылу. Он сократил свою зарплату в два раза. Он носит неформальную одежду. На свою инаугурацию он пригласил шахтеров, вместо армии и т.д.
Поэтому массами Моралес характеризуется как свой. Массы ждут шагов против олигархии и империализма. Но все не так устойчиво. Главная борьба впереди. Моралес говорит, что не собирается конфисковать частную собственность, но это не остановит Вашингтон. США не доверяет Моралесу из-за масс стоящими за ним.
Однако действия империалистов в Боливии крайне ограничены. Они желают влиять на него, заставляя его остаться в определенных пределах. Но это не единственное давление, которое ощутит Моралес. Моралес постоянно говорит на двух языках. Он говорит, что он за национализацию, но против конфискации. Он желает передать права на энергоресурсы Боливии, но не желает конфисковать иностранную собственность, ведя переговоры о новых налогах и контрактах с иностранными ТНК. Другими Словами, он желает понравиться всем. Как долго это может продолжаться? Несколько месяцев, год, вряд ли больше.
Выборы дали буржуазии временную передышку. Однако выборы не решили ничего. Эво Моралес будет находиться меж двух жерновов: империализм и олигархия с одной стороны, и массами с другой. Массы требуют национализации собственности олигархов. Если он отступит, в MAS неизбежны расколы и кризисы. Как сказал Манья Рей: «Если Моралес нас подведет, мы вышвырнем и его».
Боливийская революция началась и может продолжаться в течение некоторого времени — месяцы, если не годы — с отливами и приливами. Проблема состоит в том, что массы упустили момент прийти к власти, но правящий класс и империализм не в состоянии организовать переворот. Поэтому буржуазия вынуждена выжидать, маневрировать, отступать, интриговать. Именно поэтому Вашингтон так осторожен в высказываниях относительно Моралеса. США все еще надеются подкупить и нейтрализовать его, заставить его принять условия империализма, дискредитировать его в глазах рабочих и бедняков, а затем свергнуть. То, что США обеспечивают 10% бюджета Боливии в качестве «помощи» дает Бушу рычаг влияния на ситуацию.
Вполне возможно, что Моралес склониться перед этим давление, но пока еще можно действовать иначе, по примеру Венесуэлы. Но важно не путать наше понимание ситуации и понимание масс. Победа Моралеса будет иметь эффект на рабочих и бедноту, как в Боливии, так и на всю Латинскую Америку. В этом смысле — это еще одно звено в цепи латиноамериканской революции.
Массы должны пройти школу Моралесом, чтобы сделать необходимые выводы и двигаться далее. Обязанность боливийских марксистов состоит в том, чтобы двигаться плечом к плечу с массами и помогать им в осознание своих интересов. Это процесс займет некоторое время, но это единственный возможный путь.
На Кубе также имеют место перемены. После краха СССР, кубинская революция была в изоляции, окруженная врагами. Она находилась под жесточайшим прессом американского империализма. Жесточайшая экономическая блокада поставила массы в тяжелейшие условия. Судьба революции висела на волоске.
В 30-е годы Троцкий предсказал, что сталинсая бюрократия будет вести СССР в направлении капиталистической реставрации. Бюрократия не удовлетворялась своим привилегированным положением, желая демонтажа национализированной плановой экономики, что бы стать частными собственниками. Право наследования — юридическое право передавать свое богатство и привилегии по наследству, сыграло ключевую роль. Теперь же после контрреволюции они, экс-СССР, имеют это право.
Однако, Троцкий полагал, что восстановление капитализма в СССР, может произойти только в ходе гражданской войны. Он считал, что бюрократия расколется по классовым линиям, появится левая фракция («фракция Райса») с одной стороны и прокапиталистическое крыло («фракция Батенко»).
Но события развивались несколько иначе. Сталинизм в СССР продержался много дольше, чем предполагал Троцкий. Старые революционные традиции были полностью утеряны. Вырождение бюрократии достигло неслыханного размера. Коррупция и бюрократия пожирали огромную часть общественного богатства произведенного рабочим классом, что подорвало все достижения плановой экономики. В результате все взорвало страну. Одного толчка хватило, чтобы разрушить бюрократические режимы в Восточной Европе, тоже самое произошло и в России.
Крах СССР естественно это отразилось и на Кубе. Ясно, что и на Кубе, как и в России существуют прокапиталистические элементы. Но Фидель остается непреклонным противником капитализма, а массы продолжают придерживаться революционным и социалистическим идеалам. Пока, все попытки американского империализма восстановить на острове капитализма, терпели крах. Кастро остается популярным, а прокапиталистические элементы держатся под твердым контролем.
Венесуэльская революция, несомненно, дала кубинской революции новые силы. Мало того, что она предоставила необходимую нефть, но также дала кубинцам новую надежду на прорыв блокады. Судьбы венесуэльской и кубинской революции неразрывно связаны. Они или вместе выстоят, или вместе погибнут.
Недавно Фидель Кастро произнес речь, в которой заявил, что кубинская революция еще не необратима. Кроме того, он заявил, что главная угроза капиталистического восстановления возможно из-за внутреннего, а не внешнего фактора. Это впервые было так ясно и недвусмысленно сказано. Кастро указал на примеры бюрократической коррупции, воровства и обмана, особенно в бензиновой сфере. Он призвал, организовывать бригады молодежи для проверок работы бензоколонок.
Капиталистическое восстановление на Кубе станет бедствием, не только для кубинцев, но и для всей Латинской Америки. Рынок станет ужасом для Кубы. Это означает экономический, социальный и культурный регресс. В более широком аспекте, это имело бы удручающий эффект на рабочих и бедняков всего мира. Это усилило бы империализм и дало бы возможность начать новое идеологическое наступление на социализм. Это означало бы империалистическое давление на Венесуэлу и Боливию.
Лицемерные западные критики Кубы и буржуазные прихвостни на самой Кубе, настойчиво требуют «демократии», под которой они подразумевают буржуазную демократию. Они желают ввести систему как в США, когда президентское место продается с торгов, лицу, заплатившему наибольшую цену (даже если это будет слабоумный миллиардер из Техаса), когда Конгрессом заправляют продажные политики, с потрохами купленные корпорациями, когда общественное мнение формируют буржуазные СМИ, а другим заткнут рот. Естественно, что требование такой «демократии» неразрывно связано с требованием уничтожения плановой национализированной экономики.
Фидель Кастро и его сторонники пытаются сопротивляться капитализму. Это крайне важно. Но методы, которые они хотят использовать, не решат проблему. Только режим рабочей демократии может помешать реставрации. Нападения на нуворишей, коррупционеров, бюрократов и т.д., станут успешными, если они будут связаны с программой рабочей демократии, т.е., программы выдвинутой Лениным в 1917 и ставшей в 1919 программой Компартии.
Необходима не лицемерная буржуазная демократия, а свобода дискуссий, тех сил, которые опираются на признание необходимости национализированной плановой экономики, и готовы защищать кубинскую революцию. В этих дебатах троцкисты должны участвовать как полноправные участники. Они предложат единый фронт всем кубинским коммунистам, против реставрации капитализма. Они докажут на деле, что троцкисты самые истинные и преданные защитники кубинской революции.
В первую очередь необходимо расширить социалистическую революцию на остальную Латинскую Америку, прорвав изоляцию кубинской революции раз и навсегда. Именно к этому стремился, и за это погиб Че Гевара. Сегодня условия более благоприятные для победы социалистических революций в Латинской Америке. Это не вопрос «экспорта революции» (революция не мешок кофе). Объективные условия для социалистической революции быстро назревают — либо уже созрели — в большинстве стран Латинской Америки. Необходимо смелое и решительное руководство.
Революционный фермент уже проявляется на выборах. После победы Чавеса и Моралеса, левые повсеместно приходят к власти. Этот поворот влево отражает общеконтинентальную ситуацию. Это признак пробуждения масс. В Мексике Лопес Обрадор, скорее всего, войдет в президентский дворец, и сразу же окажется под давлением масс. В Перу правительство Толедо весит на волоске.
Американский империализм не знает, что делать. Вашингтон может только пассивно реагировать на события, а, не диктуя их. Политика американского империализма терпит крах то тут, то там. В прошлом это означало бы немедленное военное вмешательство, но пока сейчас это исключено. Вместо этого они пытаются втянуть в эту авантюру другие страну региона, желая использовать ОАГ для интервенции в Венесуэлу. Но латиноамериканцы отказываются быть шестерками США. Лидеры, вроде Лулы, которых Вашингтон зачислил в свои союзники, не стремятся делать грязную работу в Венесуэле, из-за страха взрыва ситуации в своих странах.
Вашингтону остаются грязные интриги, маневры, подкуп и шантаж. Единственные места, где они решились, открыто вмешаться — слабые страны Карибского моря: Гренада и Гаити. Но даже там результат далек от задуманного.